Читать книгу "Мег. Первобытные воды - Стив Алтен"

Джонас чувствует, что кровяное давление постепенно приходит в норму.

– Ладно. Возможно, у меня неадекватная реакция. Но в ходе нашего плавания и так уже пролилось слишком много крови, поэтому идея взять курс на Марианскую впадину здорово нервирует.

– Понимаю. Уж можешь мне поверить, продюсировать телешоу, особенно такое экстремальное, как «Сорвиголовы», – это не в бирюльки играть. Погоди-ка, у меня для тебя кое-что есть. – Порывшись в чемодане, Эрик выуживает баночку с наклеенным назначением врача и сует Джонасу. – Валиум. В нашем бизнесе – это все равно что витамины, которые нужно принимать каждый день.

Национальный парк Пасифик-Рим

Остров Ванкувер

Последние следы уходящего дня тают на мышино-сером горизонте; свет затухает, словно перегоревшая электрическая лампочка. Бархатные волны накатывают на каменистый берег и с шипением умирают между скалами и промоинами.

Ночь вступает в свои права на западном побережье острова Ванкувер.

Ночную тишину внезапно нарушает серия коротких высокочастотных свистков.

Тихоокеанский дельфин застрял в приливной заводи среди камней. Застигнутый отливом, не в состоянии вернуться назад в отступающее море, млекопитающее лежит на боку, натужно дыша через дыхало в ожидании следующей волны, способной разрушить стены каменной тюрьмы и наполнить впадину водой.

Тем временем с вершины утеса по дождевому лесу разносится утробный рык.

Между рядами дугласовых пихт и елей, тяжело ступая, пробирается гризли. Крупный самец останавливается на краю каменистой гряды, его мокрые ноздри втягивают соленый воздух. В считаные секунды медведь засекает раненого дельфина у подножия утеса, в двадцати футах от вершины.

Море набегает на берег, заполняя промоину пеной и погружая под воду попавшего в ловушку дельфина. Когда вода убывает, застрявшее животное выпускает из дыхала струю окровавленного воздуха.

Запах крови действует на гризли возбуждающе. Обшарив глазами склон утеса, гризли прокладывает себе маршрут. Он осторожно ступает на ближайший уступ, цепляясь когтями за поросшие мхом валуны, шатающиеся под его чудовищной массой семьсот двадцать фунтов. На полпути вниз медведь останавливается, чтобы взглянуть через трещину в скале на свою беззащитную жертву, затем прыгает на следующий уступ – и в этот момент уступ накрывает десятифутовый вал.

Волна ударяется об утес, лишая гризли точки опоры. Гризли в свободном полете врезается в скользкий склон и падает навзничь в отступающее море.

Медведь выплывает на поверхность в пятнадцати футах от берега. Отличный пловец, он трясет огромной головой и, перебирая мощными лапами, плывет обратно к склону скалы против течения.

Течение усиливается, тянет медведя назад. Медведь, пытаясь держать голову над поверхностью воды, издает пронзительный булькающий звук и исчезает под водой.

И на какой-то миг воцаряется тишина. После чего ночной покой нарушает душераздирающий рев. Гризли снова выныривает, над водой появляется верхняя часть окровавленного туловища. Испуганный медведь отчаянно перебирает передними лапами, устремляясь под укрытие скал.

Тихий океан вскипает, вытянувшиеся вперед челюсти самца мегалодона захватывают гризли, словно гигантская стальная ловушка. Зазубренные зубы смыкаются на загривке медведя, протыкают густую шерсть, мышцы, кости и, словно играючи, откусывают голову зверя.

Мегалодон поднимается над водой, раскачиваясь взад-вперед, жуткие челюсти продолжают перемалывать толстую медвежью шкуру. Клочья шерсти в кровавой пене разносятся ветром. Затем большой самец вновь исчезает в пучине.

Тихоокеанский дельфин, в своей безопасной приливной заводи, нарушает ночную тишину пронзительным свистом.

На борту катера Береговой охраны «Кейп Калверт»

Пролив Хуан-де-Фука, Тихий океан

Две мили к юго-западу от Порт-Ренфрю

Темнота окутывает пролив Хуан-де-Фука, ночную тишину нарушает гул спаренных дизельных двигателей катера «Кейп Калверт».

Терри Тейлор стоит на верхней палубе катера и, смахивая с лица холодные капли моросящего дождя, всматривается в непроглядную черноту вод.

С наступлением ночи вся ее уверенность разлетелась вдребезги, особенно на фоне тягостной пустоты пролива Хуан-де-Фука, береговая линия которого от заката до рассвета по-прежнему находится на карантине для дайверов и небольших судов.

Терри обращает взгляд на восток, ее глаза пытаются отыскать темные очертания суши. Ты всего лишь в полумиле от берега, «Зодиак» преодолеет это расстояние максимум за две минуты. Кончай психовать! И, кроме того, люди в качестве источника пищи не слишком интересуют Ангела, она сейчас преследует китов.

К Терри присоединяется Джошуа:

– Вы в порядке?

– У меня все отлично, – лжет Терри.

– Здесь довольно холодно. Почему бы вам не спуститься вниз?

– Мне здесь гораздо лучше. Легкая клаустрофобия.

Он придвигается поближе, протягивает ей металлическую фляжку:

– Вот. Это позволит снять напряжение.

– Нет, спасибо. Я уже и так перегрузила печень.

– Что бы сделал Иисус?

– Прости?

Джошуа улыбается:

– Я хотел сказать, что бы сделал Джонас? Извините, неудачная шутка. Да, я знаю, что он уже один раз пытался поймать Ангела. Мне просто интересно, как бы он справился во второй раз?

– Он вряд ли пошел бы на это. Сколько можно смотреть смерти в глаза? И, кроме того, с годами отношение Джонаса к Ангелу изменилось. Он больше не видит необходимости держать таких крупных хищников взаперти.

– И вы наверняка с этим не согласны.

– Если мы не отловим Ангела, канадским властям рано или поздно придется начать на нее охоту. Мы заменили ворота в канал, поэтому шансы, что она снова ускользнет, практически равны нулю. А кроме того, если нам удастся ее поймать, это пойдет на пользу местной экономике.

– Особенно вашей.

– Послушай, моя семья вложила все до последнего цента в лагуну. Мой брат заплатил за нее своей жизнью, а мы оказались в долговой яме. Так что да, я считаю, мы заслужили вознаграждение. Последние двадцать лет… они очень нелегко дались нам.

– Можно задать вам личный вопрос?

– Спрашивай. Хотя я могу и не ответить.

Джошуа облокачивается на леер:

– Вам никогда не казалось, что жизнь проходит мимо, а вы, сколько себя помните, сидите и ждете одного крупного прорыва, которого так и не произошло?

Терри отводит взгляд:

– Я не знаю. Возможно, иногда.

– Ну а я чувствую это каждый день. Поэтому и решил все изменить. И чем круче, тем лучше. Новая карьера. Новый город. Новые романтические отношения. Новая жизнь. Если дела идут плохо, значит настала пора резко переломить ситуацию. Это моя новая философия.