Читать книгу "Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново - Мэриэнн Пауэр"

Иногда, естественно, вступал «денежный трек»; в любое время дня и ночи, особенно если я пытаюсь заснуть: Ты гребаная идиотка, ты все портишь, ты отвратительная испорченная мерзавка. У всех твоих ровесников уже свои дома и пенсионные накопления, а у тебя что? У тебя нет даже сбережений. Ты никогда не сможешь позволить себе собственный дом…

Что ж, вот и он: пыточный саундтрек к моему дню. Я отравляла свое тело собственными мыслями. Я думала, что делаю это, чтобы подбодрить себя, но получалось все наоборот. Мой издевательский внутренний голос высасывал из меня всю радость и энергию и практически парализовал. Я была слишком занята барахтаньем в ошибках прошлого и представлением будущих катастроф, чтобы жить в настоящем. Я была заперта в своей собственной мысленной тюрьме.

Толле говорит, что нам необязательно сидеть, скрестив ноги, на полу, чтобы быть в Настоящем. Он говорит, что достаточно выглянуть на минуту-две в окно, чтобы вернуться в момент. Выйти на прогулку, посмотреть на небо, деревья и птиц – тоже помогает. А еще можно сосредоточиться на том, что вы сейчас делаете, – от мытья посуды до подъема по лестнице. Главное правило в том, что мы не можем находиться одновременно в своей голове и в своем теле. Поэтому, когда вас одолевают дурные мысли, он советует почувствовать энергию в своих руках, ногах, в животе, в груди. Это вас успокоит.

Так я и делала: смотрела в окна, глубоко дышала и чувствовала свои конечности во время работы над статьей о новой диете. Ледяной диете. Ага, ешь лед и теряешь вес. Ведь во льду-то нет калорий. Я бы до такого не додумалась.

После целой недели глубокого дыхания, бесед с деревьями и наблюдений за собственными конечностями мои мысли все еще никуда не делись. Более того, выяснилось кое-что интересное: оказывается, я к ним привязалась.

Я осознала это, когда ела пасту у Хелен. В квартире было тепло и уютно, еда была восхитительна. Вечер должен был пройти прекрасно. На деле же я сидела там с мыслями: Тебе нельзя пить, ты ленивое пустое место. Не говори это вслух, Хелен решит, что ты идиотка… и зачем ты ешь столько пасты? Тебе и так уже джинсы малы. Тебе нельзя есть углеводы, а все, что ты ела сегодня, – это углеводы.

Я проделала все эти «будь-в-настоящем»-штучки – стала глубоко дышать, чувствовать силу в ногах, – но так и не смогла отключить это старое радио. Правда в том, что мне доставляло извращенное удовольствие играть жертву и слушать свой пессимистический монолог.

«Ум, обусловленный прошлым, всегда стремится воспроизвести то, что ему уже известно, с чем он хорошо знаком. Пусть это болезненно, но зато знакомо, – говорит Толле. – Понаблюдайте, какое удовольствие вы получаете от того, чтобы быть несчастным».

Бог мой, он прав. Мне действительно нравилось быть несчастной. Но почему?

Толле говорит, что все это происходит из-за нашего «эго», которое он определяет как фальшивую идентичность, созданную на основе наших мыслей и историй. Мы думаем, что большое эго – это когда кто-то думает, что он лучше других, но на самом деле все может быть наоборот.

«Каждое эго хочет быть особенным, – однажды объяснял Толле Опре. – Если оно не может быть лучше других, то находит свое счастье в том, чтобы быть особенно несчастным. Когда кто-то говорит „у меня болит голова“, другой может сказать: „Да у меня она уже несколько недель болит!“ Люди соревнуются в том, кто из них более несчастен! От этого эго раздувается не меньше, чем от мыслей, что вы лучше всех».

