Читать книгу "Титаник. Рождение и гибель - Алексей Широков"

Алберт Пирси, стюард, буфетная третьего класса, палуба «F».

Характерное описание этого явления на расследованиях принималось к сведению с осторожностью. Однако в данном случае имеются свидетельства очевидцев, находившихся в разных местах. Многие из воспоминаний содержат общие ключевые элементы: событие продолжалось лишь несколько секунд, не было сильного толчка, слабый шум (часто описываемый как скрежет металла), исходивший от днища судна.

Все детали, вытекающие из свидетельских показаний, значимы в равной степени. Нет рассказов о том, что из-за удара люди слетели с верхних полок, никто не свалился со знаменитой центральной лестницы первого класса, столы в курительном салоне первого класса не пошатнулись, а стоящие на них напитки не пролились. Все спасшиеся с «Титаника» приходят к общему соглашению в том, что встреча 53 000 т стали (водоизмещение) с предположительно сотнями тысяч тонн льда прошла гладко.

Однако обычно столкновения судов с айсбергами не проходят столь уж незаметно. За три дня до фатального несчастья с «Титаником» другое судно шло через то же самое ледяное поле – французский пассажирский лайнер «Ниагара» врезался в айсберг носом вечером четверга 11 апреля 1912 г. Несчастье произошло в тот момент, когда пассажиры обедали. По сообщениям газеты «Нью-Йорк геральд» от 17 апреля 1912 г., результат столкновения оказался ошеломляющим:

Пассажиры попадали с кресел, разбивая тарелки. Предметы сервировки разлетелись по салонам. В следующий момент среди пассажиров началась паника, они с криками и плачем ринулись на палубы…«Я подумал, что мы погибли», – сообщил вчера капитан Яхем. «Прибежав на мостик, я подумал, что мы столкнулись с другим судном. Но потом я увидел, что это был айсберг, что мы окружены льдом повсюду, насколько можно было видеть сквозь туман. Мои надежды на спасение пассажиров и судна возросли… Уверен, что капитан Смит испытал то же самое и практически в том же месте, где «Титаник» пошел на дно»

Несмотря на столь жуткие воспоминания, все пассажиры с французского лайнера остались живы, судно дошло до порта своим ходом. Видимо, по этой причине модно клеймить первого помощника Мэрдока за то, что он не направил «Титаник» на айсберг носом. Это, конечно, не было практичным решением для столь опытного офицера палубной команды независимо от воображаемой выгоды. Кроме того, умышленно идти на лобовое столкновение – это противоречит человеческой психологии, направленной на подсознательное желание избежать опасности, уйти от нее.

Тем не менее дискуссия вокруг возможности прямого столкновения поднимает интересный вопрос о его последствиях для носовой части крупного судна, подобного «Титанику». На слушаниях британского расследования свидетельствовал Эдвард Уайлдинг, главный кораблестроитель на «Харланд & Вольф» (после Томаса Эндрюса). Он сообщил, что в случае прямого столкновения носовая часть «Титаника» должна была деформироваться, словно кузов современного автомобиля после крэш-теста. Эта «гармошка», расплющиваясь в течение нескольких секунд, рассеяла бы основную силу удара (около 3563 МДж). По мнению Уайлдинга, сжатие корпуса судна подобным образом снизило бы число раненых среди пассажиров и команды, которым удалось избежать ловушки в сложившихся отсеках носовой части.

Менее драматичный и наиболее часто обсуждаемый скользящий удар на скорости в 22,25 уз. мог привести к свойственным лишь ему разрушениям: внезапный подъем палубы по отношению к незакрепленным предметам. Внезапный эффект рикошета вызвал бы у людей, находящихся в передней трети судна, ощущения, сходные с внезапным землетрясением в гостинице: спящие пассажиры третьего класса в носовой части попадали бы с полок, а пассажиры, идущие по коридорам, попадали бы на палубу. Любой из описываемых ударов оставил бы в памяти неизгладимое впечатление, но никто из более семисот пассажиров не припоминает ничего подобного. За исключением людей из кочегарок, все спасенные вспоминают происшествие как легкую вибрацию судна, отдаленный грохот.

Вариант скользящего удара: корпус ударяется о лед, отскакивает, ударяется снова, снова и снова на протяжении 100 м вдоль носа. Описание столкновения, приведенное вторым помощником Чарльзом Лайтоллером (во время инцидента он находился в своей каюте) в своих автобиографических воспоминаниях 1935 г. («Titanic and Other Ships»), отражает точку зрения большинства:

Удар отпружинил нос в сторону. Затем снова удар, на этот раз немного дальше к корме. Каждый удар повреждал обшивку ниже ватерлинии, поскольку судно было недостаточно прочным, чтобы противостоять их силе.

Иными словами, «Титанику» не повезло настолько, что его борт прокатился по подводной части айсберга с силой, достаточной для деформации стальной обшивки корпуса, но недостаточной, чтобы сбросить пассажиров с коек. Это кажется весьма маловероятным, особенно с учетом скорости в момент столкновения в 22 уз. Единичный скользящий удар обычно приводит к образованию значительной пробоины в месте непосредственного столкновения, сводя к минимуму повреждения в других областях.

Если скользящего удара не было, что тогда привело к столь обширным повреждениям? «Титаник» ударился о подводный выступ айсберга при попытке обогнуть слева его видимую часть. Иными словами, «Титаник» ненадолго сел на лед. Так же считают и основоположники этой версии произошедшего, американские исследователи Паркс Стефенсон и Дэвид Браун.

Казалось, он едва обойдет его, но полагаю, что лед оказался под водой.

Реджинальд Ли, впередсмотрящий, «воронье гнездо».

В носовой части «Титаника» у хвостовика форштевня имелся отчетливый срез. Элемент киля под машинным отделением и котельными был прямым. Впереди, за переборкой «B», он начинал подниматься под углом примерно в 14°, пока не встречался с хвостовиком форштевня на носовой оконечности.

Как будет показано далее, эта конструктивная особенность, при которой полная осадка не достигалась до кормового конца трюма № 1 (прямо перед переборкой «B»), оказалась весьма значимой. В процесс посадки были вовлечены две клинообразные формы: угловой хвостовик форштевня и наклонная подводная часть айсберга.

Удар почти вертикальной стальной стены о лед не был сильным. Напротив, первоначальный контакт был ограничен формой объектов. Хвостовик форштевня «Титаника» поднимался под углом примерно 14°, так что ниже переборки «A» у шпангоута 140 он был выше глубины киля на 2,1 м. По этой причине дно вдоль хвостовика форштевня поглощало лишь малую долю веса судна в течение первого мгновения контакта. По мере того как клинообразные формы корпуса и айсберга приходили в полный контакт, стальной корпус, оказывая давление на лед, немедленно обрушил его более мягкие части, обнажая под ними твердую сердцевину.

Скольжение по илу или песку будет беззвучным и не вызовет никакой вибрации. Волоча баржу по реке, капитан буксира может и не замечать, что баржа села на мель, пока не обратит внимание на то, что движение вперед прекратилось и буксир стоит на месте. В нашем случае стальной корпус «Титаника», ударившись о твердую сердцевину льда, мог породить звук, который порождают камешки, брошенные в жестяную банку, или звенья цепи, спускаемые из якорного клюза: