Читать книгу "Убийство в Орсивале - Эмиль Габорио"

Реш».

— Ну-с, — воскликнул Лекок, протягивая письмо отцу Планта, — теперь понимаете?

Старик судья быстро прочитал письмо и вскрикнул от радости так, что обернулись официанты.

— Да, да, — отвечал он. — Теперь понимаю. Он получит это письмо, и все его страхи перейдут в ужас. Он подумает, что между билетами, отданными им в уплату за мебель, были действительно фальшивые и жалоба на это в суд повлечет за собой судебное следствие, а ему придется доказывать, что он действительно Вильсон, тогда все потеряно.

— Значит, вы теперь верите в то, что он выйдет из дома?

— Я в этом убежден, иначе он будет просто сумасшедшим.

В это время дверь в ресторан приотворилась, в нее просунулась чья-то голова и тотчас же скрылась.

— Это мой агент, — сказал Лекок, уплачивая по счету. — Выйдемте, он, вероятно, ожидает нас в прихожей.

В сенях действительно ждал их молодой человек в костюме мебельного мастера. Конечно, отец Планта не мог догадаться, что это был Пало. Но Лекок, у которого глаз был наметан, сразу узнал его и остался им очень недоволен.

— Плохо, — проворчал он, когда мебельный мастер поклонился. — Ты думаешь, для того чтобы тебя не узнали, достаточно только изменить цвет своей бороды? Посмотрись-ка вот в это зеркало и скажи мне, изменилось ли действительно твое выражение лица? Не те же ли это самые улыбка, взгляд? Кроме того, слишком ухарски загнута фуражка, а это не натурально, и ты принужденно держишь руку в кармане. Надеюсь, что в другой раз ты исправишься, хотя, впрочем, и нынче вечером швейцар тебя все равно не узнает, а это все, что требуется.

— Что же я должен теперь делать?

— Вот тебе инструкции, — ответил Пало Лекок, — только смотри в оба. Прежде всего ты наймешь карету, да смотри, чтобы лошади были получше. Затем отправляйся сразу в кабачок и, захватив там одного из наших людей, езжай с ним прямо к дому Вильсона. Позвони, войди в дверь и передай вот это письмо, сказав, что оно очень спешное и важное. Исполнив это, сядь в сторонке, а твой агент пусть спрячется где-нибудь в засаде недалеко. Если Вильсон выйдет на улицу — а он выйдет непременно, иначе я буду не я, — то пусть со всех ног бежит меня предупредить. Ты же сам отправляйся вслед за Вильсоном и не теряй его из виду. Конечно, он возьмет карету, тогда ты скачи вслед за ним в своей, но непременно поместись на козлы рядом с кучером. И смотри не дай маху, потому что этот негодяй способен незаметно улизнуть, а ты будешь скакать за пустой каретой!..

— Ну это посмотрим!.. Теперь я предупрежден!..

— Когда я говорю, ты должен молчать. По всей вероятности, он поедет к мебельщику на улицу Святых Отцов, но я могу и ошибаться. Он, возможно, сразу же махнет на какой-нибудь вокзал и уедет с первым отходящим поездом. В последнем случае ты сядешь в один с ним вагон и поедешь туда же, куда он. При первой возможности дашь мне телеграмму. Вот тебе пятисотфранковый билет, то есть больше, чем нужно для поездки вокруг света. Все ли ты хорошо понял?

— Виноват… — сказал Пало. — А если Вильсон чинно и благородно вернется к себе домой, что я должен делать тогда?

— Это уж предоставь мне самому. Если вернется он, то вернись и ты, и в тот самый момент, как его карета остановится у крыльца, два раза свистни, ты знаешь как. Затем подожди меня на улице и удержи за собой карету.

— Понял! — воскликнул Пало и пустился бежать.

Оставшись одни, отец Планта и Лекок долго ходили взад и вперед по передней. Они были серьезны и молчаливы, точно в их игре наступил самый серьезный момент.

Вдруг Лекок вздрогнул. В глубине передней показался его агент. От нетерпения он сам побежал ему навстречу.

— Ну? — спросил его Лекок.

— Сударь, — отвечал агент, — дичь вспорхнула, и Пало охотится за ней.

— Пешком или на колесах?

— На колесах.

— Отлично. Возвратись к остальным и скажи им, чтобы были готовы.

Все шло так, как того и ожидал Лекок. С торжествующим видом он поглядел на мирового судью и был поражен произошедшей в нем переменой.

— Вы, кажется, нездоровы? — спросил он его с беспокойством.

— Нет, — отвечал отец Планта, — но мне уже пятьдесят пять лет, господин Лекок, а в этом возрасте душевные волнения убивают. Посмотрите: моим заветным мечтам суждено осуществиться, а я дрожу, чувствуя, что ошибка в этом деле будет для меня концом. Я боюсь, да, я испытываю страх… Ах, зачем я согласился за вами следовать!..

— Ваше присутствие необходимо для меня. Без вас, без вашей помощи я не могу сделать ничего.

— На что я способен?

— Спасти мадемуазель Лоранс.

При одном только этом имени энергия возвратилась к отцу Планта.

— Если бы это удалось!.. — воскликнул он.

И он с решительным видом направился было к выходу, но Лекок его удержал.

— Рано, рано еще, — сказал он. — Успех в нашем деле зависит от точности каждого нашего движения. Малейшая ошибка — и все наши комбинации рухнут, а я вынужден буду арестовать графа и передать его суду. Нам необходим разговор с мадемуазель Ларанс в течение десяти минут, не больше и не меньше, и важно, чтобы этот наш разговор был прерван возвращением Тремореля. Проверим же наши вычисления: тридцать минут необходимы этому негодяю, чтобы доехать до улицы Святых Отцов, где он не встретит ровно никого; столько же — на возвращение обратно; накинем еще пятнадцать минут лишних. Значит, всего час с четвертью. Следовательно, придется подождать целых сорок минут.

Отец Планта не отвечал, но Лекок понял, что невозможно так долго оставаться на ногах после стольких треволнений и такому усталому, голодному чуть ли не со вчерашнего дня. Поэтому он повел Планта в соседнее кафе и принудил съесть бисквит и выпить стакан вина. А затем, видя, что невозможно вести разговор с таким несчастным человеком, как отец Планта, он взял вечернюю газету и погрузился в известия из Германии.

Пробило девять часов. Лекок положил газету на стол.

— Пора, — сказал он.

Отец Планта последовал за ним уверенной походкой, и скоро в сопровождении людей Жоба они остановились перед квартирой Вильсона.

— Вы все, — обратился к своим агентам Лекок, — ждите, когда я вас позову. Я оставлю дверь полуотворенной.

После первого звонка дверь отворилась, сыщик и отец Планта вошли в переднюю.

— Господин Вильсон? — спросил Лекок.

— Его нет дома, — отвечал швейцар.

— В таком случае мадам?

— Ее тоже нет дома.

— Вот как! Но так как мне необходимо говорить с мадам Вильсон, то я войду.

Швейцар вздумал было оказать сопротивление, но Лекок позвал своих людей, и тогда слуга понял, с кем имеет дело, сразу образумился и замолчал.

Сыщик расставил во дворе шестеро человек так, чтобы их легко можно было кликнуть из окон первого этажа, а других агентов — по тротуару на противоположной стороне, приказав им внимательно смотреть на дом. Приняв эти меры, он возвратился к швейцару.