Читать книгу "Малой кровью на своей территории. 1941 - Своих не бросаем - Иван Байбаков"

После этого проверил и проинструктировал личный состав сформированных лейтенантом Петровым атакующих групп, наметил им начальные позиции и примерные маршруты движения во время штурма поселка, объяснил принципы распределения целей и взаимодействия внутри группы. Оговорил сигналы к атаке и при возникновении нештатных ситуаций. Отдельно проинструктировал бойцов, отобранных для захвата немецкой брони. Далее экипировался сам и выдвинулся к намеченной для своей группы захвата точке проникновения в поселок.

И еще, перед выдвижением на исходные, успел уговорить самого Трофимова, вместе со своими помощниками – особистами, в бой не лезть, а наблюдать его со стороны, подмечать и фиксировать детали, чтобы потом можно было сравнить впечатления и обсудить результаты, а также разобрать вопросы, которые неизбежно у куратора отряда возникнут.

А потом солдаты вермахта, бесчинствующие в поселке, что называется, на собственной шкуре прочувствовали смысл выражения «неприятная неожиданность»…

После того, как казаки-пластуны из эскадрона капитана Сотникова, подобравшись поближе, тихо и удачно расстреляли из наганов с глушителями дежурных пулеметчиков в дозорных бронетранспортерах, они условными знаками подали сигнал к началу захвата техники на площади. По иронии судьбы, случилось это как раз тогда, когда значительное количество бравых немецких вояк уже успели употребить честно отнятый у местного населения самогон и, забросив оружие за спину, а некоторые так и вовсе отложив его в сторону, озаботились удовлетворением более чувственных желаний, то есть поисками женщин на предмет последующего насилия. Остальные, менее озабоченные в сексуальном смысле вояки разбрелись по всему поселку и продолжали активно разыскивать, чего бы еще отнять. Что ж, Сергею и его бойцам это было только на руку, поскольку ну очень сильно облегчило условия захвата бронетехники.

Патрульные, что вели между собой интеллигентную беседу в углу площади, умерли первыми, после двух сухих покашливаний нагана с глушителем в руке Сергея, тем самым освободив ему и его бойцам путь к бронетранспортерам. С противоположной стороны площади, под прикрытием невысокого палисадника, к технике рванулись бойцы группы Игоря Петрова с ним во главе. Сам Петров через открытую кормовую дверь ловко вкатился в кузов «Ханомага», в котором при наблюдении был замечен дежурный радист, и через пару-тройку секунд уже выглянул оттуда, жестами показав, что радиста он нашел, радист, как Сергей и просил, жив, но временно нетрудоспособен и уже никому не помешает, а рация под контролем.

Еще с десяток секунд, и бойцы из обеих атакующих групп распределились в кузовах, закрыли кормовые дверки и приготовились оборонять технику, в качестве дополнительного аргумента разворачивая трофейные пулеметы по заранее оговоренным секторам обстрела. Мотоциклы тоже не остались без внимания, их шустро откатили ближе к стенам домов, чтобы случайно не повредить при дальнейшем отстреле немцев.

Сам Сергей, в компании лично отобранного Трофимовым «самого лучшего» из числа приданных для обучения разведчиков, метнулся к отдельно стоящему пушечному «Ханомагу» с закрытой дверью десантного отделения.

Знаками показав напарнику, чтобы тот занимал оборону и держал угол дома, Сергей молодецким прыжком забрался в десантное отделение через борт, готовый к открытию стрельбы в случае нахождения там врагов. И чуть не растянулся во весь рост, споткнувшись об одно из двух лежащих на полу тел, издавшее от толчка слабый стон. Присев и осмотрев тела более внимательно, Сергей тихо ругнулся в удивлении. В кузове, со скрученными проволокой руками и ногами, в полубессознательном состоянии, вызванном сильной избитостью, лежали два тела в основательно замызганных и кое-где изорванных танковых комбинезонах советского образца.

«Пленные советские танкисты? Откуда они здесь?! Почему лежат в кузове и без охраны? Состояние их, конечно, сильно не очень, но все же… Если немцы их поймали по пути, то почему не убили на месте или не отправили в штаб для допроса? Оставили, потому что хотели допросить сами? Тогда опять – почему, прибыв в поселок, бросили в кузове? А может, под видом пленных танкистов готовили внедрение полевых шпионов Абвера? Или причина какая-то другая?..»

