Читать книгу "Легкие шаги безумия - Полина Дашкова"

Глава 18

Регина старалась не бежать. Проклятый проходной двор давнобыл позади. Она шла очень быстро, не оглядываясь, и в спину ей летел настырный,монотонный звук милицейской сирены. Она знала, что никто за ней не гнался, новсе равно этот противный визг сверлил затылок.

«Каждый должен заниматься своим делом, – тупо повторяла просебя Регина, вышагивая под мелким, как пыль, первым весенним дождем, – каждыйдолжен…»

По дороге попалась троллейбусная остановка, подъехалполупустой троллейбус. Не взглянув на номер, Регина вошла в салон и упала насвободное место. Двери закрылись, но визг милицейской сирены продолжал терзатьдушу. Регина поняла, что он давно звучит не на улице, а у нее в голове.

Страшно болели затылок и шея. В проклятом одноразовом«Москвиче» на спинках передних сидений не было подголовников. Когда огромныйджип долбанул жалкую жестянку, голова Регины резко откинулась назад, палец,лежавший на кнопке крошечного пульта дистанционного управления, дернулся.Радиоуправляемый детонатор тут же сработал. Никто не виноват, что это случилосьна несколько минут раньше…

Надо радоваться, что не сломан позвоночник, шейные позвонкине сместились. Мышцы побаливают, но это ерунда. Главное, она не потеряласознание, сумела вовремя выскочить и убежать. Могло все кончиться гораздо хуже.Надо радоваться…

– Женщина, вы что, оглохли?! Билет ваш предъявите! Регинаглубоко ушла в свои переживания и не сразу сообразила, что происходит. Поднявголову, она обнаружила над собой наглую круглую физиономию молодого парня. Ондержал в руке какую-то металлическую бирку и тыкал ею Регине в нос. Тут онавспомнила, что уже лет десять не ездила городским транспортом.

Когда-то троллейбусный билет стоил четыре копейки. В салонахвисели специальные кассы с барабанами, на которые наматывались билетные ленты.Если суммы первой и второй тройки цифр в шестизначном номере совпадали, тобилет считался счастливым. Его полагалось съедать. Кто-то съедал целиком,кто-то откусывал кусочек.

Соседка по комнате в общежитии собрала сразу десятка двасчастливых билетов и жевала горстями, запивая лимонадом «Буратино». Регина таки не узнала, получила та девочка свою порцию счастья за жеваную бумагу или нет.Кажется, кроме расстройства желудка, никакого счастья не было от тех билетиков.Впрочем, кто знает? Столько лет прошло…

– Платите штраф, или пройдемте в отделение! – не унималсяконтролер.

«Чушь какая-то! – подумала Регина. – Только отделения мнесейчас не хватало!»

– Сколько? – тихо спросила она парнишку. – Десять тысяч, –сердито ответил он. – Вон, все написано большими буквами. Давай, женщина,шевелись!

«Сопляк, скотина, сукин сын!» – выкрикнула про себя Регинаи, сделав над собой героическое усилие, вежливо произнесла вслух:

– Простите, молодой человек. Сейчас я заплачу вам штраф.

Она стала шарить по карманам короткой афганской дубленки,такой же одноразовой, как бедолага «москвичек». Но ничего, кроме фальшивыхводительских прав на имя Тихоновой Галины Владимировны, пачки сигарет,зажигалки и крошечного пульта управления, оставшегося от взрывного устройства,в карманах не было.

– Ну, что у тебя? – подошел к контролеру напарник, мужичонкапостарше, с такой же наглой физиономией.

– Да вот, не хочет женщина штраф платить, – ехидно сообщилпарень.

– Я очень плохо себя чувствую, – сказала Регина.

– Пройдемте в отделение, – тот, что постарше, попыталсяподнять Регину за локоть.

Головы всех пассажиров были повернуты в их сторону.

– Бессовестные! – вмешалась какая-то старушка. – Только бывам поиздеваться над человеком! Не видите, что ли, плохо женщине.

Регина действительно выглядела не лучшим образом. Сегодняутром она тщательно загримировалась – нанесла сероватые тени под глаза,подчеркнула носогубные складки, губы сделала тонкими и бледными. На голове унее была черная вязаная шапочка, старенькая, свалявшаяся, придававшая лицужалкий, даже траурный вид.

Именно так, по ее представлениям, должна была выглядетьпожилая интеллигентная женщина, владелица пережившего свой век «Москвича».

Продумывая и создавая этот образ, Регина представляла себепреподавательницу вуза или старшего научного сотрудника никому не нужного НИИ.У нее все в прошлом – и приличная зарплата, и престиж. Сегодня она получаетгроши. питается хлебом и картошкой, бережно донашивает тряпки двадцатилетнейдавности, с тихим достоинством терпит незаслуженную нищету. То, что на нейнадето, в далеких семидесятых называлось «дубленкой». То, в чем она ездит,гордо именовалось «автомобилем».

Какое отношение эта милая, бедная московская интеллигенткаможет иметь к чудовищному злодейству, к взрывному устройству, подложенному вдетскую прогулочную коляску?

Регина предусмотрела все до мелочей. Но наличных денег у неес собой не было. Ни копейки. Она просто забыла о них. В ее теперешней жизнижалкие российские бумажки были практически не нужны. Она привыкла пользоватьсякредитной карточкой, ибо отоваривалась только в самых лучших и дорогихмагазинах. Если иногда ее машину останавливал гаишник, то она давала емупятидесятидолларовую купюру.

Но и долларов с собой не было. Регина ругала себя последнимисловами. Она даже заплакала от злости. А два контролера орали матом и пыталисьподнять ее за локоть. Троллейбус уже минут десять стоял в пробке.

– Простите меня, – говорила она сквозь слезы, – я еду спохорон. У меня нет денег. Я плохо себя чувствую. Простите меня.

Ситуация становилась опасной. Сейчас они поднимут ее ссиденья, на ближайшей остановке выволокут на улицу и потащат в отделениемилиции. Она даже не сумеет незаметно выбросить по дороге пульт взрывногоустройства. Они ведь будут держать ее за руки, очень крепко. Они просто так неотвяжутся.

– Прекратите орать, – послышался рядом молодой женскийголос, – оставьте человека в покое, Я заплачу за нее штраф.

Через проход сидела молодая красивая женщина с мальчиком летчетырех на коленях. Она протягивала контролерам десятитысячную купюру.

Контролеры замолчали и обалдело оглянулась.

– Че, правда, что ли, платить за нее будешь? – с интересомспросил тот, что постарше.

– Берите деньги, выписывайте квитанцию, – спокойно ответилаженщина. – И нечего мне тыкать.

– Тоже, добрая нашлась, – проворчал молодой, выхватываядесятку и пряча в карман.

– Квитанцию не забудьте, – напомнила женщина.