Читать книгу "Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен - Эстер Перель"

В то время как Мартин предельно прагматичен в объяснении своих внебрачных похождений, Рейчел Грэй обращается к поэзии. После двадцати трех лет брака с мужчиной, с которым у нее нет химии, но есть общие ценности, друзья и интересы, она прислала мне стихотворение собственного сочинения, в котором объясняются причины ее многочисленных романов.

Во времена сомнений, Когда его страсть угасла, Я была ярче солнца – И тебе стало все ясно. Ты со мной потанцуй, я бояться не стану, Меня не ценили, мне было все мало. Обними меня крепко, заглуши всю ту боль, Что мне причиняет без поцелуев любовь. Понимаю, у тебя причины свои. Только не пропадай. Ты мне позвони. Может, я испугаюсь, но ты услышишь ответ, Мое сердце согласно, но разум – нет. Обними, покажи новый танец утех. Снова в танце кружиться – это ли грех?

Мэтт тоже не считает это таким уж сильным грехом. Он с ужасом представляет, что почувствует Мерседес, если тайное станет явным, но при этом не готов положить конец ни роману, ни браку. Обретя все то, чего ему не хватало, он больше не чувствует себя обязанным выбирать. Его роман стабилизирует брак, снимает давление с основных отношений, при этом не разрушая их. Третья сторона выступает дополнительной точкой опоры, помогая паре поддерживать равновесие. Роман позволяет Мэтту избежать фаустовского выбора между потерей семьи и потерей себя. Психоаналитик Ирвин Хирш замечает: «Порой измена обеспечивает эмоциональную дистанцию, которая позволяет несовершенной любви, сексу и семейным отношениям выживать с течением времени».

Психологи Джанет Райбштайн и Мартин Ричардс называют это «понятным ответом на реальный опыт брака». По их мнению, современные раздутые представления об отношениях неизбежно приводят к тому, что «значительной доле женатых людей кажется, будто брак так или иначе не оправдывается». Когда одни аспекты брака удачны, а другие нет, человек отвечает на это, вычеркивая те аспекты, которые считает неудачными. И часто к ним относится секс. Это облегчает положение партнера, которому в одиночку приходится удовлетворять свои нужды.

Особенно часто это происходит, когда один из партнеров имеет сексуальные предпочтения или фетиши, которые другой не разделяет или даже считает отталкивающими, или когда разница в возрасте выражается двузначным числом. Это также весьма типично для пар, в которых возможности одного из партнеров ограничены или он страдает хронической болезнью. Не желая бросать его, но при этом не желая и обходиться без секса, неудовлетворенный партнер потихоньку находит способ утолить свои потребности за рамками отношений.

Сонни прекрасно знакома такая стратегия. «Откровенно говоря, я люблю свою жену, она очень красива, но я ни разу не чувствовал этой животной потребности трахнуть ее, – говорит он. – У нас неплохой классический секс, но она не разделяет ни единой моей странности – она даже смеется при упоминании доминирования. Я старался не обращать внимания, но со временем пришел к выводу, что мне нравится БДСМ – это часть моей личности». Поэтому Сонни обратил свои животные стремления в другую сторону – на сайте «богатых папиков» он нашел себе «содержанку», с которой ему не приходится сдерживать свои разнузданные, первобытные фантазии. Теперь он преданный отец дома и ненасытный дикарь со своей крошкой. Он не планировал такого разделения собственной личности, однако смирился с мыслью, что это лучший выход из ситуации.

Обычно о подобных вещах не говорят, особенно в гетеросексуальных парах. Люди более склонны держать секреты в себе, чем инициировать откровенный разговор с супругами. Им многому стоит поучиться у гей-пар и полиаморов, у которых сексуальный застой не обязательно приводит к застою в коммуникации. Многие гей-пары, с которыми я работаю, предпочли бы обсудить свою моногамию или ее отсутствие, особенно если бы фактически она приравнивалась к воздержанию. Консенсуальная немоногамия предполагает, что оба партнера имеют равное право голоса при принятии решения об исполнении неудовлетворенных желаний за пределами отношений. Решение об измене, напротив, принимается в одностороннем порядке: один человек тайно поправляет свое положение. Ему может казаться, что это всем на пользу – что он оберегает брак и разрубает узел сексуальных противоречий, – но он все равно превышает свои полномочия в отношении ничего не подозревающего супруга. Само собой, как возразил один мужчина: «Разве она спрашивает мое мнение, когда каждую ночь говорит мне «нет»? И кто теперь принимает решения в одностороннем порядке?»

Его можно понять. Поэтому, когда отказники жалуются мне, как их расстраивает внебрачный секс партнера, я мягко перенаправляю их фокус с того, что делает партнер, на то, что сами они не делают. Легко увидеть предательство в действиях человека, который удовлетворяет свои желания на стороне. Гораздо сложнее посмотреть, как незаинтересованный партнер становится его невольным сообщником. Честный разговор о таких изменах должен учитывать все аспекты истории.

Развод или его альтернативы?

Отношения Мэтта с Мэгги выполняли свою задачу, пока оставались в тайне. Как только Мерседес узнала о них, ситуация изменилась. Мы начали терапию с анализа последствий разоблачения. Никто из них не хотел разводиться, поэтому мы начали диалог о доверии и обязательствах и вывели определение верности и преданности за узкие рамки сексуальной исключительности.

Эта пара иллюстрирует типичную уловку-22. У них за спиной целые годы истории, как счастливые, так и печальные. Они с теплотой вспоминают, как переехали в первую квартиру с единственной спальней и переделали кладовку в детскую. Они гордятся, что впоследствии заработали достаточно денег, чтобы арендовать небольшой таунхаус с солнечной лужайкой. Они поддерживали друг друга в карьерном росте, по очереди спали, работали по дому и ухаживали за детьми, чтобы в итоге обоих повысили на работе. Их брак пережил смерть трех родителей, рождение двоих детей, один выкидыш и одно подозрение на рак. Их надежды и мечты давно переплелись – они мечтали о домике в лесу, о поездке в Африку, о щенке, с которым могли бы играть их дети. Они по-прежнему каждый день вместе потягивают на заднем дворе горячий кофе. Они любят друг друга. Просто больше не занимаются любовью.

Неужели подобные пары обязаны выбирать между разрушением всего, что построили в браке, и полным отсутствием секса до конца своих дней? В нашей культуре предполагается, что мы все должны получать в браке, поэтому законных вариантов здесь всего два – подавать на развод или мириться с ситуацией. Неудивительно, что в таких условиях многие обращаются к негласному, но все более популярному третьему варианту, то есть к неверности. Памела Хааг замечает: «Прежде чем пересмотреть брачные правила, которые уже не работают, мы их нарушаем».

Брак нуждается в новых вариантах. Мы часто виним измены в разрушении отношений, но во многих случаях гораздо более разрушительное действие оказывает упрямое требование сексуальной исключительности любой ценой. Возможно, некоторые из этих пар не распались бы, если бы партнеры готовы были обсудить свои различные сексуальные потребности и их влияние на структуру брака. Но этот разговор требует свержения романтического идеала – моногамии.