Вопросы без ответов. Зато теперь Сергею стала понятна причина закрытой кормовой двери этого «Ханомага».

– Ладно, кто бы эти связанные ребята ни были – если дожили до этого момента, авось потерпят еще десять – пятнадцать минут до конца штурма, а после разберемся, – решил для себя Сергей.

Потом еще раз осмотрелся, зафиксировал удачное завершение тихой фазы атаки, после чего сменил наган с глушителем на парабеллум, второй рукой пустил в небо красную ракету, тем самым подав основным силам штурмующих сигнал о том, что техника уже захвачена и можно начинать планомерный отстрел носителей высокой арийской культуры по всему поселку. Затем выпрыгнул из кузова бронетранспортера, где уже устраивался за кормовым пулеметом его напарник, и, укрывшись за капотом, взял на прицел дверь дома, куда отправился на отдых немецкий офицер…

Бригадный комиссар Трофимов, на этот раз в компании двух своих помощников, снова лежал в кустах на вершине все того же небольшого пригорка. Внимательно наблюдал в бинокль атаку поселка, совмещенную с захватом немецкой бронетехники, и вместе с этим думал еще о нескольких вещах сразу.

Думал о том, почему, несмотря на ранее принятое им твердое решение лейтенанта Иванова в этот бой не пускать, все же поддался аргументам Сергея и разрешил. Попал под его влияние? Поверил его убежденным словам о богатом опыте из прошлой жизни, и что там «он уже сто раз так делал»? Или согласился с высказанным лейтенантом аргументом о том, что это нужно еще и для укрепления его командирского авторитета у новых бойцов? Для того чтобы найденные и присоединенные бойцы, а в особенности кавалеристы и их самоуверенный комэск Сотников, увидели своего нового командира в боевой обстановке и в дальнейшем подчинялись не только формально, потому, что так сложились обстоятельства и он сейчас вроде как их начальник. А чтобы подчинялись искренне, с охотой, еще и потому, что будут знать – Иванов, хоть пока и только лейтенант, но боевой опыт и знания имеет, может не только командовать, но и сам, лично, в бой идет и побеждает.

О том, что тоже хотел сам – лично – на штурм в поселок идти и своих особистов заодно в этом бою обкатать, но лейтенант Иванов несколькими короткими фразами убедил его в том, что особистам боевой опыт желательно набирать по-другому, и уж точно не здесь и не сейчас. В противном случае и сам Трофимов, и его сотрудники не только сами по-глупому погибнуть могут, но и своими неловкими, неумелыми действиями остальным бойцам выполнить их боевые задачи помешают. Типа, кто на что учился, тот это и делать должен. Да и не след особистам вообще в атаки ходить – им не руками и ногами, им головой как можно больше работать нужно. Глядишь, тогда и «перегибов на местах» в их работе поменьше будет. И что для самого Трофимова, в контексте его функций при отряде, тоже гораздо полезнее будет понаблюдать штурм со стороны, подмечая детали скоротечного уличного боя. Как он там сказал: «Увидите много для себя интересного».

Думал и о том, что раздражавшее Трофимова ранее вдохновенное хомячество лейтенанта Иванова, его настойчивое желание захватывать, осваивать и использовать в деле все, что под руку попадется, причем не только «бесхозное и ничейное» имущество в виде брошенных без присмотра при отступлении ресурсов нашей армии, но и «чужое» имущество в виде собственности армии немецкой, это и вообще, и конкретно сейчас, в ситуации с этими бронетранспортерами, оказывается очень к месту. Ведь техники в Красной армии всегда не хватало, а сейчас, в условиях первых дней маневренной войны, не хватает катастрофически. Как и эффективного вооружения. Нет, оно, конечно, есть, но его не хватает. А такой техники, как эти новенькие бронетранспортеры, еще блестящие свежей краской, обвешанные вооружением, инструментом и всякой полезной мелочевкой, как новогодняя елка, нет вообще.