Читать книгу "Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - Денис Пузырев"

Лобанова в ответ передала подруге расписку на 30 миллионов — этой суммы было достаточно, чтобы Немцина закрыла все свои долги. За два года деньги Немциной так и не были возвращены, и она отправилась с распиской в суд. Но Лобанова подала встречное заявление, в котором назвала расписку поддельной. Против 51-летней Немциной было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества, ее на год отправили в следственный изолятор. В суде дело рассыпалось, и бывшую владелицу водочных заводов выпустили на свободу без денег и предприятий. За время ее отсутствия ее дом с оранжереями превратили в сквот, а декоративных рыб в пруду, разведением которых занимался специально приглашенный ученый-ихтиопатолог, похоже, попросту съели.

Охотник за марками

Слава «водочного короля» Александра Сабадаша, конечно, была несколько преувеличена. Если говорить объективно, то объемы производства водки его предприятиями в лучшие годы почти в три раза уступали лидерам рынка, а созданные на «ЛИВИЗ» бренды так и остались местечковыми, заметными только в родном Санкт-Петербурге.

Легендарной фигурой на рынке он стал скорее благодаря своей харизме, неоднозначной репутации и скандалам, которые словно притягивал к себе.

Самой успешной водкой, разливавшейся на «ЛИВИЗ», стала не его собственная, а «Русский стандарт» Рустама Тарико, которой будет посвящена отдельная глава. Сабадаш и Тарико — две глыбы российского водочного мира — сошлись в одной точке в 1998-м, когда Рустам решил, что русская водка может быть не только напитком бедняков-маргиналов, но и дорогой и престижной. Про их личные взаимоотношения ничего толком неизвестно. Возможно, их и не было — just business, как принято говорить в таких случаях. Тем более что стилистически они как два разных полюса. Практически невозможно представить гламурного модника Тарико во главе отряда спецназовцев «Тайфун», штурмующего цеха Выборгского ЦБК, захваченного боевыми профсоюзами предприятия. А Сабадаш, у которого помимо водки были интересы в предприятиях многих отраслей, вел бойцов в атаку, попал в плен к рабочим, был избит, сломал ребро, но потом вел с ними же переговоры и сумел их купить.

Но в какой-то момент интересы Тарико и Сабадаша совпали, и на протяжении более чем семи лет «Русский стандарт» разливался у Сабадаша во Всеволожске, обеспечивая, по словам Тарико, до 85 % загрузки предприятия. В 2005-м Тарико объявил, что уходит: его компания построила собственный завод и не нуждалась в услугах ботлера. Ответка от Сабадаша прилетела незамедлительно. В Роспатент поступило заявление от ООО «Лариталь», за которым угадывалась громоздкая фигура Саши Большого, о лишении товарного знака «Русский стандарт» патентной защиты. Заявитель указывал, что это словосочетание не обладает «различительной способностью» — довольно распространенная формулировка в делах по интеллектуальной собственности.

Например, невозможно зарегистрировать название «Продукты 24» для вашего магазина, потому что вывесок с таким названием десятки тысяч по всей стране. Параллельно «ЛИВИЗ» подал в тот же Роспатент заявление на регистрацию «Русского стандарта» за собой. «Несмотря на всю очевидную абсурдность ситуации — все-таки водка „Русский стандарт“ была уже почти десятилетие на рынке и являлась брендом, который знали не только в России, но и во всем мире, — мы расценивали угрозу достаточно серьезно. Про связи Сабадаша во многих сферах ходили легенды, к тому же долгое разбирательство в суде могло привести, например, к запрету использования товарного знака до вынесения окончательного решения, — рассказывает менеджер, работавший в те годы в компании „Руст“ Рустама Тарико. — Поэтому для решения вопроса подключили имевшийся административный ресурс. Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко Сабадаша не любила, а к Тарико относилась очень благожелательно. Ее вмешательство позволило выйти из этой ситуации относительно быстро и без потерь».

