Читать книгу "Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин"

– Молодой человек, мои последние слова переводить не надо.

Глава III

Набережная Сены

1

Дела в полку отвлекли Муссу на две недели, и лишь спустя время, в назначенный день, он встретился с Жаном. Младший брат отвел его на берег реки, уложенный в массивные каменные блоки. Именно туда, где погиб их отец. На сей раз Муссу сопровождал Борис Орлов, который сгорал от желания познакомиться с «двойником» Мусы. Надо сказать, что Орлов оказался менее искушенным переводчиком, и Жану приходилось повторять одну и ту же фразу по несколько раз, что раздражало и француза, и Муссу. Джалиль даже пожалел, что взял для такого важного разговора именно друга. Но делать нечего, пришлось обходиться услугами Бориса.

Может быть, вследствие не совсем четкого перевода, может, и по иной какой причине, но Муса не уловил смену разговора, предложенного Жаном. Именно поэтому он никак не мог понять, почему брат так настойчиво пытается ему втолковать какие-то факты из собственной жизни. Причем касаемые даже не Жана, а его матери. «Наверное, – подумал Муса, – Жан очень расчувствовался и сейчас хочет высказать самое сокровенное из собственной жизни. Он деланно качал головой, как бы сопереживая рассказу брата, но сам в этом момент думал о собственной матери, оставшейся далеко в России, да еще в таком месте…

– Муса! – взмолился Орлов, – твой брат настойчиво повторяет мне одно и то же. Я перевожу, как могу. А он все повторяет и повторяет. Очевидно, твоя реакция его совершенно не удовлетворяет. Мне кажется, он пытается втолковать какую-то тайну вашего рода, но почему-то ты должен узнать ее именно здесь, на набережной Сены, у могилы отца.

– Но ведь я Жана внимательно слушаю, – возразил Муса.

– Да, но он уверяет меня, что ты его не слышишь.

– Почему же?

Муса отвлекся от собственных мыслей и полностью сосредоточился на разговоре с братом.

– Он уверяет, – сказал Борис, – что твою матушку погубил тот самый медальон, который ты показывал тетушке Катрин.

– С портретом отца? – уточнил Муса.

– Да, да, – закивал головой Жан.

– Но почему?

– Он был заговорен на случай измены Луизы, – так уверяет тетушка.

– Значит, моя мать изменила Шарлю в России?

– Я не знаю. И отец не знал. Но тетушка Катрин уверена в этом. Поэтому-то проклятие и обрушилось на голову твоей матери.

– Если это правда, – сказал Муса, – то это ужасная правда. Ведь в конечном итоге пострадали все – и я, вынужденный столько лет жить у чужих людей, и отец, любивший Луизу и всю жизнь тосковавший по ней, и, конечно, она сама.

– Вот, вот! – воскликнул Жан, – ты тоже почувствовал несправедливость такого наказания. Если оно вообще было. И я его почувствовал. Уже давно. Скажу больше: я считаю предположение тетушки Катрин неверным. А если и верным – то отчасти. Имеется другая причина, разрушившая любовь Шарля и Луизы. И хотя тетушка не велела мне говорить на эту тему, я решусь нарушить ее запрет. Ты готов меня выслушать?

– Конечно, – сказал Муса, явно не ожидавший такого поворота в разговоре с братом. Хотя уже по предыдущей встрече он уловил некую недомолвку в рассуждениях тетушки Катрин о судьбе его отца. Но тогда Муса не придал ей особого значения.

– Господа, господа! – запротестовал Орлов, – пожалуйста, не говорите так быстро. Я уже устал и не успеваю за вами.

2

Братья, не спеша, пошли по брусчатой набережной вдоль Сены, и Жан, тщательно подбирая слова, стал излагать Джалилю свою версию о тех несчастьях, которые обрушились на дом Лотреков.

– Я тебе должен сказать, что моя собственная мать никакого отношения к твоей не имела. И сила колдовства от медальона на нее никак не могла распространиться. Тем не менее, она тоже, причем очень жестоко, пострадала. Тетушка тебе не рассказывала, а я открою одну маленькую тайну. Наш отец так любил Луизу, что женился лишь на женщине, очень на нее похожей. Да и то тогда, когда все попытки отыскать твою мать живой закончились ничем.

При родах моя мать умерла. А я вот выжил, – Жан улыбнулся, но его улыбка показалась Муссе зловещей. – Прошли годы, я тоже влюбился в одну женщину. И хотя и отец, и тетушка были категорически против нашей свадьбы, я на ней все-таки женился. И вот, представь себе, при родах она тоже умирает. А наш сын Томас остается жить.

– Скажи, Жан, а почему отец был против? – спросил Муса.

– Видишь ли… Моя Жозефина была куртизанкой, как и твоя мать, а отец…

– Моя мать…, – удивился Муса, – а я не знал…

– Но не надо нам осуждать их за это. Ведь и мой отец, и я искренне любили этих женщин и были с ними счастливы. Дело в другом. Я хочу сказать тебе, что и моя бабушка, мать нашего отца, тоже умерла неожиданно. Мне рассказывала тетушка о странностях, связанных с ее кончиной. Я не буду вдаваться в подробности, но скажу главное. Когда мой дед Жан-Батист Лотрек вернулся домой из какого-то морского путешествия, бабушка сразу и умерла. Тетушка Катрин, как и отец, были уверены, что тому виной эта самая «морская» прогулка деда. Он иногда пиратствовал на море. Так, больше для души, чем по необходимости. Неугомонным был человеком. А в тот раз, как я слышал, ему улыбнулась удача. Он добыл старинную золотую вещь. И страшно был доволен.

Только после этого в семье начались беды. Умерла бабушка, которую дед страстно любил. Вскоре он запил, заболел и так в тоске по ней и умер. Как видишь, реликвия, которую он приобрел, заставляет женщин нашего рода умирать. А мужчин, горячо их любивших, страдать и пребывать в горе до самой смерти. Я очень хорошо помню состояние отца. И понимаю его. Ведь и сам после смерти Жозефины страдал не меньше. Я бы очень не хотел такой участи для Томаса. Чем он виноват? Почему должен страдать за грехи прадеда? А почему ты должен страдать?

– Но у меня, слава Богу, жена жива, – остудил его Муса.

– Речь не о твоей жене. О твоей собственной жизни. Я все думаю, почему Господь свел нас. Почему он через цветочницу Софии помог нам встретиться…

При последних словах Жана Муса многозначительно посмотрел на Орлова и подмигнул ему.

– …и вот к какому выводу я пришел. Вопреки воле тетушки, я решился рассказать тебе правду о роке, довлеющем над нами. И уж коли ты тоже Лотрек, мой родной брат, то хочу показать тебе эту реликвию.

– И где же она? – спросил Муса, – с тобой?

– Нет, – покачал головой младший брат, – мы ее храним дома, да и не смог бы я ее взять с собой. Она имеет достаточно большие размеры.

3

– Пошли прямо сейчас к нам, и я тебе покажу эту золотую вещицу! – с жаром предложил Жан, – пошли. Мы ведь как раз идем по направлению к нам. Осталось совсем немного.

Муса и Орлов переглянулись. Пора уже возвращаться в полк. Но такую возможность упускать не хотелось. Мало ли как повернется жизнь, может быть, завтра прикажут уланам сняться с места и двинуться в поход.