Читать книгу "Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг. - Гаральд Граф"

При этом были и очень характерные случаи. Среди других судов была подлодка «Тюлень», укомплектованная русскими офицерами. Её существование было признано англичанами, с тем, чтобы она стояла без мин и снарядов. Вдруг однажды на неё является французский офицер с караулом и хочет её занять. Командир «Тюленя» энергично воспротивился этому и отказался спустить флаг. Только благодаря натянутым отношениям самих союзников между собою подлодка была оставлена в покое.

По распоряжению английского адмирала все корабли были распределены между союзниками: англичане взяли «Волю» («Императора Александра III»), «Дерзкого» и «Счастливого»; французы «Беспокойного», а греки и итальянцы получили несколько старых миноносцев. После проб и обучений эти корабли были уведены в Измид и поставлены там с английским караулом.

Несмотря на то что Добровольческая армия вскоре стала ощущать большую потребность в нескольких миноносцах и речных канонерских лодках, она их никак не могла получить. Союзники под разными предлогами и ссылками на другие союзные командования отвечали неизменным отказом. Между прочим, относительно канонерок было сказано, что они находятся в руках французов и предназначаются для действий против большевиков. Но через месяц, когда союзники сдавали Николаев большевикам, эти канонерки были тоже переданы им, да ещё с большим запасом снарядов и других материалов.

В марте 1919 года главное начальство на море перешло к французам, а именно к адмиралу Амету. На берегу же продолжали распоряжаться англичане в лице полковника Труссона. В это время большевики совершенно неожиданно прорвали Перекопскую позицию и стали подходить к Севастополю. Союзническое начальство уверяло, что город не будет сдан, и этому верили, имея на то полное основание, ввиду большого количества союзных кораблей. Но неожиданно последовал какой‑то нажим из Парижа или Константинополя, и началась эвакуация.

Командующий русским флотом, которым опять был адмирал Саблин, получил приказание забрать все, что только возможно, и перейти в Новороссийск; то же, чего нельзя было взять, он должен был оставить под защиту союзников.

В конце марта и начале апреля Севастополь лихорадочно эвакуировался в Новороссийск. На месте ушедшего адмирала Саблина остался его начальник штаба капитан 1–го ранга граф П. Ф. Келлер[59], который, зная по опыту союзников, старался ничего не оставить на их попечение.

2 апреля союзная эскадра начала обстрел большевистских позиций, причём стреляла днём и ночью. Однако 5 апреля командование уже вступило в переговоры с большевиками.

Вскоре на французский линейный корабль «Франс», на котором адмирал Амет держал свой флаг, прибыла большевистская делегация. В результате переговоры привели к заключению перемирия, и, между прочим, было приказано спустить Андреевский флаг, а офицерам — не появляться в погонах.

После этого графу Келлеру и его офицерам ничего больше не оставалось, как покинуть Севастополь.

Через некоторое время в городе начались большевистские демонстрации, в которых приняли участие и французские матросы. Греческая пехота, чтобы разогнать

демонстрантов, открыла огонь: среди толпы оказались убитые и раненые, в том числе и французские матросы. В связи с этим на «Франсе» возникли беспорядки, которые продолжались целый день: поднятый красный флаг красноречиво говорил о полном «alliance»[60]с русской революцией. Только с большим трудом офицерам удалось уговорить команду.

Через несколько дней союзная эскадра покинула Севастополь. Перед уходом французами были взорваны батареи, а англичане на старых линейных кораблях «Иоанн Златоуст», «Евстафий», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав», «Двенадцать Апостолов» и крейсер «Память Меркурия» взорвали цилиндры высокого и низкого давления, упорные подшипники и другое. Кроме того, ими были выведены в море и приблизительно в полутора милях от Константиновской батареи взорваны и потоплены на большой глубине подлодки «Орлан», «Гагара», «Кит», «Кашалот», «Нарвал», «Краб», «АГ-21», «Скат» и «Налим», а на Северном рейде — «Карп», «Карась», «Лосось» и «Судак». На предложение греков вывести и сохранить для России эти корабли союзники ответили категорическим отказом.

В августе — октябре 1919 года, когда Добровольческая армия сильно окрепла и её оружию сопутствовал ряд побед, союзники начали как бы снова считаться с Россией. Между прочим, высшее командование Добровольческой армии обратилось к ним с просьбой возвратить взятые в своё время корабли. После долгих переговоров ему, наконец были переданы «Император Александр III», «Беспокойный», «Дерзкий» и несколько старых миноносцев, но все — в самом плачевном виде.

Перед последней эвакуацией Одессы, в первых числах декабря 1920 года, англичанами были ещё подорваны затонувшие подлодки «Лебедь» и «Пеликан».

После падения Крыма и ликвидации армии генерала Врангеля все оставшиеся корабли Черноморского флота были переведены в Бизерту, где они и находятся до сих пор. От всего флота остались: линейный корабль «Генерал Алексеев» (б. «Император Александр III», а потом — «Воля»), крейсер «Генерал Корнилов» (б. «Кагул»); миноносцы — «Дерзкий», «Беспокойный», «Пылкий», «Поспешный», «Гневный», «Цериго», «Капитан Сакен» и «Жаркий»; подлодки — «Буревестник», «Тюлень», «Утка» и «АГ-22»; посыльное судно «Алмаз», несколько ледоколов и пароходов. Только небольшая часть этих кораблей находится в исправном состоянии; большинство же требует ремонта. Среди них есть и недостроенные суда, как например «Цериго». Быстро движется время, и печальные остатки русского флота, находясь «под защитой Франции», постепенно приходят в полную негодность. Так некогда умирала в Лиссабоне эскадра адмирала Сенявина[61].

На Чёрном море большевикам досталось лишь незначительное количество исправных кораблей: новый крейсер «Адмирал Нахимов»; миноносцы «Завидный», «Свирепый» и подлодки «Нерпа», «АГ-23» и «АГ-24». всё же остальные суда искалечены союзниками.

Приблизительно такие же цели, как на Чёрном море, союзники преследовали и относительно Балтийского флота.

Когда в апреле 1918 года вопрос о переходе флота из Гельсингфорса в Кронштадт сильно обострился ввиду занятия германцами Финляндии, англичане проявили самый живейший интерес к его судьбе. Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана 1–го ранга A. M. Щастного потопления флота. Это требование было мотивировано боязнью, что корабли достанутся немцам.