Читать книгу "Добыча - Эндрю Фукуда"

— Все хорошо, — шепчу я, но обращаюсь не к Сисси. К закатнице. — Все хорошо. Все закончилось, — я наклоняюсь и подношу ухо вплотную к ее губам.

Она делает последний вдох, распахивая глаза, как будто пытается втянуть воздух и ими. Тут я замечаю ее левую руку, вернее, то, что от нее осталось — пять шрамов от клеймения, быстро тающих на солнце. Наконец она произносит последнее слово. Я наклоняюсь к ней.

— Прости, — говорит она.

И закрывает глаза. Мы молчим. Я кладу руку на ее черные волосы и, сначала неуверенно, глажу шелковистые пряди. Я глажу мокрые волосы до тех пор, пока девушка не замолкает, до тех пор, пока она не умирает, до тех пор, пока от нее не остается ничего, кроме волос.

38

Мы бежим по деревне. Началось утро, и девушки выходят на улицу. Мы с Сисси оставляем затею пройти незамеченными и бежим прямо по главной улице. Девушки поворачиваются взглянуть на нас, крутят головами, когда мы пробегаем мимо.

Мы тихо заходим в мой дом и прислушиваемся к тишине, вглядываясь в пустоту столовой. Стараясь пропускать скрипучие ступеньки, мы поднимаемся по лестнице. Дверь спальни слегка приоткрыта, и я осторожно заглядываю внутрь. Все мальчики лежат на кровати, запястьями привязанные к ее столбикам. Только Дэвид замечает меня. Он удивленно распахивает глаза. Я подношу палец к губам. Отчаянно моргая, он указывает подбородком в невидимый от двери угол комнаты.

Они оставили одного часового.

Внушительного, но, что важнее, спящего. Рядом с ним, у ножки стула, лежит пустая бутылка вина. Его рот широко открыт, в горле клокочет храп. Они явно не ожидали сопротивления или того, что кто-то придет ребятам на подмогу. Сисси скользит в комнату позади меня и принимается резать веревки. Ребята, с широко раскрытыми удивленными глазами, не издают ни звука. Я стою перед старейшиной, держа в руках пустую бутылку. При первых же признаках пробуждения я ударю его по голове.

Спустя минуту все ребята свободны. Сумки, которые мы сложили заранее, всё еще лежат у двери, и мы хватаем их, осторожно выходя из комнаты и закрывая дверь за собой, оставляя пьяного старейшину спокойно спать.

Выбравшись наружу, мы быстро бежим по дороге. Теперь у нас есть преимущество. На открытом пространстве мы легко сможем скрыться от них, с их животами и ножками-лотосами. Наш побег не проходит незамеченным. Мы пробегаем мимо групп девушек, которые стоят и глазеют на нас. Мы покидаем мощеную улицу и движемся в часть деревни, предназначенную для стирки. Девушки полощут белье на мостках у реки, они бросают свое занятие и провожают нас глазами. Я вижу, как одна из них встает, делая пару торопливых шагов за нами. Это девушка с веснушками. Она поднимает руку и знаком просит нас остановиться. Но времени нет, мы пробегаем мимо, пересекаем реку и скрываемся в лесу. Теперь между нами будто сотня миль. Они нас не поймают.

Мы не останавливаемся еще пятнадцать минут. Бурлящий ручей служит хорошим поводом остановиться: мы наполняем фляги, радуясь возможности перевести дух. Сисси осматривает голову Бена в том месте, где его ударил старейшина. Виднеется небольшая шишка, но в остальном не заметно, чтобы ему это повредило. У Эпафа синяки и царапины на руках и лице. Он говорит, что тоже успел их неплохо разукрасить, прежде чем его захватили. Внезапно он хватается за живот и неуверенными шагами уходит за дерево. Мы слышим звуки рвоты, потом сухой кашель. Когда он возвращается, дыхание у него кислое, лицо бледное. Он опускается на колени у ручья, плещет водой себе в лицо.

