Читать книгу "Эшафот забвения - Виктория Платова"

Но это уже детали, которые вполне можно выяснить.

Я была почти уверена в том, что именно Бергман расправиласьс гнусной конкуренткой. Но, странное дело, я не испытывала ни ненависти, нидаже неприязни к Фаине Францевне Бергман. Как актриса именно на эту роль онабыла гораздо сильнее Александровой, она просто свела счеты с той, котораяотравила ей всю жизнь, которая увела от нее мужа, оставив после себя только тризарубцевавшиеся язвы. В этом извращенном служении искусству была свояизвращенная логика Но совершенно нелогичными выглядели последующие действияБратны и Кравчука. Они не нашли ничего умнее, чем скрыть убийство иинсценировать уход актрисы со студии (как? как?! как?!). Значит, существует ещечто-то, гораздо более серьезное, что-то такое, что оправдывало бы этот гнусныйпоступок. Что-то такое, что заставило их рисковать карьерой и вполне осознанноидти под статью, если все раскроется. А вместе с ними иду под статью и я.

Я вернулась к двум основным листам: “КРАВЧУК” и “БРАТНЫ”.

Сначала Братны.

1 Гений.

2. Гений.

3. ГЕНИЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!!

4 Гений, который позволяет себе такую низость натуры,которая даже не снилась нормальному, обремененному моральными принципамичеловеку. Обкрадывает всех, кого только можно обокрасть, выманивает у населенияантиквариат (что происходит с антиквариатом потом – неизвестно), постояннопринимает у себя иностранцев, через его группу проходят огромные, немыслимыедля современного кино суммы денег.

5. В какой-то мере смерть Александровой выгодна Братны –Бергман заметно укрепила позиции фильма. Он тотчас же забыл об убийстве, людисуществуют для него только в контексте кинопленки и смены кадров. Промежуточныйвывод, не касающийся убийства: Братны сам может убрать кого угодно, если этоткто-то будет задевать его профессиональные интересы. Он полностью лишенсострадания, человеческое участие для него пустой звук.

6. Братны мотивирует сокрытие преступления тем, что этоможет отразиться на работе над фильмом. Как ни безумен этот вариант, онявляется истиной.

7. Братны обладает ярко выраженными гипнотическими(экстрасенсорными?) способностями и довольно часто их применяет (испытано насебе).

8. Братны может заставить кого угодно сделать что угодно(испытано на себе).

9 Братны – прекрасный повод для любого преступления. ТеперьКравчук:

1 Отставной чекист, неглупый и влиятельный человек.

2. К кино не имеет никакого отношения, но работаетдиректором картины.

3. Между ним и Братны существуют дела, не связанные напрямуюс кино (мальчики Кравчука, которых я видела в павильоне во время погрузкиящиков в грузовичок) 4. Братны имеет рычаги влияния на Кравчука (разговор вгримерке о том, что никому не нужна огласка). Тогда Кравчук по-настоящемузабеспокоился.

5. Кравчук мотивирует сокрытие преступления тем же, что иБратны. Никаких оригинальных идей по этому поводу у него нет.

6. Кравчук был по-настоящему взволнован записками, посчиталих шантажом, в то время как Братны оставался совершенно спокоен. Возможно,Кравчук играет в более рискованную игру, чем Братны. Или менее защищен.

7. Чем, помимо кино, занимается Кравчук?

8. Что они сделали с телом Александровой? ..Поставив точку,я снова перевернулась на спину и снова закинула руки за голову. В общих чертахвырисовывается довольно достоверная картина. Неясно только одно: кто и почемуподбрасывает письма. Я бы не удивилась, если бы это был сам Братны, это как разв его ключе – писать записки самого неожиданного содержания.

Остается только одна мелочь, незначительная деталь, котораяслегка размывает фундамент возведенного мной здания.

Бутылка дорогого коллекционного шампанского. Когда мы сБратны покидали Александрову, никакого шампанского не было и в помине. Не былои стаканов с отпечатками губной помады. Его пили именно в те двадцать минут илиполчаса, когда произошло преступление.

Вряд ли Александрова стала бы распивать шампанское со“старой перечницей” Бергман. Старухи слишком ненавидят друг друга. А когданенавидишь по-настоящему, тебе вряд ли придет в голову пить на брудершафт сосвоим классовым врагом – здесь уже включается брезгливое подсознание.

Есть над чем подумать.

Есть над чем подумать, но почему я так уверена в том, чтопоследовательность событий была именно такой? Что все вещи были расставленыименно так, что бутылка шампанского возникла именно тогда, когда она возникла,а не раньше и не позже? Разве я могу доверять своей памяти, которую так долгозагоняла в угол, которой так долго хотела лишиться? И лишиться навсегда.

Зачем я делаю все это? Для удовлетворения собственноголюбопытства? Или чтобы оправдать свою собственную, не совсем приглядную роль вэтом деле? Оправдать, дождаться, когда обвиняемый будет освобожден из-подстражи прямо в зале суда. И закрыть судебное заседание. Интересно, скольколюдей хранит в себе память о нераскрытых преступлениях. О преступлениях,которые так и остались никем не узнанными, никем не опознанными? Тысяча?Десятки, сотни тысяч? Впору открывать клуб друзей по переписке на подобныетемы. Учитывая мое прошлое, я смогла бы даже возглавить какой-нибудь израйонных филиалов клуба…

Зачем я делаю это?

Покарать убийцу невозможно, противостоять Братны невозможно,противостоять Кравчуку невозможно, невозможно, невозможно. Мой смутный намек нарасследование так и останется смутным намеком… Но почему никто не видел Бергманна студии, на площадке до дня, предшествовавшего убийству? Ведь для того, чтобыдействовать так решительно и так безупречно, нужно хорошо изучить обстановку.Непонятно…

А если есть еще один мотив, о котором не знает никто, кромеубитой и убийцы?.. Или о котором не знаю я – ведь лист с надписью“Александрова” так и остался пустым.

Нельзя убивать стариков. Нельзя убивать стариков ни прикаких обстоятельствах…

Я собрала листы и сложила их себе в сумку. Если Митяйузнает, что я сделала с его реликвиями, он просто не переживет. А он совсем нетак плох, как мне показалось с самого начала.

…Я проснулась от тупой, протяжной боли во всем теле, а потомеще несколько минут лежала, восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера.Происхождение боли достаточно ясно – после той небольшой разминки, которую устроилмне Митяй, трудно рассчитывать на что-либо другое… Если он возьмет это заправило, я долго не продержусь. Я и так не продержусь долго, нужно потребоватьу Братны денег и снять какую-нибудь комнату… Мелкий нахрапистый шантаж можетразвеселить его. Нужно поближе познакомиться с Кравчуком, нужно убедить его втом, что я действительно неопасна, он наверняка поможет мне с документами…

Поймав себя на этой куцей предательской мыслишке, яхмыкнула: да, девочка, желание жить во что бы то ни стало в тебе неистребимо. Иэто после всего, что с тобой произошло… Но я ведь не виновата, что осталасьжива.