Читать книгу "Последний герцог - Андреа Кейн"

— Что ты можешь знать о страхе, ничтожество? Я угрожал всего лишь твоему состоянию, ты же в любой момент мог отнять у меня душу — у меня и у любого из детей, которых ты терроризировал в работном доме.

— Какие дети? Что ты несешь? — Трэгмор пытался освободиться от железной хватки Пирса.

— Из Дома непреходящей надежды! Вспомнил? Ведь ты же знаешь, что я вырос в работном доме, но не в каком то, а в том самом, в который ты так часто любил захаживать, Ты возомнил, что я так же легко забуду тебя, как и ты позабыл всех тех, кого мучил, но ты ошибся, Трэгмор! Я помню тебя очень хорошо. — Пальцы Пирса сжали горло Трэгмора. — И особенно хорошо я помню твои встречи с Баррингсом, твои грязные делишки, о которых, как ты считал, никто не подозревает, и деньги, которые ты засовывал в карман в обмен на то, чтобы этот монстр спокойно продолжал жить и царствовать в работном доме. Каждую неделю я наблюдал за тем, как ты в обществе моего отца Макхэма встречался с Баррингсом и требовал у него деньги. Ты думал, что все дети спят и никто вас не видит, но ты ошибался. И каждую неделю я клялся, что ты дорого заплатишь за все.

Глаза Трэгмора расширились от удивления, он даже перестал вырываться.

— Выходит, все это время ты знал… Так вот почему ты так упорно преследовал меня?! — Ярость придала ему силы, и мощным движением он вырвался из рук Пирса. — Я всегда считал, что наш обмен с мистером Баррингсом — мое самое удачное изобретение: не давая взамен ничего, получать многое, но самое забавное в том, что на эту мысль натолкнул меня не кто иной, как герцог Макхэм.

Пирс скрипнул зубами:

— Следовательно, я должен благодарить отца за то, что негодяй Баррингс так долго оставался директором?

— Не будьте дураком, Торнтон! У Макхэма никогда не хватило бы ума, чтобы разработать такой отличный план. Это был слабый человек, сердце которого пребывало в постоянном конфликте с головой, но он натолкнул меня на эту идею. Однажды он предложил мне заплатить весьма солидную сумму, если мне удастся придумать какое-нибудь дело, позволяющее совершать частые визиты в Дом непреходящей надежды. Он сказал мне, что якобы его старый друг попросил присматривать за ребенком, оказавшимся в работном доме. Как я узнал совсем недавно, Макхэм присматривал за собственным ублюдком. — Трэгмор усмехнулся. — Я и тогда подозревал, что он что-то скрывает от меня, но, говоря откровенно, меня это и не волновало. Я тогда и придумал обдирать Баррингса. Макхэм был чистоплюем и не хотел пачкать рук, поэтому все дела пришлось устраивать мне самому. Я имел дело с Баррингсом, а Макхэм прогуливался по работному дому и убеждался, что его выродок жив-здоров. Ему больше ничего не оставалось делать. Он был согласен на все, лишь бы истинная цель его визитов осталась неизвестной, а я обирал обоих, Баррингса и Макхэма, ведь герцог не мог пожаловаться на бедность. Одним словом, мы все получали то, что хотели.

— Да, все вы получали то, что хотели, — мрачно повторил Пирс. — а ты получил даже больше, чем деньги. Ты вволю напился крови, ведь между визитами с Макхэмом ты появлялся один и буквально упивался, истязая беззащитных детей.

— Я ставил вас только на место, о котором вы иногда забывали. — Трэгмор хмыкнул. — И когда твой отец забыл о своем месте, я сделал с ним то же самое, не так грубо, конечно.

— Черт подери, что это значит?

— Только то, что, когда Макхэм потерял интерес к работному дому, я живо напомнил ему о тех выгодах, которые имели мы оба.

— Ты шантажировал его! — с презрением произнес

Пирс.

— Да, и, должен признаться, весьма успешно. Ну ладно, достаточно, — объявил он, заметив, что Пирс хочет задать еще какой-то вопрос. — Хватит воспоминаний о светлом детстве. Каков твой окончательный ответ, Торнтон? Соглашаешься ты с моим предложением, или же я прямо завтра отправляюсь к адвокату, чтобы начать процесс, который низведет твою жену до роли незаконнорожденной?

— Нет, Пирс! — Дафна взяла Пирса за руку. — Не соглашайся!

Пирс посмотрел на викария и Элизабет и повернулся к Трэгмору:

— Я напишу Холлингсби сегодня же. С ним мы окончательно обсудим условия соглашения.

— Нет! — громко крикнула Дафна — — Не делай этого! Я чувствую себя несчастной от одной только мысли, что он мой отец! Лучше быть незаконнорожденной, чем иметь такого!

Пирс отрицательно покачал головой:

— Я поклялся всегда защищать тебя.

— Ты также поклялся отомстить моему отцу!

Пирс снова покачал головой и усмехнулся:

— За это время я понял, что он отомстил себе сам. Он перестал быть человеком, Дафна. Что может быть хуже?

— Я согласна с Дафной, — неожиданно вмешалась Элизабет. — Хардвик не может причинить мне больше вреда, чем он это уже сделал. Но он еще может мучить других людей. Не позволяй ему этого, Пирс!

Пирс с удивлением заметил, что Элизабет просто не узнать. Его сердце наполнилось гордостью, что в этом есть и его заслуга. Он с улыбкой повернулся к маркизу:

— Ты можешь забрать все мои деньги, Трэгмор. Все равно ты проиграл.

— Что за бред вы там несете? Ты что, Торнтон, изменил свое решение и отказываешься…

— Сэр! — Пруденс подошла к Трэгмору и дернула его за рукав. — Не злитесь, пожалуйста! — Ее голос почти не был слышен из-за крика взрослых и скрипа бревен.

— Что? — Трэгмор дернулся как ужаленный и в недоумении уставился на Пруденс.

— Не кричите, пожалуйста, — пропищала крошка, — особенно на леди Дафну, потому что она Подснежник. — Милое личико девочки осветилось улыбкой. — Вы можете подержать мою куклу, — самоотверженно предложила она. — Вот увидите, она вам поможет.

— Да как… — от возмущения Трэгмор не мог найти слов, — как ты посмела прикоснуться ко мне?! — Он грубо оттолкнул Пруденс. — Убирайся отсюда со своей чертовой

куклой!

— Вы не поняли, — терпеливо возразила Пруденс и снова протянула ему свою любимую игрушку; — Она успокаивает людей. Моя сестра перестает плакать, и я тоже.

Возьмите ее!

Со звериным рычанием Трэгмор вырвал из рук Пруденс куклу и швырнул ее в грязь.

— Моя Дафна! — воскликнула Пруденс, ее глаза расширились от ужаса.

— Убирайся прочь отсюда, грязная тварь! — Маркиз с силой толкнул девочку.

Та испуганно попятилась прямо под копыта лошадей, с трудом удерживавших еще не закрепленные бревна. Лошади испуганно попятились, и бревна со скрипом начали

сползать.

— Эй, осторожнее! — крикнул один из рабочих и попытался удержать лошадей.

Лошади уперлись, и туго натянутая веревка зазвенела, как струна. Но Трэгмор ничего не замечал вокруг себя. Сжав кулаки, онс ненавистью смотрел на девочку и; видимо, раздумывал о том, как лучше наказать ее. Он медленно поднял правую руку над головой — и в этот момент туго натянутая веревка не выдержала. Она разорвалась, издав при этом звук, напоминающий пушечный выстрел.