Он также добавляет, что многие из нас выстраивают свою идентичность вокруг наших проблем, поэтому мы так неохотно отказываемся от них. Отказаться от них означает отказаться от самих себя.

Тони Роббинс говорил то же самое: больше всего мы зависим от своих проблем. Каждый из нас думает, что ему не нужны проблемы, но на самом деле они нам очень нужны, потому что именно проблемы заполняют нашу внутреннюю пустоту. И только сейчас я поняла, что это правда.

Красивая девушка исполняла песню Coldplay на «Голосе», а я в это время переживала маленькое озарение:

Я ЛЮБИЛА СВОИ ПРОБЛЕМЫ. ТО ЕСТЬ Я РЕАЛЬНО ЛЮБИЛА ИХ. ХОТЯ НА САМОМ ДЕЛЕ, ТЕХНИЧЕСКИ ГОВОРЯ, У МЕНЯ НЕ БЫЛО НИКАКИХ ПРОБЛЕМ. Я ПРОСТО ВЫДУМЫВАЛА ИХ В СВОЕЙ ГОЛОВЕ.

Толле говорит, что в любой момент, когда мы сильно переживаем о чем-то, стоит спросить себя: «Является ли это проблемой прямо сейчас?» И в девяноста девяти процентах случаев ответ будет: «Нет».

Но я продолжала думать. Я оставалась со своими негативными мыслями, не важно, какой несчастной они меня делали, потому что они – это все, что у меня было. Они были той самой историей, которую я рассказывала себе с тех пор, как помню себя.

Толле говорит, что отступить от своего эго (своих историй) – буквально означает «умереть». Поэтому ваше эго (в форме ваших безумных маниакальных мыслей) сделает все, чтобы удержать вас в старой колее. «С тех пор, как вы впервые идентифицировали себя с негативными мыслями, вы больше не можете их отпустить. На глубоком бессознательном уровне вы не хотите позитивных перемен. Вы будете думать о себе как о депрессивном, злом и трудном человеке и саботировать любые позитивные изменения в своей жизни», – пишет Толле.

И, как будто одних негативных мыслей недостаточно, к своим негативным эмоциям мы тоже привязываемся. Они составляют загадочное «болевое тело», которое, если верить Толле, мы повсюду таскаем за собой. С того самого момента, как вы впервые намочили штаны в школе и почувствовали стыд, до момента, когда вам разбили сердце и вы разозлились на своего отца… все эти эмоции, если вы не позволите себе их прочувствовать, высказать и отпустить со временем, остаются с вами и формируют ваш взгляд на жизнь даже спустя пятьдесят лет после событий, которые их вызвали.

Бессознательно мы смотрим на ситуации с точки зрения своего «болевого тела». Например, неуверенные в себе люди постоянно думают, что никто их не любит. Они специально будут искать отношений с людьми, которые ими не интересуются, просто чтобы подтвердить точку зрения своего болевого тела.

Так оно и было. Я всегда искала трудные пути. Что-то, с чем могла бы побороться. Я всегда искала отношений с людьми, которые меня отвергали, даже если, как выяснилось в месяце «терапии отказов», в большинстве случаев отвергала я сама.

«Вы скорее предпочтете жить в боли, – пишет Толле, – чем рискнете совершить прыжок в неизвестность и отказаться от привычной, несчастной версии себя».

Именно! Я всегда возвращалась к роли бедной толстой рыжей девочки, которую никто не хотел звать на танцы в старшей школе. Потому что так я могла продолжать жалеть себя и играть знакомую роль жертвы, вместо того чтобы выбраться из нее, запачкать руки и держать удар, как все остальные.

Просматривая вебсайт Толле, чтобы узнать больше, – мне не хватило одной книги, – я нашла еще более печальное определение: «Болевое тело – это зависимость от несчастья».

Это же я! Я зависима от своего несчастья.

Мне нравилось быть несчастной! Я кайфовала от своей никчемности! От того, чтобы прикидываться жертвой!