Читать книгу "Чистое пламя любви - Элейн Барбьери"

Тилли хотелось завыть в полный голос, однако она взяла себя в руки и снова обратилась к маленькому посланнику:

— А что Раймонд велеть передать, Каджо?

— Он сказать, что Тилли ходи-ходи отсюда и никогда не возвращаться. Масса злой на Раймонд, и масса знает про Тилли. Если он поймает Тилли на плантации, то будет ее бить, а Раймонд продавать. — Каджо вдруг смутился и продолжал совсем тихо: — Раймонд велеть Каджо передать Тилли свою любовь! Раймонд сказать, что Тилли — его женщина, а Куашеба — тьфу, черный шлюха! Раймонд умирать, но не пускать свое семя в черный шлюха никогда-никогда!

Не в силах проглотить застрявший в горле комок, Тилли молча кивнула и с благодарностью пожала маленькую черную руку.

— Спасибо, Каджо! Тилли Суон благодарить тебя за вести от Раймонд и просить у тебя одну вещь. Пусть Каджо скажет Раймонд, что Тилли Суон любит его и всегда будет любить. Раймонд — ее мужчина, и Тилли делать так, как он сказать. Ты передать ему все это.

— Да, Тилли Суон.

Неясный силуэт беззвучно растворился в ночной тьме, и мулатка осталась одна на обезображенной поляне.

Примета не обманула — ослепительная красота Горной Ведьмы оказалась предупреждением о новом ударе судьбы…

Аметист ловко подшивала края у очередной распашонки, однако мысли ее снова и снова возвращались к Дэмиену. На дворе уже стоял май, а она ни на шаг не приблизилась к заветной свободе. Даже то, что «Салли» в первых числах марта ушла в плавание, не помогло ей избавиться от бдительного ока капитана Стрейта. Она до сих пор с трудом могла поверить в то, что ради нее Дэмиен предпочел остаться в Филадельфии, а вместо него капитаном на «Салли» отправился Джереми Барнс. К этому времени судно уже должно было достичь берегов Ямайки. Дэмиен относился к Аметист с неизменным вниманием и выполнял все ее прихоти. Единственным нововведением, встреченным ею в штыки, было появление в их доме нового слуги, Артура Миллса. Обязанностью этого рослого бородатого малого было присматривать за молодой хозяйкой, когда она покидала дом на Чеснат-стрит. Фактически Дэмиен приставил к ней соглядатая, но неизменное добродушие и предупредительные манеры Артура Миллса вскоре расположили к нему Аметист, и волей-неволей ей пришлось смириться с его присутствием, как до этого она смирилась со многими другими вещами.

Как это ни удивительно, но именно благодаря Миллсу Аметист стали известны многие подробности загадочной биографин капитана Стрейта. Никто не знал, как он оказался сиротой, однако Артур рассказал, что десяти лет от роду Дэмиен впервые появился в порту и капитан Стрэтмор взял его на корабль своим личным стюардом. Острый ум, трудолюбие и преданность смышленого мальчугана были оценены придирчивым капитаном по заслугам, и через несколько лет Стрэтмор полюбил Дэмиена как родного сына. Хайрам Стрэтмор сколотил немалое состояние и владел тремя быстроходными кораблями, когда вынужден был оставить море и заняться бизнесом на берегу, но это не помешало им с Милли-сент сохранить дружеские отношения с Дзмиеном, который во время войны заслужил славу удачливого контрабандиста, оказавшего неоценимые услуги своей молодой стране, а после обретения колониями независимости превратился в уважаемого процветающего бизнесмена.

Пользуясь мудрыми советами Хайрама Стрэтмора, в данное время Дэмиен собирался расширить сферу своих интересов, наладив постоянную торговлю со странами Востока. Много лет назад Артур был лакеем в доме у Стрэтморов и еще с тех пор полюбил настойчивого, проворного паренька — вот почему он с такой радостью перешел на службу к Дэмиену и готов был пойти за ним в огонь и в воду. По его словам, ни одна из прежних пассий хозяина не была достойна этого выдающегося господина — ни одна, кроме Аметист. Сама Аметист, разумеется, с этим не соглашалась, но предпочитала держать свое мнение при себе.

Теперь в ее распоряжении постоянно имелась личная карета, и она не отказывала себе в удовольствии хотя бы раз в неделю побывать у известного книготорговца Роберта Белла. После отмены закона, ограничивавшего развлечения на время войны, и музыкальное искусство, и литература молодой страны переживали небывалый бум. Аметист представилась уникальная возможность стать свидетельницей этого необычайного взлета человеческой мысли. Она стала интересоваться историей и политикой; в круг ее повседневного чтения вошли городские газеты с отчетами о заседаниях конгресса. Именно из газет ей стало известно, что мистер Льюис Хэллем-младший вместе со своим театральным коллективом мечтает вернуться в Америку. Она едва помнила его — знала только, что когда-то он выступал в «Америкен компани», однако расстался со своими коллегами, когда те отправились на Ямайку, и предпочел вернуться в Англию. Но Мэриан Грир отзывалась о его таланте с неизменным уважением, что в глазах Аметист являлось более чем серьезной рекомендацией. Если Льюису Хэллему удастся завоевать местную публику, к нему наверняка захотят присоединиться актеры, до сих пор живущие на Ямайке, а это значит, что театр снова воссоединится и старые друзья не оставят ее без поддержки. Она получит место в театре и перестанет зависеть от милостей Дэмиена Стрейта!

Но конечно, главной заботой Аметист в эти дни были не новости политики и театральной жизни — она серьезно готовилась стать матерью и по мере сил заботилась о той искре новой жизни, что теплилась сейчас у нее под сердцем. Это было тем более нелегко, что она по-прежнему оставалась пленницей в особняке на Чеснат-стрит и не имела ни одного по-настоящему близкого друга, которому можно было бы поверить свои тревоги и тайны.

Аметист решительно отложила распашонку и подумала о том, что ей ни в коем случае нельзя падать духом, а значит, будет очень кстати визит в книжный магазин мистера Белла.

Артур помог хозяйке выйти из кареты.

— Я подожду вас здесь, на крыльце, если позволите, — сказал он.

Его предупредительность и забота явно выходили за рамки обычных обязанностей наемного лакея, и Аметист не могла не оценить их по достоинству.

— Спасибо, Артур! — искренне поблагодарила она и вошла в магазин.

Ее беременность стала настолько заметна, что Аметист стеснялась открыто появляться на людях. Вот и сейчас она надвинула капюшон своего плаща на самый лоб и отправилась в дальний угол магазина, отгороженный высокими полками, полными книг. Там она стала увлеченно перебирать свежие издания, когда за спиной раздался бархатный голос с таким чудесным французским акцентом:

— Ага, вот где я вас нашел!

— Арман! — Аметист даже не пыталась скрыть свою радость. — Ах, как хорошо, что мы снова встретились! Мне до сих пор стыдно вспоминать, как ужасно мы расстались. Я могу лишь попросить у вас извинения за дикую выходку Дэмиена…

— Такова жизнь, дорогая. Что было — то прошло, и чем быстрее мы забудем тот вечер, тем лучше. Поверьте, я не держу зла на месье Стрейта, потому что поступил бы точно так же, если бы оказался на его месте. Совершенно очевидно, что вы ему слишком дороги…

— Поступками Дэмиена скорее руководит привычка властвовать надо всем, нежели какие-то пылкие чувства по отношению ко мне.