Читать книгу "Эль Пунто - Виктор Колюжняк"

Наилучшим вариантом было дождаться, пока Федерико уйдёт в школу. Потом обыскать его комнату – перевернуть всё и заглянуть всюду. Быть может, он всё-таки не отдал любовь Лауре? Вдруг он прячет её где-то здесь?

Ну а если отдал, то его можно спросить вечером, когда он вернётся.

«Я не вынесу ещё столько без любви. Я разваливаюсь на куски. Мне нужна эта нить, чтобы соединить то, что от меня осталось».

Кристина потянулась к подушке сына. Медленно и осторожно запустила под неё ладонь. Пальцы нащупали пустоту, и тогда она продвинула руку ещё дальше. И ещё. Когда та уже скрылась по локоть, Федерико открыл глаза и повернул голову. Его удивлённый взгляд встретился с затравленными глазами матери.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Ищу свою любовь, – глухо сказала Кристина. Слёзы как по команде хлынули из глаз, но уже без раздирающей изнутри ярости. Лишь грусть и пустая тоска. – Я положила её вчера под твою подушку, чтобы она передалась тебе. Без любви жить невозможно. Я это знала тогда и ещё лучше поняла сейчас. Но у тебя она, кажется, не прижилась. Так верни мне её. Прошу…

Федерико сел на кровати, подтянул колени и обхватил их руками. Несколько секунд он смотрел на мать, а пальцы той продолжали хватать пустоту под подушкой. Кристина позабыла про них, и теперь они жили своей отдельной жизнью.

– Ты сумасшедшая, – его голос звучал почти восхищённо. Будь у Кристины любовь, она бы взошла на седьмое небо от таких интонаций, которых раньше от сына не слышала. Но сейчас только усилилась горечь.

Он издевается над ней. Издевается!

– Отдай мою любовь, – голос сорвался в самом конце, и рык превратился в скулёж.

– Я её не брал, – Федерико покачал головой. – Я нашёл вчера под подушкой какую-то нитку. Чтобы не пропала, намотал на твой клубок пряжи. Я поступал так со всеми нитками до этого.

– Со всеми? – Кристина моргнула. – Но это же смелость, это же самостоятельность, это же ум, это мудрость, это объективность и проницательность и всё остальное. Это то, чего тебе не хватало. То, чем я поделилась с тобой.

– Поделилась? Ха!

Федерико вскочил с кровати. Тонкий и хрупкий ребёнок в белых пижамных штанах. Он стоял теперь напротив Кристины. Почти нависал над ней, сидящей на полу и шарящей под подушкой. Детские губы скривились в такой усмешке, что Кристине стало страшно.

– Поделилась! – он фыркнул. – Ты стала тупоголовой мамашей, и мне пришлось учиться быть самостоятельным и умным за нас двоих. Ты перестала следить за домом и вечно всё забывала, так что я научился делать всё сам. Ты совсем разленилась и превратилась в капризного ребёнка, так что мне пришлось стать взрослым, чтобы мы не пропали. Если ты называешь это «поделилась», то да, мать. Ты действительно это сделала. Я повзрослел и возмужал благодаря тебе. Ну а что касается любви – когда-то она у меня была. Но я уже говорил: посмотрев на твою любовь, я понял, что моя мне не требуется. А твоей я хотел бы меньше всего на свете. А теперь убирайся и не мешай мне! Я сказал, куда дел нитку, которую ты считаешь любовью.

Кристина выскочила из комнаты, пробежала до лестницы и торопливо спустилась вниз. Поскользнулась на последней ступеньке и больно ударилась о перила, но это её не остановило. Кристина добралась до вязания, которое вчера отшвырнула. Вертела в руках клубок ниток, но ничего не походило на жившие ранее в ней любовь, честь, благородство и прочее.

Просто моток однотипной серой пряжи, часть нитей на котором оказались обрезаны и небрежно намотаны.

– Я свяжу себе кофту, – приговаривала Кристина. – Просто кофточку. Маленькую и тоненькую. Вернутся ли они ко мне? Врастут ли обратно? Простят ли то, что я их выкинула? Случится ли? Получится ли? Возможно ли?

Кристина баюкала моток пряжи, спицы и недовязанный свитер. То молилась, а то напевала. На кухне Федерико готовил завтрак. Он не обижался на мать и уже позабыл недавний гнев. Даже немного стыдился своей несдержанности. Не стоило так поступать с матерью. Ну и что, что она выжила из ума и вечно творит не пойми что. Она ведь хочет ему добра, пусть и поступает при этом странно.

Нужно быть поаккуратней с ней. Пусть проживёт себе спокойно лет десять, а там они с Лаурой что-нибудь придумают.

Гость

Работа так захватила, что ноябрьский сон прошёл мимо восприятия. Я машинально зафиксировала его в очередном файле, сохранила в папку и выкинула из головы. И без того хватало дел, которые требовали решения.

Фундамент под зданиями Эль Пунто устоялся, и Борис Аркадьевич теперь погнал рабочих строить сами дома. Мы шли с отставанием от графика, но круглосуточная работа в перспективе обещала это компенсировать и успеть к февралю. К тому же погода на улице стояла подходящая – близко к нулю, но в сторону плюса. И никаких осадков.

В эти дни у меня исчезли выходные. Казалось, всё вроде бы под контролем, всем занимаются ответственные люди, но каждый день я приходила на работу и выясняла, что моё участие где-то да требуется. Когда это была подсказка, когда поиск ошибок, а когда – роль пугала и шальной императрицы. Я звонила подрядчикам, задавала дурацкие вопросы и выдвигала заранее неисполнимые требования. И всё затем, чтобы после перезванивал кто-нибудь адекватный, вроде Бориса Аркадьевича, и спокойным голосом рассказывал, как сделать, чтобы всем было хорошо. Вроде просто и примитивно, а почти каждый раз срабатывало.

Может быть, я очень достоверное пугало?

Как бы там ни было, но месяц пролетел почти мгновенно. Я даже не успела толком опомниться, как на календаре появились проблески декабря. И если несколько месяцев в этом году я жила, по сути, от одного дурацкого сна до другого, то теперь они превратились в нечто привычное и не отвлекающее. В конце концов, сны об Эль Пунто не мешали его строить.

Наверное, мне и раньше не хватало какого-нибудь серьёзного дела. Чтобы прям разом взять и сосредоточиться только на нём. Но нет, я всё занималась ерундой, слонялась без дела и тратила нереализованные силы на борьбу с мифическими чудовищами.

С такими мыслями я пришла на работу в последний понедельник ноября. Прошла в свой кабинет, отодвинула стул и уже готовилась сесть, когда поняла, что кое-что не в порядке. В углу, в кресле у столика, которое не было видно из коридора, сидел человек. Он был такой улыбающийся, такой светящийся изнутри, что я сразу его и не узнала.

– Ой, Иван Александрович, – сказала я. – Вы вернулись. Я даже не думала… меня назначали главной, но если хотите…

На секунду я превратилась в маленькую испуганную девочку. Коленки затряслись, вся набранная «крутость» куда-то испарилась, и теперь я была той же самой Кристиной, которая пришла к нему на собеседование.

Правда, как только секунда миновала, растерянность сменилась недоверием. Зачем он пришёл сюда? Отобрать то, что я получила? Достроить Эль Пунто вместо меня? Ну, конечно, сейчас-то, когда я столько всего сделала, взвалила на себя столько неблагодарной работы, он приходит почти на всё готовое. Мог бы просто сказать, что у него отпуск…