Читать книгу "Ярче солнца - Бет Рэвис"

Не знаю, то ли всему виной его издевательский оскал, то ли просто часть меня боится, что он прав, но я делаю выпад и бью его кулаком в лицо со всей силы, какую только могу собрать.

Секунду Барти выглядит изумленным, но потом, оправившись, проводит апперкот прямо мне под подбородок. Голова откидывается назад так резко, что шея хрустит и я прикусываю язык. Во рту появляется вкус крови; несколько темно-красных капель падают на ворот облачения Старейшины.

Вся толпа подается вперед, и былая тишина взрывается криками. Рядом с Барти его ближайшие сторонники начинают скандировать: «Веди себя сам! Веди себя сам!» Перекрывая их, Шелби выкрикивает приказы корабельщикам. Я пытаюсь подойти и помочь ей, но Барти бьет меня в живот. Складываюсь пополам, и тут Шелби сама бросается мне на подмогу. К сожалению, пользы от этого никакой. Она отражает удар Барти, но один из его прихлебателей устремляется вперед и толкает меря в стену. Я шиплю от боли, ударившись локтем, поднимаю ногу и пинаю его в живот.

Потом бросаюсь на помост, перепрыгнув через ступеньку.

— Хватит! — ору я.

Но, видимо, не хватит.

Вот оно, мое королевство: бурлящая толпа людей, которые либо меня ненавидят, либо просто плевать на меня хотели.

Стучу пальцем по вай-кому, морщась, потому что резкое движение отдается болью в локте.

— Голосовая команда: активировать усилитель шумов. Уровень два. Применить ко всем устройствам на корабле.

Теперь они смотрят на меня, причем некоторые — тем самым взглядом, который раньше предназначался только Старейшине.

— Завершить. — Отключаю вай-ком и просто кричу: — Я вас сюда позвал не для того, чтобы хвастать своей важностью! А для того… космос побери, да просто идите уже за мной.

Протолкнувшись через толпу, распахиваю люк, который ведет в уровень корабельщиков. Спустившись по лестнице, поворачиваю прямо в машинное отделение. Шелби зовет, но я ее игнорирую — она скажет, что это запретная зона, что Нельзя всех сюда тащить, — но они заслуживают того, чтобы увидеть. Они должны увидеть.

Открываю обе двери на мостик, и поток людей льется внутрь. Многие вскрикивают от неожиданности и изумления, просто увидев двигатель, сюда можно заходить одним только корабельщикам. На мостике помещаются не все, и Шелби с ее командой приходится взять на себя распределение, указывать, кому где встать, и останавливать поток, когда места больше не остается. Остальные корабельщики стараются помочь и начинают передавать по цепочке, что каждый получит возможность посмотреть.

Провожу пальцем по биометрическому сканеру, регулирующему окна. Металлические панели медленно складываются, открывая взгляду сначала россыпь звезд, а те вскоре уступают место светящейся планете, которая льет свое сияние в проем окна, полная обещаний и надежд. Я забываю о толпе. В мыслях у меня только белые завихрения, кутающие зелень и синь.

Это мир, целый мир, и он наш.

— Мы скоро будем дома! — кричу я.

На секунду на всем мостике воцаряется звенящая тишина.

А потом возвращается хаос, но на этот раз вместо драк и криков это хаос воплей радости. Некоторые люди кидаются вперед, раскинув руки. Им и до окна-то не достать, но они тянутся, будто думают, что прикосновение сделает планету более реальной. Корабельщики торопливо выступают вперед, создавая защитный барьер перед панелью управления.

Шелби добивается, чтобы все подходили по очереди, и иногда приходится применять силу, чтобы обеспечить движение — тех, кто слишком надолго застревает у окна, хватают за руки и выводят.

Не все радуются. Виктрия смотрит на планету только секунду, потом заливается слезами и убегает. Другая женщина вытаскивает из кармана бледно-зеленый квадратик пластыря и клеит на внутреннюю сторону запястья, поверх набухших темно-синих вен. Наркотик попадает в кровь, и взгляд ее тут же теряет осмысленность. Некоторые переговариваются, бросая на нас с корабельщиками подозрительные, недобрые взгляды. Они помнят фальшивые звезды Старейшины; неужели им в самом деле пришло в голову, что я состряпал фальшивую планету? Может, они просто не хотят верить, что вне корабля вообще что-то есть.

Барти уходит одним из последних.

— Завтра мы будем там? — спрашивает он, глядя на планету.

— Да.

Он качает головой, и с каждым медленным поворотом я вижу, как недоверие в его взгляде сменяется надеждой. Он был воспитан со знанием, что корабль приземлится, когда он будет стариком; потом ему сказали, что он никогда не увидит планеты. Если бы она не светилась сейчас прямо У него перед глазами, он бы до сих пор не верил.

Барти сжимает кулаки, потом разжимает.

— Когда мы приземлимся… кто будет командиром?

— Я… что?

— Главным по-прежнему будешь ты или им станет один из тех, кто заморожен на криоуровне?

Неожиданный вопрос. Никто еще не думал, что будет после собственно приземления… даже я сам.

— Я… э-э-э… я не знаю. Нет… я буду главным. По-прежнему.

Барти поднимает бровь.

— Но управлять колонией — это не то же, что управлять кораблем, — говорит он. — Может получиться, что там понадобится другой командир.

Я совсем теряюсь.

— В каком смысле?

— Я хочу, чтобы ты подумал… хорошенько подумал, — медленно произносит Барти, избегая встречаться со мной взглядом, — тот ли ты лидер, который понадобится людям на планете. Тот ли ты человек, который всем нам нужен.

— Конечно!

— Почему?

Это должен быть такой простой вопрос, но выясняется, что ответа у меня нет.

Лучшее, что приходит мне в голову, — то, что я родился, чтобы стать их лидером. Но этого недостаточно. Эми достаточно выучила меня истории, чтобы мне стало ясно: наследные принцы не всегда оказывались теми, кто нужен королевству.

Я хотел бы сказать, что больше кандидатов на роль командира нет.

Но это не так. Вон Барти стоит прямо передо мной.

54. Эми

Я игнорирую общий вызов, в котором Старший просит всех подняться на уровень хранителей. Он определенно не имел в виду и меня тоже. Трудно представить себе что-то опаснее, чем запихнуть меня в одно тесное помещение со всеми жителями корабля. Вместо этого я провожу свободный час, прижавшись лицом к круглому окошку шлюза и думая о том, как где-то там, куда не достать взглядом, меня ждет новая планета.

Я не шевелюсь до тех пор, пока не слышу шаги и шелест открываемой двери на другом конце Уровня.

Моя первая реакция — замереть, но потом я напоминаю себе, что мало кто имеет доступ к этому уровню, и начинаю красться к основному помещению. Дверь в генетическую лабораторию открыта.

— Эй? — зову я.

Изнутри доносятся какие-то шороха Переступаю порог. На коленях у криокамеры Ориона стоит Виктрия. Темные волосы на затылке промокли от пота, и когда она заправляет прядь за ухо, я вижу, что руки у нее трясутся. Стул, который обычно стоит рядом, валяется на полу, словно она сползла с сиденья, чтобы подобраться ближе.