— Лучше? — спрашивает Сисси.

— Голова еще мутная. От этого супа, который они заставили меня съесть, угрожая другим ребятам. Сказали, что вернут тебя, если я его съем, — он кривится, качает головой. — Но я только потерял сознание, и все. Холодная вода помогает. И пробежка тоже, — он поднимается. — Правда, слишком быстро. Дайте передохнуть.

Мы ждем. Я использую время, чтобы пересказать им услышанное от Клэр: о Миссии, об отце, о необходимости идти на восток. Они мрачно кивают, слушая меня, и бросают осторожные взгляды в сторону Миссии. Только Джейкоб не согласен.

Он медленно поднимает сумку, снова роняет ее на землю:

— В общем, теперь мы сами по себе.

Сисси поворачивается к нему:

— У нас получится, Джейкоб. Если мы будем держаться вместе, то выживем.

Он пинает небольшой камушек, сбрасывая его в ручей:

— Значит, мы просто пойдем вдоль реки.

— Пока не дойдем до Земли Молока и Меда.

— И сколько нам туда идти? Несколько дней? Недель? Месяцев? Год?

— Я не знаю, Джейкоб.

Он нервно дергает лицом.

— В чем дело, Джейкоб? — спрашивает Эпаф.

— Почему бы нам не пойти на запад? — он смотрит на всех нас. — Туда, где Цивилизация. Пойдем вдоль железной дороги. Во всяком случае, мы знаем, что там есть конец пути. Что там есть свет в конце тоннеля. Место, где есть коровы, куры, еда и все прочее. И люди. И Цивилизация.

— Но нам надо не туда, — говорю я. — Это не Земля Молока и Меда, Плодов и Солнца.

— Кто это сказал? — спрашивает Джейкоб. — Та странная девушка? Может быть, она ошибается. Может быть, она врет? Почему ты ей веришь?

— А ты бы предпочел поверить старейшинам? Извини, но разве это не те старейшины, которые только что пытались убить нас с Сисси. И разве не те, которые связали вас и хотели силой посадить в поезд?

Джейкоб краснеет, но от стыда, а не от злости. Я чувствую укол раскаяния за то, что накричал на него.

— Я просто хочу добраться до Земли Обетованной, — говорит он, мрачно глядя под ноги. — Туда, куда Ученый обещал нас отвести. И все.

Я отвечаю, на этот раз тише:

— Она на востоке, Джейкоб. Я отведу вас туда.

Он поднимает на меня мокрые от слез глаза и едва заметно кивает — ничего особенного, но я чувствую, что этим движением он доверяет мне что-то ценное и хрупкое.

— Хорошо, — говорит Сисси, — теперь пойдем дальше. Я хочу попасть в тот домик до заката.

Теперь мы снова бежим через лес, к поднимающемуся над горами солнцу, на восток.

Путь оказывается нелегким. Спустя несколько минут мы переходим на быстрый шаг, вспомнив о юном возрасте и коротких ножках Бена. Он старается изо всех сил: волосы под зимней шапкой промокли от пота, щеки раскраснелись от усилий.

Постепенно лес, мягкая земля в котором усыпана сосновыми иголками, уступает место пустой бесплодной земле. Последние деревья остаются у нас за спиной, и наши ботинки стучат по твердой скале. Солнце отражается от слегка волнистой гранитной поверхности, простирающейся на мили вперед. Яркий блеск слепит глаза.

Мы делаем еще один привал на краю крутого склона. Вниз ведет лестница из стальных тросов, один в один как та, по которой мы взбирались несколько дней назад. Это страшный, головокружительный спуск, и Сисси хочет, чтобы мы как следует отдохнули, прежде чем спускаться вниз. Мы сидим на жестком камне, оперевшись на рюкзаки. Над гранитными волнами, завывая в расщелинах, дует жестокий ветер.