Читать книгу "Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма - Александр Ливергант"

Вряд ли Во «несколько месяцев терзал подлеца зубами и когтями», но было за что: рецензент «Observer», как бы это помягче выразиться, был не вполне прав: «Французские каникулы», где 75-летний писатель на этот раз обошелся без вустеров и эмсвортов, удались на славу, – не зря Плам потратил на совсем небольшой, чуть больше ста страниц, роман столько сил и времени.

Верно, Болтон снабдил его сюжетом и идеей зонтичного клуба[91], за что Вудхаус, по словам Н. Трауберг, разделил с Болтоном гонорар. (Разделил и скрыл эту подробность от Этель: 89-летнего Болтона 88-летняя Этель со времен сотрудничества друзей и соавторов бродвейских мюзиклов в двадцатые годы недолюбливала. И мы помним, по какой причине.) Но Болтону, при всём его опыте и мастерстве, ни за что было не придумать ни суровую старую деву Кейт Трент, которая, в отличие от двух своих младших сестер-красавиц, вечно не в духе, оглушительно храпит по ночам. И пошла не в мать, как сёстры, а в отца, «чья сила таилась в уме, а не во внешней прелести»[92]. Ни комиссара полиции Пьера Александера Бюиссонада:

«Мнения по его поводу разделились. Одни считали его неправдоподобно учтивым, дельным и надежным, другие – чем-то вроде озверевшей черепахи. К первой школе, заметим, принадлежал только он сам»[93].

Ни – тем более – остроумца и ленивца (как же трудоголик Вудхаус любит бездельников!) Николя Жюля Сэн-Ксавье Огюста, маркиза де Моффиньез-э-Валери-Моберана, которого друзья ласково называли Старым Хрычом. И которому пришла в голову блестящая идея:

«Человек по природе не хочет мокнуть, но по той же природе ему лень захватить зонтик. Основываем клуб. Каждый что-то платит и получает значок или повязку. Его застает дождь. Он входит в ближайшую лавочку и получает зонтик. Дождь кончился – отдаешь в другую лавочку. Просто, казалось бы, а какой доход! Миллионы членов…»

Теперь понятно, кому мы обязаны каршерингом.

3

«Французские каникулы» вышли в 1956 году, за пять лет до 80-летия Пэлема Гренвилла, про которое он обмолвился Фрэнку Салливену: «В восемьдесят всё становится чуть серьезнее». И юбилей нарушил безмятежную жизнь Вудхаусов больше всего остального. Поздравлений было много, и все разные, каждое на свой лад. Принимала поздравления, с утра до позднего вечера просиживая у телефона, внучка Плама Шеран Казалет. «Отметились» сливки современной англоязычной литературы: Уистен Хью Оден, Грэм Грин, Огден Нэш, Олдос Хаксли, Джон Апдайк – и не они одни. И, разумеется, Ивлин Во – своим выступлением на BBC, о котором уже шла речь.

Издательство «Simon & Schuster» поздравило юбиляра, выпустив очередной роман из Бландингской серии «Рад служить». А также – сборник избранных произведений «The Most of P. G. Wodehouse»; в объемистый том вошло почти всё, созданное писателем за последние годы. Герберт Дженкинс издал в Лондоне «Лёд в спальне» (в русском переводе В. Вольфсона – «В каждой избушке – свои погремушки»). Герой романа – «светящийся, словно летнее солнышко» Фредди Виджен – один из самых трогательных и обаятельных героев Вудхауса. Из тех, кого Наталья Трауберг называет «ангельскими подобиями»[94], а язвительный мистер Шусмит, в чьей адвокатской конторе служит, сравнивая себя с горным орлом в неволе, Фредди, – «отъявленным лоботрясом». В ответ на рассказ собеседника о том, что у него имеется скромный достаток, Фредди обычно отвечает: «А у меня – сплошной недостаток». Когда он стоит в очереди, и его спрашивают: «Вы последний?», он отвечает: «Я всегда последний». Когда же он говорит, что приехал по делу, это неизбежно вызывает громкий смех: дело и Фредди Виджен – вещи несовместимые.

Нью-йоркские и лондонские СМИ, а также журнал «New Yorker» отправили в Ремсенберг многочисленный журналистский десант.

«Моему творчеству без году неделя, – шутил Вудхаус, разливая, как заправский бармен, вино и пиво гостям: – Когда ты уже написал книг восемьдесят, по книге в год, и все они – один и тот же эдвардианский роман, иной раз бывает трудно сочинять книги с такой скоростью, как раньше…»

Журналисты не только выпивали, но и задавали вопросы. В том числе и Алистер Кук из «Manchester Guardian»:

Алистер Кук. Как здоровье в восемьдесят лет?

Пэлем Гренвилл Вудхаус. Неважно слышу левым ухом. А в остальном – отлично.

АК. Как Вам Лонг-Айленд?

ПГВ. Мне здесь нравится, в Нью-Йорк езжу два-три раза в год, не чаще.

АК. Вы счастливы в браке?

ПГВ. Господи, счастлив уже сорок семь лет! Представляете?!

АГ. Доход от ваших книг постоянный?

ПГВ. Почему-то получаю ужасно много денег из Швеции. Сам не знаю почему… Нет, кажется, ни одного языка на свете, на который бы я не переводился. На русский разве что? Мне шлют мои книги на бирманском, корейском, японском – не понимаю, о чем там. А ведь написал эти книги я. Это просто поразительно. Не могу себе представить, что́ все они думают, когда меня читают. Значит, любят читать. А я – писать. Не знаю, что б я делал, если б не писал…

Глава двадцать третья. Сэр Пэлем

1

Мы тоже не знаем – ведь писал Вудхаус до последних дней. И даже в самый последний… Глубокий старик, он не представлял себе жизни без работы, в мае 1974 года, меньше, чем за год до смерти, писал Тому Шарпу:

«В деньгах у меня недостатка нет, но как же скучно жить, когда не пишешь!»

Любопытно, что без малого полвека назад Вудхаус говорил, в сущности, то же самое. Напомню:

«Пока работаю, мне неплохо, но когда один рассказ окончен, а за второй еще не принимался, – настроение у меня гнусное».

Только за последние два-три года из-под его пера выходят несколько больших романов: «Анонимные холостяки», «Тетушки – это вам не джентльмены», а также «Женщины, жемчуг и Монти Бодкин» (1972), в котором действует наш старый знакомец, бывший секретарь лорда Эмсворта, сотрудник уголовного розыска, а теперь помощник режиссера в кинокомпании «Суперба-Льюэллин» («MGM») в Льюэллин-Сити (Лос-Анджелес) Монти Бодкин. А спустя два года после смерти – один из лучших «бландингских» романов – «Закат в Бландингсе» (1977).

Меж тем, «закат в Ремсенберге» с конца шестидесятых годов дает себя знать всё ощутимее. Тому же Шарпу:

«Сижу в своем старом кресле, размышляю, придумываю сценку-другую, но дальше этого дело не идет…»