Читать книгу "Дона Флор и два ее мужа - Жоржи Амаду"

Приятельницы доны Флор посмеивались, а кумушки уже настороженно озирались по сторонам, отыскивая среди прохожих описанного доной Динорой воздыхателя. Впрочем, не только кумушки, дона Гиза тоже бросала пытливые взгляды в поисках «видного мужчины средних лет». О доне Норме и говорить нечего, после похорон она больше всего на свете любила помолвки и свадьбы. Трудно перечислить пары, которые она поженила, преодолев все трудности, устранив соперников и возникшие неполадки, а также поборов нежелание родителей. Неудачу она потерпела только с Валделоиром Рего, очень нерешительным юношей, которого сватала за соседку, милую, но уже поблекшую девицу. Впрочем, дона Норма все еще не теряла надежды отдать замуж Марию, быть может, за того же Валделоира.

Итак, подруги доны Флор и кумушки старательно искали жениха по портрету доны Диноры, которая не поскупилась на подробности, рисуя его облик и характер. Она всегда так поступала, когда речь шла о чьем-нибудь женихе. Может быть, именно из-за ее многословия так трудно бывало отыскать человека, который точно бы соответствовал описанию доны Диноры. Попробуйте найти обладателя столь многочисленных качеств!

Были тщательно изучены все мужчины квартала и даже соседних кварталов, но пока не удалось найти никого подходящего. У одного было докторское звание и кое-какие сбережения, но не тот возраст. Другой был подходящего возраста, но совсем не смуглый и без докторского кольца, да и другие приметы не совпадали. И все же кумушки не уставали предлагать кандидатов, а иногда для верности сразу двоих. Дона Флор лишь улыбалась: до такой нелепости могла додуматься только дона Динора, в голове у которой одни помолвки и свадьбы. Она же и не помышляла о новом браке, тем более что еще и года не прошло после смерти мужа, а значит, не кончился траур.

К тому же за восемь месяцев вдовства она пришла к твердому решению больше не выходить замуж. Зачем ей это, если у нее есть все необходимое? Она сама зарабатывает на хлеб уроками кулинарии, у нее много подруг, и все они хорошо к ней относятся, окружают вниманием сочувствием и заботой. Она не ощущала себя одинокой без мужчины и не думала о том, чего лишилась со смертью Гуляки. Так зачем же ей опять выходить замуж?

С грустной улыбкой, уверенная в непоколебимости своего решения, она отвергала любые попытки ухаживать за нею, равно как и предложения доны Нормы и доны Гизы, разумеется, делавшиеся из самых лучших побуждений.

Дона Гиза предлагала профессора Эпаминондаса Соузу Пинто, старого холостяка, преподававшего в частных мужских гимназиях грамматику и посвящавшего свободное время занятиям историей. Вечно куда-то спешащий и потный, он одевался небрежно, к тому же в свои почти шестьдесят лет слыл ветреным и непостоянным; дона Флор уважала его, но если бы ей и пришлось изменить свое твердое решение, то наверняка не ради профессора, который выражался слишком правильно и напыщенно, на вкус доны Флор (не говоря уже, чтобы не показаться нескромными, о его легкомыслии). Пусть она бедная вдова, шутила дона Флор, но она еще не дошла до того, чтобы стать женой такого человека.

Подруги тоже смеялись — и дона Норма, которая терялась в догадках, хотя и знала весь город, и дона Амелия, у которой знакомых было не меньше, и дона Эмина, которая предлагала кандидатуру Мамеда, сирийца и своего соотечественника, антиквара и тоже вдовца, жившего по соседству, но редко бывавшего в Баии, поскольку он разъезжал по провинции, скупая источенных жучками деревянных святых, колченогие стулья, разбитую посуду из хрусталя и даже ночные горшки. Мамеда дона Флор считала еще более неподходящим для себя, чем профессора Эпаминондаса.

