Читать книгу "В свете алого заката на Талак - Андрей Голенищев"

на колени и схватилась за голову и начала плакать. Через пару минут взяла себя в руки и написала в групповой чат:

Проклятие не спало.

Дерьмо. Фаоландан, лети к тотему, где находился Сидящий Бык, убедись, что там одни руины.

Не могу поверить, что это не сработало. Латлудиус, мои органы отказывают, я умираю.

Держись! Мы спасем тебя.

От этого нет спасения…

Не падай духом, я уже бегу.

Пока Фаоландан вместе с Бараху приближались к южному тотему, Менада продолжала писать.

Спасите меня, спасите…

Че разнылась? — написал Ронни. — Ты в игре умираешь, а не в жизни.

Ты ублюдок! Это все из-за тебя случилось. Из-за твоей жажды наживы. Дерьмо. В игре я умираю? Так ты думаешь? Делаешь выводы, не зная о человеке нихуя! Тебе на всех плевать кроме себя. Для меня игра и есть жизнь. Сейчас мое настоящее тело находится в капсуле искусственного поддержания жизни. Я не двигаюсь, не ем, как человек.

Латлудиус замер, окруженный поломанными телами орков. Смотрел, как догорает последняя ветка на мертвой земле. Он выругался и сплюнул.

О чем ты говоришь? — написал Фаоландан.

Парни. Вы хотели знать кем я работала и как я получила шрамы на лице? Самое время написать… В прошлом я работала пожарником. Вытаскивала из пламени животных и людей. Но однажды, когда я спасала девочку из дома, полыхающего огнем, меня придавило балкой. Девочка спаслась, а я со сломанным позвоночником горела заживо. Моя команда, мои товарищи и друзья, вытащили меня оттуда, но слишком поздно. Теперь мир Guns and Magic для меня все. Новый мир. Я не могу, как вы уйти в оффлайн и пойти гулять в парк, смотреть телевизор. Я даже общаться с людьми не могу, которые приходят меня навестить, только через виртуальные сессии в VR, но ни там, ни в одной другой игре нет столько эмоций, реализма… За пределами мира Талак я словно брожу по темному и безжизненному миру снов. Вот вам моя история. Ну что и кто выиграл?

Сидящий Бык… — написал минуту спустя Латлудиус.

Ронни стоял, читал, не двигался. Он отвернул голову, словно не хотел встретиться взглядом с Менадой, вздохнул и протер глаза указательным и большим пальцами и сказал:

— Блять.

Фаоландан добежал до цели, выносливость упала до единицы.

Здесь одни руины, наш следопыт справился. Зря мы не поверили ему.

Ронни посмотрел назад. До тотема километр. Рука потянулась за винтовкой. На ветке закаркали Матафайре. Он дрогнул. Несколько птиц спустились к нему вниз, вытянули головы и смотрели ему в глаза. Он осмотрелся. Чувство, словно каждый в этой округе следит за ним. Ронни поправил Barrett.

Латлудиус сел на трупы врагов в позу лотоса и стал думать, руки тряслись, эмоции зашкаливали. Неужели игра настолько жестока? Неужели разработчики не придумали выход? Такого не может быть. Где промах, где ошибка? Внезапно лицо мага перестало изображать какие-либо эмоции. В ИЛС появился побочное задание «Спасение леса от заражения». Он встал на ноги и написал в групповой чат.

Может мы не сможем спасти Менаду, но у нас есть шанс заработать очки для гильдии и спасти лес от дальнейшего разложения. Этот план вам не понравится, но выбора у нас нет. Я использую последние запасы маны и выкопаю три огнезащитные полосы вокруг зараженной части леса. Это остановит распространения огня.

Глаза Менады расширились, она перестала дышать.

Да ты блять остатки мозга проебал? написал Фаоландан. Я не дам ей пожертвовать собой.

Тогда она умрет просто так, написал Ронни.

Он прав, написал Латлудиус. Менада, мне тяжело просить тебя о таком, но…

Я выполню, написала. При одном условии. Фаоландан, во чтобы то ни стало мчись ко мне и возьми детенышей Альрауна. Их тоже поразило проклятие, но быть может в спокойных условиях в лаборатории в Варнасосто вы найдете выход и спасете их. А также забери все мои вещи. Потом вернешь.

Ронни, — написал Латлудиус ему в ПМ. — После того, как я использую столь сильное заклинание, я буду без сил. Беги ко мне со всеми эликсирами и шприцами, что у тебя есть.

Хорошо.

Фаоландан через двадцать минут оказался у Менады, ее ноги отказали, дыхание сопровождалось хрипом, писком и стоном. Он взял ее вещи, птенцов и обнял ее, поцеловал в щеку и ушел прочь. Она не проявила обратной симпатии. Лицо белое, глаза сухие. Ничего не сказала, даже в след не посмотрела.

Латлудиус закатал рукава, коснулся двумя ладонями земли и прочертил на карте круг и сделал усилие. Появился первый ров. Еще чуть-чуть и он выплюнул бы свои внутренности, по крайней мере ощущения были схожие. Он отошел на несколько метров и создал второй ров. Голова закружилась, в глазах почернело. Сейчас мне станет лучше, сказал он себе и пошел дальше, но лучше не становилось. Он упал и не мог пошевелиться минут пять. Когда его отпустило, он встал напротив места, где планировал проложить третий ров и посмотрел в ИЛС количество выносливости — 1.5 из 10.

— Надеюсь, не сдохну, — с обезумевшим лицом сказал он.

Ронни прибежал к Латлудиусу, когда тот был в одном шаге от смерти. ИИ уже начала отсчет. Минут десять спустя пришел Фаоландан с Бараху. Маг попросил пару минут на «оклематься», а когда троица направилась к выходу из леса, позади них клубы черного дыма повалили в небеса. Пламя расползалось, сжигая все на своем пути. Тучи сгустились. Наконец-то пошел долгожданный дождь.

— Ни одному дровосеку этот лес не поддался…, - сказал Фаоландан, — а Менада с ним справилась, даже будучи при смерти.

Оповещение: Менада вышла из игры.

— Встретимся с ней через три дня, по ту сторону гор, — сказал Латлудиус с каменным выражением лица.

В вечерних сумерках они вышли из леса с видом праведников, потерявших в одночасье веру. Последние лучи уходящего солнца скрывались за бесконечным горным хребтом Ородрим Еоул на западе. Их встретили игроки в солдатской форме. Но видели они на лицах товарищей отнюдь не радость.

Фаоландан шел с опущенной головой, дышал тяжело. Он пытался контролировать свои эмоции, никому не показывать свою слабость и привязанность, но переживания все равно пробивались наружу. Впервые он понял: чувства, особенно те, которые волнуют человека, нельзя спрятать в долгом ящике. Они будут приходить к тебе, возникать, разразившимся громом в голове и не утихать даже во сне, до тех пор, пока все не станет, как прежде, вернется на круги своя. Только он понимал: этому не бывать. В его глазах читался страх и немой вопрос: что же теперь? Мысли то и