Атака на «Русский стандарт» была не первой подобной для Александра Сабадаша. Похожим образом за несколько лет до этого он атаковал «Гжелку», которую экс-глава «Росспиртпрома» Сергей Зивенко прихватил в качестве трофея, покидая госслужбу. Сабадаш купил компанию из деревни Гжель, которая в незапамятные времена предоставляла московскому заводу «Кристалл» права на использование рисунка «Птицы Гжель» на водочной этикетке. О том, что подобный договор когда-то существовал, никто уже и не вспоминал, а Сабадаш потребовал денег. Заработать на этом не удалось, но за несколько лет судебных разбирательств бренд «Гжелка» был убит и больше не возродился, несмотря на несколько попыток в дальнейшем.

В начале 2000-х у Вениамина Грабара появился шанс поквитаться с Сабадашем за полгода, проведенные им в «Крестах». Его «Ладога» подписала контракт с компанией «Альфа-Эко», которая, заполучив от незадачливых потомков царского водочника Петра Смирнова права на самый известный русский водочный бренд «Смирнов», решила начать его производство в Петербурге. Рынок предвкушал схватку двух «Смирновых»: альтернативный бренд Smirnoff разливали на «ЛИВИЗ» британцы из Guinness-UDV (затем сменила название на Diageo). Однако ничего интересного не вышло: публика окончательно запуталась в том, какого из «Смирновых» считать настоящим и аутентичным (в какой-то момент на полке одновременно стояли три разные водки под брендом «Смирнов»), и предпочла пить что-то другое.

Лишившись почти одновременно контрактов с «Русским стандартом» и Diageo, Сабадаш так и не смог найти им адекватную замену. А может, и не слишком искал: в середине 2000-х на водочную авансцену выходили уже совсем другие люди с принципиально другими возможностями и схемами, а Сабадаш все больше времени уделял проектам в других сферах, где сохранилось больше драм и пространства для авантюр. «ЛИВИЗ» тонул в претензиях налоговой, которая нашла огромные суммы невыплаченных налогов. Сабадаш вяло сопротивлялся — банкротил одни предприятия холдинга, перекидывая активы, которые можно было спасти и укрыть, на другие свои компании. В ходе этих метаний он не упустил возможность кинуть «Русский стандарт» на 160 миллионов, которые остался им должен со времен сотрудничества.

К началу 2010-х легендарный предприниматель растерял былое влияние, которое всегда основывалось на личных контактах с людьми, умеющими решать любые вопросы. Кто-то, как Роман Цепов, погиб, кто-то потерял аппаратный вес, с кем-то Сабадаш сам рассорился — находить врагов он умел с той же легкостью, что и друзей. В мае 2014 года он был арестован по мелкому — с точки зрения масштабов его личности — обвинению в покушении на незаконный возврат НДС. Уже получив срок и отправившись в колонию, Сабадаш стал обвиняемым по делу о выводе средств из рухнувшего банка «Таврический». И когда до освобождения бизнесмена оставалось всего чуть более месяца, возникло третье дело о легализации преступных доходов. С Сабадашем явно решили разыграть «Схему Ходорковского», когда по одному и тому же эпизоду последовательно возбуждаются дела по разным статьям уголовного кодекса, а арестант получает новый срок. Это значит, что кто-то по-прежнему очень не хочет выхода Саши Большого на свободу.

Черная смерть

Вечером 29 января 2005 года жители небольшого поселка Подбровье на берегу Финского залива стали свидетелями жуткого зрелища. На берег со стороны залива вышел покрытый ледяной коростой немолодой мужчина, похожий на снежного человека. Он еле держался на ногах. К нему тут же бросились местные мужики, увели в дом, стащили заледеневшую одежду, отпоили горячим чаем. «Снежным человеком» оказался профессор Санкт-Петербургского университета Виктор Долгов. Он рассказал, как они с приятелем решили покататься на снегоходах по льду Финского залива, да не заметили полынью и провалились под лед.