Читать книгу "Филипп Август - Эрнест Дюплесси"

Тюремщик шел впереди, освещая дорогу, и держал дверь полуотворенной, чтобы пропустить принца, который еще раз обернулся, чтобы проститься с рыцарем. Артур сделал шаг в коридор и вдруг с ужасом остановился:

– Король Иоанн! – воскликнул он.

С этими словами он хотел вернуться назад в темницу. Но тюремщик оттолкнул его и захлопнул за ним дверь прежде, чем Куси успел пошевелиться.

– Ну, теперь увидим, дерзкий мальчишка, как-то ты будешь храбриться передо мною! – произнес голос, в котором Куси тотчас узнал голос короля Иоанна. – А ты убирайся вон отсюда! – закричал он тюремщику.

Вслед за тем Иоанн Безземельный стал осыпать только ему свойственными ругательствами и оскорблениями несчастного принца.

Из такого оборота событий, явно обличавших намерения короля, Куси тотчас догадался о последствиях. Быстрым взглядом окинув пространство, он напрасно искал какое-то орудие, чтобы выбить дверь. Но дубовая дверь, окованная железом, могла противостоять всем усилиям: только сверхъестественная мощь могла бы сорвать ее с железных петель.

Сжимая кулаки, сверкая глазами, Куси похож был на льва, попавшего в западню; как помешанный бросался он на дверь, но очнувшись, снова подошел к ней и закричал грозно:

– Король Иоанн, гнусный злодей! Берегись! Подумай, что ты хочешь сделать! Если прикоснешься к одному волосу на голове твоего племянника, то жестоко поплатишься мне! Я узнал твой голос и разоблачу твое преступление! Куда бы ты ни отправился, мой гнев всюду последует за тобою, и я покрою бесславием твое имя.

Но ни Артур, ни Иоанн Безземельный уже не слышали его. В нескольких шагах от темницы происходила страшная сцена, звуки которой доносились до Куси, дрожавшего от ужаса и негодования.

За бешеными угрозами Иоанна последовал шум борьбы.

Король с яростью бросился на Артура, который сопротивлялся с силой и энергией отчаяния, то испуская крики ужаса, то умоляя о сострадании. К этим воплям испуга, стонам боли и страданиям несчастной жертвы примешивались глухие восклицания злобы, ненависти и угрозы палача, рассвирепевшего от неожиданного сопротивления жертвы.

Шум борьбы внезапно прекратился. Страшный крик пронесся по коридору и отдался в сердце Куси. Тяжелое тело упало на плиты, и еще послышались два три стона, вероятно, вырвавшиеся с последним дыханием жизни.

Бледный и дрожащий, Куси стоял, оцепенев от ужаса, и все слушал.

Послышались испуганные робкие голоса. Еще минута, и торопливые шаги стали удаляться от темницы и застучали по лестнице. Потом донесся шум весел у подножия башни.

Рыцарь бросился к бойнице, влез на стул, чтобы лучше видеть, и разглядел двух людей в лодке, скользившей по водам Сены тихо, как бы отыскивая мрака и уединения.

Достигнув противоположного берега в той части реки, которая ограждалась высокими стенами и почти скрывалась под их тенью, один из лодочников вдруг встал и, приподняв труп, лежавший у ног, бросил его в то место реки, где течение было так быстро и стремительно, что вода кипела белой пеной.

Воды расступились на миг, чтобы поглотить труп и увлечь его в своем стремлении; лодка быстро удалилась, и только жалобный ропот волн, разбиваясь о каменное подножие башни, нарушал безмолвие и спокойствие ночи.

Глава XX

На другой день король Иоанн спокойно восседал на троне, принимая своих баронов в обширной зале герцогского дворца в Руане. Кровь Артура еще не обсохла на руках, а между тем на губах его играла улыбка беспечности и ветрености, под которой он обыкновенно скрывал гнусные расчеты своей коварной души.

По правую сторону трона стоял лорд Пемброк. Печаль и негодование отражались на его лице; такое же выражение имели лица графа Эссекса, лорда Бигота и других вельмож, окружавших трон.

Но Иоанн Безземельный не обращал внимания на угрюмую наружность своих баронов, на их мрачные, почти угрожающие взоры. Смерть Артура уничтожила терзавшие его опасения, и он был уверен, что время, пространство, эгоистичные и корыстные интересы, составляющие главную и часто исключительную заботу большинства людей, сначала утишат, потом совсем изгладят чувство негодования, которые пробудило у всех его преступлением. С тайной радостью и с торжеством смотрел он на печальное и презрительное молчание своих вассалов, хотя, казалось, все его внимание было обращено на брабанта Жоделля, который приближался по ковру к ступенькам трона.

На брабанте была туника из пунцового сукна, стянутая золотою перевязью, на которой висел дорогой меч с богатой насечкой. Ему неловко было в этом великолепном костюме, но он упивался своим счастьем и жутко важничал, что, однако, плохо скрывало его смущение перед собранием знатных особ, где появление его казалось неуместным.

Король, видимо забавлявшийся зазнайством выскочки, улыбался, глядя на него, но улыбался той улыбкой, которая для хорошо знавших короля всегда служила недобрым предвестником.

– А, вот наконец пожаловала и ваша милость, господин Жоделль, – сказал он, когда брабант преклонил перед ним колено. – Вижу, что вы вдоволь воспользовались моим королевским позволением и порядком пощипали моих возлюбленных подданных, жителей Пуату. Да, на вас не было таких прекрасных перьев в тот день, когда мы с вами познакомились. Но я не осуждаю вас: не от прекрасных ли перьев птица становится красивой? Не правда ли, Пемброк?

– Не всегда, государь, – отвечал граф, бросив на него взгляд, полный презрения. – Я видел коршуна в перьях орла, однако никто не был тем обманут.

Иоанн закусил губу, но не пришел в замешательство.

– У вас что-то сегодня ума чересчур много для меня, Пемброк, – сказал он с улыбкой. – И конечно, гораздо больше, чем у Жоделля, который, имей он хоть немного больше мозгов, так непременно держался бы подальше от нас. Известно, что при нашем дворе есть люди, которые как-то поклялись повесить его высоко и коротко; так они вполне могут воспользоваться удобным случаем.

– Я не боюсь их, государь, – отвечал Жоделль самоуверенно, хотя чувствовал в голосе короля что-то зловещее. – Притом, нигде я не чувствую такой безопасности, как здесь, находясь под вашим покровительством.

– И оно тебе не изменит, храбрый Жоделль – некогда я обещал вознести тебя высоко и непременно сдержу свое слово.

Видя, что это жалкая игра слов не веселит нахмуренных баронов, Иоанн Безземельный продолжал шутить над Жоделлем, и не столько в издевку над ним, сколько из желания уколоть гордых вассалов, продолжал величать его как рыцаря:

– Но по какой же причине изволили вы пожаловать, прекрасный сир? Какому случаю мы обязаны вашим посещением? Если не ошибаюсь, вы желали заявить нам какое-то прошение?

– Я пришел доложить вашему величеству, что следуя вашему соизволению, набрал вольную роту и прошу вас приказать заплатить солдатам назначенное вами жалованье.

– Ваше требование законно, и мы окажем вам справедливость, – отвечал король Иоанн величаво и сурово, с целью утишить все опасения Жоделля. – Ваши брабанты появились как нельзя кстати; более, нежели когда-либо, нам нужны храбрые товарищи. Филипп, король Французский, угрожает нам, и настает пора, когда каждый человек, способный держать меч в руках, вассал он или наемник, обязан доказать свое умение. Слышите ли, господа бароны? – спросил он у них.