Читать книгу "Источник судьбы - Елизавета Дворецкая"

Харальд снова занес топор над головой и с силой пнул по щиту, пытаясь свалить Рерика на песок. Услышав лязг железа, он привычно разъярился и уже ни о чем не думал, кроме победы.

Рерик успел кувыркнуться через спину назад, покатился по мокрому песку, пересчитав спиной все торчащие камни и не заметив боли, и снова вскинул щит, приняв на него второй удар топора. Упершись в щит изнутри плечом, он наконец выпрямился и с силой толкнул Харальда плоскостью щита, заставляя отступить на пару шагов.

Не давая противнику опомниться, Рерик в свою очередь ударил мечом по его щиту и почти одновременно нанес собственным щитом удар тоже по щиту – и выбил из рук. Резко крутанувшись и уходя из-под удара, Рерик с разворота рубанул противника сверху вниз, пытаясь поразить в бедро. Он мог бы ударить в живот, но это могло бы сделать его убийцей, а он еще помнил, что перед ним родной брат. Харальд быстро перехватил топор в верхней части древка, под самым лезвием, и подставил древко под меч Рерика. А сам тычком ударил топором, целясь Рерику в голову. Тот успел заслониться щитом, но отступил на шаг.

И тут же снова устремился вперед, нанес несколько быстрых ударов – сверху, справа, слева. Но Харальд каждый раз успевал подставить древко топора и остался невредим.

Потом он перехватил древко второй рукой снова за нижнюю часть рукояти – значит, будет рубить сверху. Чтобы избежать удара в голову, Рерик прикрылся щитом и на миг неизбежно потерял Харальда из вида. А тот сделал шаг вперед и вместо того, чтобы рубить, зацепил топором край щита и попытался вырвать его из рук брата. Рерик удержал щит, но от рывка одна из средних досок, уже поврежденная в ходе поединка, вылетела. А на дырявый щит мигом обрушился целый град ударов – Харальд целенаправленно доламывал его. Щепки полетели во все стороны, и Рерик, понимая, что толку от этих обломков больше нет, в досаде запустил в Харальда умбоном на ручке, который один уже у него и оставался.

Харальд отступил, уклоняясь, и оба ненадолго остановились перевести дух. Тебе еще не надоело? – говорили хмурые взгляды исподлобья, которыми они обменялись. – Нет? Ну, держись.

– Что, брат, это потяжелее, чем мессы служить? – хрипло выговорил Рерик и сам едва узнал свой голос.

Харальд жадно втянул носом влажный воздух, отчего у него стал особенно свирепый вид, но ничего не ответил. И это был плохой признак – он вообще ни о чем не думал и даже его не слушал, он весь стал единым порывом – разорвать, растоптать, уничтожить. Рерик знал, что в Харальде дремлют задатки берсерка, наблюдал у него ранее это состояние. Но ни в каком страшном сне ему не могло присниться, что когда-нибудь он увидит у Харальда этот свирепый взгляд – напротив, устремленный на него самого, и топор, крепко сжатый в побелевшей руке.

Оба они теперь остались без щитов, обломанные доски и щепки валялись под ногами и усеивали всю площадку поединка. На щеке у Рерика осталась кровавая царапина – задело острой щепкой. У Харальда длинные волосы взмокли и потемнели от пота, несмотря на прохладный день.

Вдруг Харальд как-то встряхнулся, и Рерик понял, что недолгая передышка кончилась. Переложив топор в левую руку, правой Харальд выхватил нож. Теперь он мог древком топора пользоваться как щитом, отбивая удары слева, а ножом действовать.

Этот нож Рерик хорошо знал: еще в Гавани его подарил Харальду один знатный сакс, проезжавший с посольством от короля Лотаря к королю Карлу. С богатой рукоятью и узорами на клинке, он был почти вдвое шире скрамасаксов, с которыми привыкли иметь дело викинги – в три пальца шириной, с длинным клинком и толстой спинкой. Тяжелым, крепким ножом было удобно и отбиваться от меча, и рубить самому. А Рерик не привык противодействовать такому оружию – ни у кого, кроме Харальда, ничего подобного не было.

Первый удар Харальд нанес обыкновенно – топором в левой руке, сверху вниз. Понимая, что при любой его попытке избежать удара Харальд так или иначе его достанет, Рерик сделал следующее: подняв меч, он подставил его под древко топора, а потом ухватил за конец клинка и, развернувшись всем телом, выдернул топор из рук Харальда.

Топор мелькнул в воздухе и с плеском упал в близкую воду. И серые волны мгновенно поглотили его, очень довольные жертвой.

