Читать книгу "Мутант - Робин Кук"

– А может быть, есть другое объяснение? Может быть, его интеллект упал, а затем вновь поднялся?

– На этой неделе он делал тест на показатель интеллектуального развития. У него 130 баллов – он держится на этом уровне с тех пор, как ему исполнилось три с половиной года.

– Ну и ладно. – Виктор все больше раздражался. – Главное то, что с ним все в порядке и нам не надо больше волноваться. Фактически дела обстоят не просто хорошо, а прекрасно. Он сам, один создал эту лабораторию. Это свидетельствует о том, что его интеллект значительно выше, чем 130 баллов. А это означает, что проект ФРН выполнен необычайно успешно.

Маша покачала головой. Она не могла поверить, что ее муж настолько близорук.

– Скажи мне, что, по твоему мнению, ты создал из Виктора, со всеми этими мутациями и генными манипуляциями?

– Я создал абсолютно нормального ребенка с высшим разумом, – не колеблясь ответил Виктор.

– Что еще?

– Что ты имеешь в виду?

– Как насчет человеческих качеств этого существа?

– Этого существа? Ты говоришь о нашем сыне!

– Так как насчет его личности?

– К черту личность! Это гений! Он уже совершил научные открытия! Ну и что, если у него есть какие-то недостатки? У нас у всех они есть.

– Ты создал чудовище, – тихо сказала Маша, ее голос прерывался. Она закусила губу. Ну почему слезы приходили к ней в самый неподходящий момент? – Ты создал чудовище, и я никогда тебе этого не прощу.

– Слушай, прекрати! – Виктор вышел из себя.

– Виктор-младший – странность, диковинка. Его интеллект сделал его одиноким, отделил его от остальных. Очевидно, он понял это, когда ему было три года. По разуму он настолько превосходит окружающих, что все социальные ограничения для него не существуют. Его интеллект поставил его вне всех, вне всего.

– Ты закончила?

– Нет! – закричала Маша, почувствовав озлобление. – А смерти этих-детей, у которых был тот же ген, что у Виктора-младшего? Почему они умерли?

– Зачем ты снова начинаешь этот разговор?

– А смерти Дэвида и Дженис? – Маша заговорила тише, не обращая внимания на вопрос Виктора. – У меня не было возможности сообщить тебе об этом раньше, но сегодня я была у Фэев. Они сказали мне, будто Дженис была уверена, что Виктор-младший имел какое-то отношение к смерти Дэвида. Она говорила им, что он – воплощение зла.

– Мы слышали всю эту чепуху еще до того, как она умерла. Она просто сошла с ума на религиозной почве. Ты сама это говорила.

– Визит к ее родителям заставил меня еще раз обдумать, что тогда произошло. Дженис была убеждена, что ее отравили.

– Маша, – воскликнул Виктор. Он положил руки ей на плечи. – Опомнись. Ты говоришь чушь. Дэвид умер от рака печени, не забывай. Дженис немного помешалась перед смертью. Так ведь? В дополнение к прочим болезням, у нее была паранойя. Наверное, у бедняги метастазы проникли в мозг. Кроме того, рак печени не может быть вызван отравлением.

Говоря все это, он не мог тем не менее усыпить свои внутренние сомнения. Из головы не шли раздумья о том участке ДНК раковых клеток, который совпадал у Дженис и Дэвида.

– А что касается смерти малышей, – продолжал он, садясь напротив Маши. – Я уверен, что они каким-то образом связаны с внутренней обстановкой в фирме. Кто-то узнал об экспериментах с ФРН и задумал меня дискредитировать. Поэтому я и хочу, чтобы при Викторе постоянно находился охранник.

– Когда ты это решил?

Виктор пожал плечами.

– Я точно не помню. Где-то на этой неделе.

– Это значит, что даже ты признаешь, что дети были убиты преднамеренно.

Виктор прикусил язык. Он забыл, что не хотел ей ничего рассказывать о цефалоклоре.

– Виктор! – сказала Маша с возмущением. – Что ты от меня скрываешь?

Пытаясь уйти от ответа, Виктор отпил вина из стакана. Он хотел придумать какое-то объяснение, дымовую завесу, чтобы скрыть правду, но на ум ничего не приходило. После событий сегодняшнего дня он потерял бдительность. Вздохнув, он рассказал Маше, что в крови детей был обнаружен цефалоклор.

– Боже мой! – прошептала Маша. – Ты уверен, что цефалоклор дали именно в «Кимере»?

– Абсолютно. Единственное место, где эти дети могли встретиться, – детский сад «Кимеры». Наверняка там-то им и дали цефалоклор.

– Но кто это мог сделать? – спросила Маша. Ей хотелось получить от Виктора уверения, что их сын не был причастен к этому.

– Скорее всего, либо Херст, либо Рональд. Если бы мне надо было выбрать кого-то одного, я бы назвал Херста. Но пока у меня не будет доказательств, единственное, что я могу сделать, – постоянно держать при Викторе охранника, чтобы быть уверенным, что никто не даст ему цефалоклор.

В этот момент задняя дверь дома распахнулась и в гостиную вошли Виктор-младший, Филип и Педро Гонзалес. Маша осталась сидеть, Виктор вскочил.

– Привет, – сказал он, пытаясь казаться радостным. Он хотел было представить Педро Гонзалеса жене, но Маша сказала, что они уже успели познакомиться утром.

– Это хорошо, – сказал Виктор, потирая руки. Было совершенно ясно, что он не знает, как себя вести дальше.

Маша посмотрела на Виктора-младшего. Он ответил ей пристальным взглядом своих пронзительно-голубых глаз. Это было ужасно – прятать свои мысли о нем, особенно с тех пор, как она поняла, что боится его.

– Почему бы вам, ребята, не искупаться в бассейне? – предложил Виктор.

– Мысль неплохая, – ответил Виктор-младший Они с Филипом пошли наверх переодеваться.

– Вы приедете с утра? – спросил Виктор, обращаясь к Педро.

– Да, сэр, я буду во дворе, в машине, в шесть утра.

Виктор проводил Педро, потом вернулся на кухню.

– Пойду поговорю с Виктором, – сказал он. – Я его прямо спрошу об этой истории с показателем интеллектуальности. Может быть, то, что он ответит, тебя как-то успокоит.

– Мне кажется, я уже знаю, что он ответит, но, впрочем, давай действуй, – вздохнула Маша.

Виктор быстро поднялся по лестнице и зашел в комнату к сыну. Мальчик выжидательно посмотрел на него. Виктор внезапно осознал, что испытывает благоговение, глядя на свое творение. Мальчик был красив, а разум его, по всей вероятности, не имел границ. Виктор не знал, ревновать ему или гордиться.

– Мама не так обрадовалась лаборатории, как ты, это сразу видно, – сказал Виктор-младший.

– Просто это была для нее слишком большая неожиданность, – объяснил Виктор.

– Не надо мне было соглашаться все это ей показывать.

– Не беспокойся. Я возьму это на себя. Но есть один вопрос, который волнует ее уже несколько лет. Ты что, симулировал падение интеллекта, когда тебе было три с половиной?