Читать книгу "Рыцарь любви - Эмма Орчи"

Маргарита молчала, только нетерпеливо постукивала по земле маленькой ножкой да нервно перебирала тонкими пальчиками золотую бахрому шарфа. С ее лица исчезло счастливое выражение, а между бровей появилась глубокая складка. Она вздохнула и бросила быстрый взгляд на мужа. Он смотрел на нее сверху вниз со своей добродушной, немного насмешливой улыбкой, и лицо Маргариты помрачнело еще сильнее.

– Перси, все эти тревоги невыносимо тяжелы, – резко произнесла она. – В этом месяце ты два раза ездил во Францию, рискуя жизнью с такой легкостью, будто она вовсе не принадлежит мне. Когда наконец покончишь ты с этими безумными предприятиями, предоставив людям самим бороться за себя и защищать свою жизнь, как каждый из них сумеет?

Она говорила со все возрастающим волнением, но не повышая голоса: при всей своей душевной тревоге она все время думала, как бы не выдать тайны мужа. Он не сразу ответил, внимательно вглядываясь в ее прекрасное лицо, на котором ясно отражалось глубокое сердечное страдание. Потом он отвернулся, устремив взгляд на стоявшую в стороне от других палатку с только что прибитой вывеской «Войдите взглянуть на точное изображение гильотины!». Перед палаткой мужчина в поношенных штанах и в украшенном трехцветной кокардой фригийском колпаке громко бил в барабан, выкрикивая:

– Войдите посмотреть! Единственное точное воспроизведение гильотины! Каждый день в Париже гибнут тысячи! Войдите посмотреть, что теперь ежечасно происходит в Париже!

Следя за направлением взгляда своего мужа, Маргарита увидела палатку, привлекшую его внимание, и невольно содрогнулась. Лицо ее мужа сохраняло обычное спокойствие, только у рта пролегли жесткие линии, да красивая рука, настоящая рука аристократа, привыкшая метать карты и кости и изящно парировать удары шпаги, невольно сжалась в кулак. Но все это продолжалось одно мгновение. Через минуту он уже снова овладел собой, суровое выражение исчезло с лица, и он с изысканным поклоном поднес к губам хорошенькую ручку жены и произнес, отвечая на ее вопрос:

– Тогда, когда ваша светлость не будет больше самой очаровательной женщиной в Европе, когда я буду в могиле.

Глава 4

Супругам Блейкни не пришлось больше разговаривать, так как в это время к ним подошли друзья, и Маргарита, постоянно бывшая настороже, не подала и виду, что у нее с мужем только что был серьезный разговор. Строже всех членов Лиги хранила она тайну мужа, благородной деятельностью которого страстно гордилась. Она знала, что в сердце Перси Блейкни у нее была могущественная соперница – его страстная, безумная любовь к опасным приключениям, ради которой он готов был всем пожертвовать, даже собственной жизнью. Она не решалась задать себе вопрос: пожертвовал ли бы он и ее любовью?

Провожая его во Францию, она никогда не знала, увидит ли его снова. Ей было непонятно, каким образом ему до сих пор удавалось ускользать от ненавидевшего его французского Комитета общественного спасения. Однако она никогда не пыталась отговаривать его от опасных поездок. Когда он привез из Франции Поля Деруледа и Жюльетту де Марни, Маргарита сразу почувствовала симпатию к обоим молодым людям, ради которых муж рисковал жизнью.

Теперь она инстинктивно направилась к палатке, привлекшей внимание сэра Перси, а вслед за ней туда же двинулись и все окружавшие ее, кроме мужа, остановившегося поговорить с недавно приехавшим лордом Гастингсом.

– Я уверен, леди Блейкни, что вы не захотите поощрять подобные жестокие зрелища, – сказал лорд Энтони Дьюхерст, видя, что Маргарита остановилась, не доходя до палатки.

– Право, не знаю, – ответила она с деланным смехом. – До самого зрелища мне нет дела, – многозначительно прибавила она, указывая на надпись при входе: «В пользу голодных парижских бедных».

– Там поет хорошенькая женщина, и заводится отвратительная механическая игрушка, – вмешался один из сопровождавших Маргариту молодых людей. – Я попал туда в наказание за грехи и поспешил как можно скорее выбраться оттуда.

– Вероятно, меня туда манят также мои грехи, – весело сказала Маргарита. – Хочу послушать пение хорошенькой женщины, даже если отвратительная игрушка и не будет заведена.

– Разрешите проводить вас туда, леди Блейкни? – спросил лорд Тони.

– О нет, я хочу пойти одна, – возразила она с легким нетерпением. – Пожалуйста, не обращайте внимания на мою маленькую прихоть и подождите меня там, где играет самая веселая музыка. – И, сделав легкий общий поклон, Маргарита быстро вошла в палатку.

У самого входа стоял человек в театральных лохмотьях и неизменном фригийском колпаке, потряхивая временами небольшой копилкой.

– Для голодных парижских бедняков, – монотонно затянул он, завидев даму в богатом платье. Маргарита мимоходом опустила в копилку немного золота.

Внутри казалось особенно темно и неуютно после яркого сияния жаркого сентябрьского дня. По-видимому, представление только что окончилось, механизм был остановлен, и Маргарита подошла ближе к игрушке, чтобы лучше осмотреть ее. В эту минуту в противоположной стороне палатки появилась тоненькая молодая девушка в темном костюме, в черном кружевном шарфе, небрежно наброшенном на голову, с большим вышитым ридикюлем в руках. Ее лицо показалось Маргарите знакомым. Появление девушки разогнало последних замешкавшихся посетителей, испугавшихся новых требований денег.

– Для парижских бедных, мадам, – равнодушно произнесла молодая девушка, протягивая ридикюль.

Маргарита старалась припомнить, где она видела ее. Девушка была миловидна, а печальное выражение темных миндалевидных глаз было рассчитано на возбуждение участия и сострадания. Какое-то инстинктивное чувство говорило леди Блейкни, что следует остерегаться этой девушки, что ее печаль была неискренна, что призыв помочь бедным шел не от чистого сердца. Тем не менее она положила несколько соверенов в объемистый ридикюль.

– Надеюсь, вы довольны сегодняшним днем, – ласково сказала она. – Боюсь, что в настоящее время английский народ не очень охотно развязывает свои кошельки.

– О, мадам, – со вздохом сказала девушка, – всякий делает, что может, хотя, конечно, очень трудно вызвать здесь симпатии к нашим дорогим беднякам.

– Вы, конечно, француженка? – спросила Маргарита.

– Как и сама леди Блейкни, – был ответ.

– Откуда вы меня знаете?

– Разве можно быть в Ричмонде и не знать леди Блейкни?

– Но почему вы для своих благотворительных целей приехали в Ричмонд?

– Я иду всюду, где только надеюсь что-нибудь заработать для своей заветной цели, – с грустью ответила девушка.

Ее слова дышали благородством и бескорыстным участием к обездоленным соотечественникам, но, несмотря на это, Маргарита никак не могла отделаться от какого-то необъяснимого недоверия к ней.

– Это в высшей степени похвально с вашей стороны, мадам, – сказала она, стараясь быть любезной. – Мадам?.. – вопросительно прибавила она.