Читать книгу "Железный рассвет - Чарлз Стросс"

— Нет, но справимся. — Фромм кивнул. — Вспомни. Эти новые большие платформы сконструированы так, что дают отдачу. — Он вернул обычную карту системы. — Говоришь, проходим первую стадию отбытия, да?

Штефи кивнула и заставила его провести ряд маневров, с помощью которых капитан и ее команда на мостике лавируют огромным лайнером в разветвленных доках «Ноктиса». Здесь, внизу, в натурном зале не было такого напряжения; всего лишь дополнительный урок по действиям экипажа на мостике на симуляторе-подобии. Зал был тесным, напичканным консолями эмуляторов. Места хватало лишь на двоих. В аварийном варианте он дублировал основной мостик, а при безвыходной ситуации мог принять на себя все функции полетной палубы, находясь под пятиуровневой защитой корпуса.

— Ладно, лайнер выходит из С-головки кольца. Это… э-э… пять гигатесла? Не много ли для обеспечения поля в один g? Планируется амортизация для предотвращения сильных толчков? Позиционный контроль — мы стабилизированы. Никакого теплового вращения, во всяком случае чтобы упоминать о нем вне Септагона «В». Двигатель придаст достаточный вращательный момент внешнему корпусу для сохранения устойчивости при отклонении пять метров в секунду. Это должно занять… э-э… две минуты, пока мы выдвинемся достаточно, чтобы начать медленное движение к коридору выхода. Я права?

— Пока все хорошо. — Макс откинулся в кресле. — Ненавижу подобные ситуации. Здесь и без нас интенсивное движение. Мы теряем почти тысячу секунд на выяснение сближений. Но здесь такое дьявольское скопище, что можно минреп[24]бросить.

— Один неудачный толчок…

— Да.

«Романов» — зверюга не мелкая. Ульеобразный, триста метров в диаметре и почти пятьсот длиной. Массивное двигательное ядро, снабжавшее корабль энергией и позволявшее связывать в узел время с пространством, было совершенно неприменимо в близком маневрировании. Горячие корабельные двигатели малой тяги запросто могли содрать шкуру с хаба, если капитан пройдет на них пару километров. Поэтому оставались только холодные маневровые двигатели и гиродины для сохранения угла возвышения во время отчаливания, но от них было столько же толку, сколько от кучи муравьев, пытающихся спихнуть дохлого кита с пляжа.

— До шестидесяти секунд на зажигание — и мы можем ускориться до отлетной скорости сто метров в секунду. Затем полтора часа на прохождение пятидесяти километров — и следующий впрыск в форсунки для разгона до тысячи метров в секунду на половине g. Еще двести километров — и тогда можем начать запуск ускорения вращения двигательного ядра. Я не рассматриваю это как полетный план для данного отрезка пути, но если капитан сделает все как обычно с момента задействования двигательного ядра, мы поднимем ускорение до двадцати g и продержим так примерно двадцать часов. И никакого беспорядка. Вот почему кольцевые переборки поднимаются сейчас, когда корабль получает дополнительную энергию для выталкивания. — Макс вытянул руки над головой, почти коснувшись табло контроля повреждений. — Видеть одно отправление — видеть их все. До следующего раза.

— Верно. — Штефи отодвинула кресло. — У нас есть время на кофе до цикла зажигания?

— Почему бы и нет.

Штефи встала, протиснулась мимо кресла Макса, проведя рукой по его плечам. Он сделал вид, что не заметил, но Штефи перехватила проблеск его улыбки, отразившейся в экранах, когда она повернулась к двери. Две или три недели вместе, по ее оценке, не создавали серьезного партнерства, но спать в одиночестве в ее первом долгом круизе изматывало, и Макс оказался внимательней, чем она ожидала. А она и не против. «ВайтСтар» не принимал на работу подростков, а она начала карьеру в свои тридцать два, под своим именем: она точно знала, чего хочет. Если кто-то обвинит его в ее эксплуатации, она им устроит. Но до сих пор благоразумие окупалось, и Штефи не имела причин для недовольства.

Торговый автомат находился рядом с отсеком, в сером служебном коридоре. Штефи нажала кнопку выдачи двух стаканов охлажденного кофе, подумала о бисквитах и решила отказаться. Команда мостика, включая стажеров, питалась согласно расписанию пассажиров высшего класса, и Макс пойдет на обед в конце смены через два часа. Не стоило перебивать ему аппетит. Она направлялась к вспомогательному центру управления, когда заметила в коридоре незнакомца, вероятно пассажира, судя по отсутствию идентификатора.

— Могу вам помочь? — спросила Штефи, оценивая его. Высокий блондин, красивый, но ненавязчиво, сложен как наемник с армейского плаката. «Совсем не похож на Макса», — критично отметил голосок в ее голове.

— Иа, да. Мне сказали, что тренажерный мостик на этом уровне? — У него был странноватый акцент, несложный для понимания, но слегка неестественный. — Мне сказали, его можно посетить?

— Да, конечно. — Она кивнула. — Но, боюсь, вам нужно условиться о времени, если хотите его осмотреть. Он используется в течение всего времени перелета. В настоящий момент это резервный центр управления, на случай возникновения проблем на основном мостике. Вы хотите экскурсию?

Парень кивнул.

— В таком случае, — Штефи подвела его к ближайшей двери на пассажирскую палубу, — я бы предложила вам обратиться к вашему стюарду после обеда. Он или она представят вам подробности и договорятся о вашем посещении на завтра или послезавтра. Мне нужно вернуться к работе, поэтому извините…

Она вежливо подтолкнула его к пассажирской секции и дождалась, когда он закончит кивать и закроет за собой дверь. Потом с облегчением вздохнула и мелкими шажками прошла через ближнюю дверь в страну чудес. Макс поднял бровь.

— Начинается отталкивание, — сообщил он. — Что задержалась?

— Пассажиры бродят. — Она протянула ему кофе глясе. — Прямо сейчас мне пришлось выпроводить одно из коридора.

— Случается в каждом вояже. Когда помещаешь две тысячи скучающих обезьян в жестяную банку, должен быть готов, что кто-нибудь обязательно вырвется. Они прекращают шляться, когда осознают, что все интересное под замком. Просто не забывай запирать за собой дверь при входе и выходе.

— Ха. Так и стану делать. — Она подняла стакан. — За спокойную жизнь…

— Ух-ты. — Среда широко распахнутыми глазами оглядела каюту. Больше спальни у меня дома. Даже больше всей нашей квартиры! Внезапная боль утраты пронзила ее. Среда поспешно отогнала ее.

Девушка стояла, в центре коврового океана с толстым ворсом цвета свернувшихся сливок и смотрела по сторонам. Комната была столь широка, что потолок казался низким, — правда, обставлена небогато. Пара диванчиков да случайный столик, прилепившиеся друг к другу в дальнем конце, смотрелись одиноко. Одна стена оформлена в виде грубой каменной кладки; единственная дверь в ней со стильным изгибом сверху открывалась в будуар из средневековой фантазии, богато отделанный деревянным шпоном с гобеленовой обивкой. Огромная кровать с четырьмя столбиками довершала впечатление, но средневековье оказалось лишь поверхностным. Следующая дверь вела в ванную комнату со столь же огромной, как и кровать, ванной, утопленной в пол, покрытый белым кафелем.