А Рерик, не провожая его глазами – поднимать Харальд в любом случае не побежит, не успеет – отскочил назад, уходя от ножа. До конца оставались считанные мгновения. Несмотря на более высокий рост Харальда и более длинные руки, он остался с ножом против меча, и это означало, что бой им проигран. Если боги не вмешаются, открыто встав на сторону Харальда… Но о богах Рерик почти не думал, твердо веря отчего-то, что сейчас все решают только их собственная сила, умение, настойчивость и желание победить.

Харальду этого желания тоже было не занимать. То ли в горячке не понимая, что надежд у него больше нет, то ли не желая сдаваться даже в безнадежном положении, он сделал несколько выпадов, пытаясь достать Рерика ножом, сам после каждого выпада отпрыгивая, чтобы уйти из-под меча. Будь на месте Рерика другой человек, не имеющий причин его щадить, Харальд был бы уже мертв.

Наконец Рерик ударил Харальда по бедру и отскочил подальше. Харальд, в пылу не заметив сразу своей раны, попытался его догнать, но нога подломилась, и он почти рухнул наземь. Стекая по черной от воды коже штанов, кровь закапала на влажный песок.

Рерик стоял в нескольких шагах, пытаясь отдышаться. Все кончено. Он победил.

До его ушей долетел гул с берега: зрители давно уже кричали, только он раньше не слышал. Обернувшись, Рерик слабо махнул свободной рукой. Несколько хирдманов, сидевших в лодке наготове, тут же ударили веслами по воде. Телохранители принялись перевязывать Харальда. Рерик тем временем переправился на берег и ждал, пока Харальда тоже перевезут. Вот тот оказался на берегу, и Рерик медленно подошел к фру Ульвхильд.

– Моя победа признана свидетелями? – он обвел глазами лица дружины и местной знати, удостоверяясь, что никто не оспаривает исход поединка.

– Да, чего уж говорить! – отозвался за всех Оттар.

– Мы свидетели… – так же коротко подтвердил Торхалль хёвдинг.

– Золотой Дракон теперь твой. – Фру Ульвхильд протянула ему гривну. Рерик наклонил голову, и жрица надела старинное украшение ему на шею. – Теперь удача рода принадлежит тебе. Но помни, что за удачу надо платить.

После поединка на островке Рерик провел в Хейдабьюре еще дней десять. Но из усадьбы Слиасторп он со своими людьми ушел и гостил это время у фру Ульвхильд и Кетиля фогта. Теперь, когда он совершил такое, о чем и подумать нельзя, возле этой женщины, воплощавшей для него поддержку норн, ему было спокойнее. С Харальдом он ни разу не виделся, и тот к нему не присылал. Рерик велел объявить, что приглашает с собой на Бьёрко всех желающих, как смалёндцев, так и фризов и данов. И желающие находились. Из старых ярлов к нему присоединились Орм, Оттар и Аслейв, сын Бьёрна Корабельного Носа. За Ормом потянулся его шурин Бальдвин, а за тем – и Вильберт сын Эвермода. Даны тоже не остались в стороне: Торхалль хёвдинг, сильно зауважавший младшего из сыновей Хальвдана после поединка, а скорее даже после памятного разговора у ворот святилища, послал с ним своего сына Хродгаута на корабле с дружиной в сорок человек, которых собрал, снарядил и снабдил всем нужным сам. За все это Хродгаут сын Торхалля получал звание ярла и оговоренную долю в добыче, которую мог сам распределять между своими людьми. Собрался в поход и Тородд сын Вегейра, который с самого начала выразил готовность поддержать Рерика, когда тот согласился приносить жертвы. А потом и фру Ульвхильд заявила, что ее сын Хрофт уже достаточно взрослый – ему восемнадцать лет – и собрать с ним в поход человек десять они с мужем уж как-нибудь смогут. Короче, теперь силы Рерика сына Хальвдана составляли шесть кораблей – два его, два Оттара, по одному у Хродгаута и Тородда. Хрофта с его людьми Рерик взял на свой корабль. Ульв, Вальгерд и прочие домочадцы сыновей Сигимара оставались у Харальда в Слиасторпе. Более того – еще до отъезда Рерика по вику поползли разговоры, что, мол, неплохо бы теперь самому Харальду конунгу взять в жены молодую вдову Вальгерд, раз уж своей франкской жены он лишился, а судьба его брата с Ютландией больше не связана. Услышав впервые об этом, Рерик усмехнулся и бросил, повторяя слова самого же Харальда: «Может быть, она заменит ему ту, которой он лишился». Потеря невесты его не огорчила. Тащить с собой в море молодую знатную женщину было бы глупо, а пользы от родства с вендскими конунгами он не ждал. И для самой Вальгерд гораздо лучше будет остаться здесь.