Даже дона Энаида не поленилась прийти из Шаме-Шаме, чтобы предложить в мужья доне Флор своего родственника, нотариуса, жившего где-то на берегах Сан-Франсиску, сорокапятилетнего, уже начинающего лысеть шатена по имени Алуизио, довольно остроумного и состоятельного. Он больше других соответствовал описаниям доны Диноры, по крайней мере так утверждала дона Энаида. И хотя у него не было докторского звания, он держал адвокатскую контору и имел много клиентов, пока не ударился, на свою беду, в политику.

В церкви он действительно не венчался, но в гражданском браке когда-то состоял. Однако не поладил с женой и разошелся с ней уже более десяти лет назад. В молодости Алуизио был масоном и безбожником и с пренебрежением относился к церковным обрядам, теперь же он был готов венчаться, если бы невеста того потребовала. А дона Флор вполне бы могла довольствоваться церковным браком, раз он заключается на глазах многочисленных свидетелей и получает божье благословение, тогда как гражданский брак — пустая формальность, совершаемая только судьей. Дона Энаида уже написала родственнику письмо, превознося красоту и доброту доны Флор. «Я еще не сошла с ума, чтобы выходить замуж, а тем более вступать в незаконную связь. Да еще отправиться к черту на кулички, в эти малярийные края!» Дона Флор была возмущена как это доне Энаиде, называвшей себя ее подругой, пришло в голову предложить этот позорный брак и ссылку. Это просто несерьезно, тут и думать не о чем.

У каждого претендента на руку доны Флор были те или иные черты, отвечавшие образу, созданному доной Динорой. И только Принц совсем не подходил: у него не было ни денег, ни докторского звания, не говоря уже о его возрасте, сложении и росте. Когда он вдруг стал реальностью и начал нервно прогуливаться по тротуару напротив кулинарной школы «Вкус и искусство», дона Флор сочла его поклонником одной из молоденьких учениц или любовником замужней ученицы.

Частенько она видела, как девушек доводят до школы их возлюбленные, а после занятий встречают на углу и провожают домой. Знала дона Флор и о том, что некоторые замужние женщины ходят в школу только затем, чтобы удобнее было наставлять мужу рога, используя часы занятий для более приятного времяпрепровождения. Они пропускали уроки или же посещали те занятия, когда дона Флор диктовала рецепты, чтобы записать их в тетрадку, а потом показать дома в качестве вещественного доказательства собственного прилежания. На самом же деле половину уроков они проводили в доме свиданий.

Вот о чем подумала дона Флор при виде Принца, стоявшего в задумчивой позе у фонаря и непрерывно курившего; еще подумала дона Флор, что его возлюбленной должна быть одна из самых молоденьких девушек, потому что лицо у Принца было совсем мальчишеское.

Но дни шли, а она ни разу не видела его ни с какой из своих учениц, в самое разное время, даже поздним вечером, он стоял на одном и том же месте и смотрел на ее окна. Тогда дона Флор пришла к выводу, что между этим странным юношей и ее ученицами нет никакой связи. А если так, то к кому же обращены его взгляды, по ком он вздыхает?

Наверное, по Марилде, поскольку девушка дольше других оставалась в школе и влюбленный, очевидно, вообразил, что она сестра или племянница доны Флор: обе были смуглые, с нежной, матовой, чуть розовой кожей, какая бывает лишь от смешения крови индейца и белого.

Интересно, как относится к поклоннику Марилда: благожелательно или с пренебрежением? Девушка уже входит в возраст, года через два закончит кулинарные курсы и будет совсем готова для замужества. Марилда тоже обратила внимание на юношу, но не считала его своим поклонником. Быть может, он вздыхает по вспыльчивой Марии, или красивым дочерям доктора Ивеса, или по маленькой учительнице Балбине? Но он всегда стоит у фонаря, а оттуда видны только окна гостиной доны Флор, где Марилда засиживалась допоздна, слушая радио и читая романы для молодых девиц. Не иначе как из-за нее торчит здесь этот робкий и задумчивый упрямец.