Читать книгу "1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов"

Волга потекла вспять, а небо упало на землю

Первое десятилетие XX века тоже было богато на всевозможные катаклизмы. Весной 1908 года Центральная Россия и Поволжье испытали одно из самых страшных наводнений за всю историю.

Еще в середине апреля никаких признаков надвигающейся катастрофы не наблюдалось. Половодья на крупнейшей реке Европы были делом привычным и ежегодным и никого не удивляли. Как правило, талые воды лишь немного подтапливали низменные берега и расположенные на них города и поселки, чем дело и ограничивалось. Хотя многие хорошо помнили паводок 1889 года, когда вода в Оке и Волге поднялась на 12,5 метра.

В следующие дни вода прибывала довольно неспешно, в среднем по полметра в сутки, постепенно заливая прибрежные отмели и острова. «Луговая сторона Волги затапливается очень медленно», – констатировал «Нижегородский листок» 17 апреля. Через три дня вода достигла прошлогоднего уровня, что, в общем, было в пределах нормы.

Между тем главная угроза исходила не от суровой Волги-матушки, а от младшей сестрицы ее Оки. На главном притоке оной – Москве-реке – после неслыханно снежной и затяжной зимы в это время уже разыгралось столь же невиданное половодье. В течение Страстной недели перед Пасхой вода стала стремительно прибывать, а в Страстную пятницу – 23 апреля произошла настоящая катастрофа. Уровень воды в Москве-реке в течение дня поднялся сразу на 9 метров! Пятая часть города оказалась затопленной, в воде оказались даже башни Кремля. «Набережные реки Москвы и Водоотводного канала представляли из себя сплошное водное пространство, – рассказывал один из очевидцев. – Залиты были все прилегающие к набережным улицы и переулки, около каждого моста были большие озера, в которых извозчичьи пролетки уходили по колеса. Плавали лодки и плоты, и лишь изредка попадались смельчаки, идущие по пояс в воде. У мостовых озер образовались извозчичьи биржи, где работали ломовики, перевозя самую разношерстную публику. Из воды еле виднелись фонарные столбы, а во многих местах деревянные перила были сломлены напором воды. С переулками сообщались с помощью лодок, но это было чрезвычайно опасно, так как лодки уносило по течению. А по реке неслись огромные бревна, стога сена, дрова, какие-то большие кадки, части крестьянских построек и целые избы. В 2 часа дня понеслась целая баржа, которая сломалась у быков Бородинского моста. Отрезанные водою, обитатели затопленных домов махали своим родственникам носовыми платками…»

Вода затопила одну из самых крупных городских электростанций, в результате чего многие кварталы города остались без света. В городе было разрушено или повреждено почти 25 тысяч построек.

Ну а в Нижнем Новгороде тем временем 20 апреля получили тревожное сообщение о том, что несколько шлюзов на Москве-реке не выдержали напора и один за другим разрушились. Огромные потоки воды тотчас устремились ниже по течению – в Оку…

А уже 21 апреля появились первые признаки надвигающейся катастрофы. «После полудня было получено сообщение, что на Оке повыше Павлова за 5 часов прибыло 3 аршина (2 метра. – Авт.)», – писали газеты. Однако «прибыло» – это мягко сказано. В действительности в сторону Нижнего Новгорода двигалась настоящая волна высотой 2–3 метра! Первыми под удар попали поселки Черный (ныне Дзержинск) и Сейма. Двигавшийся по железной дороге пассажирский поезд был попросту остановлен набежавшей на насыпь волной!

В 6 часов утра 22 апреля вода начала стремительно заливать Молитовку и Канавино. В последнем в считаные часы затопило Проездной переулок, Мещанскую улицу и синагогу. Проживавшие в подвалах рабочие-татары в последний момент были эвакуированы полицией. Элеватор и гостиница «Петербург» были отрезаны от суши. Во многих местах жители в панике сооружали вокруг домов насыпи из земли и досок, надеясь таким способом защитить свои жилища от наступающей воды. «Насколько сильное течение в Оке, можно судить хотя бы по тому, что, например, вчера два парохода с большим трудом тянули вверх одну баржу», – констатировал «Нижегородский листок». В то же время стоявшие на якорях баржи стало срывать с места и уносить по течению. Утром 23 апреля унесло купальню, «припаркованную» у горного берега Оки. А дальше началось своеобразное домино. Плавсредство стало цеплять стоящие ниже баржи, вследствие чего те также «снимались» с якорей и уплывали. Часть их удалось отловить пароходам речной полиции, остальные унеслись вниз по Волге…

Но то были лишь цветочки. «Канавино. Вода все прибывает, – писали газеты 25 апреля. – Все шоссе вплоть до пристани пароходства общества „По Волге“ залито, в воде оказались помещения ярмарочного комитета. По Александровской улице (ныне Интернациональная) уже залиты дома Иванова, Винокурова, Буданова, Блинова и др. Залиты бани Перлова и Соболева. В Гордеевке сообщение по мосткам и на лодках. Молитовка начала тонуть. Отменены занятия в гимназиях». Также ушли под воду железнодорожные станции Растяпино и Гороховец. Московское шоссе скрылось под волнами…

Типичный случай имел место в Молитовке. Когда к дому одной из семей подошла вода, жильцы перебрались на второй этаж и легли спать. Однако опасность явно была недооценена, что едва не привело к гибели. Ночью все были разбужены шумом приближающейся воды, вследствие чего приняли роковое решение перебраться на чердак. К утру второй этаж дома также ушел под воду, жильцы попросту оказались в ловушке. И это неудивительно, учитывая, что за сутки прибыло еще 3 метра воды! Только своевременное возвращение с ночной смены сына хозяина дома спасло им жизнь. Молодой рабочий подплыл к дому на лодке, после чего топором прорубил крышу и в последний момент извлек своих родных.

Между тем на Оке разыгрался настоящий шторм. Огромные волны не только с легкостью опрокидывали корабли и баржи, но и срывали с берега дома и целые кварталы! Так, на борском перевозе уплыли одноэтажный дом, тесовый сарай со снастями, паклей и бревнами, а также баня, принадлежавшие некому Д. И. Мухановскому. Другому местному жителю, В. Е. Квашину, повезло больше. Стихия забрала у него только баню, дом же лишь развернуло на 180 градусов. Прямо как в сказке про Бабу-ягу: «К лесу передом, ко мне задом»! Больше всех пострадал расположенный напротив стрелки остров Мочальный, который в те времена был обжит людьми. Оказавшись прямо посреди бушующей стихии, стоявшие здесь строения были практически уничтожены. Вода унесла несколько барж и пароходов вместе с пристанями, а также пять двухэтажных домов вместе с жильцами и баню.

На следующий день вода продолжала прибывать прежними темпами. За трое суток, с 23 по 25 апреля, ее уровень поднялся почти на 10 метров! В результате наступавшие с юга воды Оки в районе Московского шоссе соединились с водами Волги. Таким образом, еще оставшиеся незатопленными небольшие места в Канавине и Гордеевке были полностью отрезаны от суши. Между тем вся Нижегородская ярмарка уже полностью ушла под воду. Волны плескались над крышами товарных складов Сибирской пристани. А прямо возле торчащего из воды собора Александра Невского затонуло грузовое судно.

«По всем направлениям и лагунам нижегородской Венеции шныряют „мартышки“ с пассажирами и кладью, – рассказывал „Нижегородский листок“. – Лодки задевают зеленые и красные крыши, рвут провода ярмарочной телефонной сети, застревают на воротах.