Читать книгу "Тот же самый страх - Джон Диксон Карр"

– Что – во всяком случае? – насторожился принц.

– Мне показалось, что Хлорис… заинтересовалась и проявила любопытство, заметив во мне некую перемену.

– Ах да! – послышалось громкое звяканье: принц наливал себе еще кубок пунша. – Некая перемена! Он постучал по бумагам. – Об этом говорят все опрошенные, да я и сам ее заметил. Что с вами стряслось?

Филип рассмеялся. Сейчас он солжет – единственная ложь во всей истории!

– На самом деле никакой перемены не произошло, сэр. Я и раньше знал, что большинство знакомых считают меня книжным червем и бесхарактерным человеком, тряпкой. И вот я, как и любой на моем месте, решил положить конец такому положению дел.

– Каким образом?

– Я жаловался на больное сердце, хотя на самом деле здоров. Много лет я тайно учился боксировать, понимая, что должен освоить новейшие приемы защиты и нападения, если хочу побить лучших из боксеров. Когда я решил, что время пришло, я вызвал Джексона на бой и уложил его в его собственной боксерской школе. Настало время для так называемой «перемены».

Неожиданно леди Джерси пробежала пальцами по струнам арфы, и все вздрогнули.

– Так вот в чем дело! – тихо сказала она, подходя к столу и наливая себе пунша. В глазах ее стояли слезы.

Принц посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Да, – кивнул он, – я начинаю понимать ваш замысел. Леди Гленарвон, как вы говорите, заинтересовалась тем, что…

– Ваше королевское высочество! – не выдержала Дженнифер. – Мы все знаем, чего хотела и до сих пор хочет та особа. Неужели нужно и дальше говорить о ней?

– Черт побери, мадам, я заставлю вас замолчать! – заревел принц, разволновавшись и оттого налив себе еще кубок. Его примеру последовал и мистер Шеридан, заметив, что глоток-другой ему не повредит.

– Значит, – продолжал принц, глядя на Филипа, – леди Гленарвон на самом деле не питает к вам теплых чувств?

– Нет, сэр.

– Хорошо. До сих пор ваши ответы меня удовлетворяли. А теперь – защищайтесь! Расскажите все, как было. Если нужно, докажите свою невиновность!

Филип, несмотря на жару, обхватил себя руками.

– Тогда, сэр, я начну свой рассказ с часа ночи двадцать первого апреля. Покинув Карлтон-Хаус, – прошу у вас прощения за свой скорый и не вполне вежливый отъезд, – я отправился в поместье «Пристань» с мисс Бэрд, ее служанкой миссис Поппет и моим слугой Хопвитом. Через некоторое время Хлорис последовала за нами в другой карете, вместе с леди Олдхем и полковником Торнтоном. Они завезли полковника Торнтона домой и вернулись в «Пристань». Я встретил их на лестнице, они собирались ложиться спать… Когда все разошлись, мы с Хлорис остались наедине.

Наконец ему удалось завладеть всеобщим вниманием. Все сидели неподвижно, только мистер Шеридан стоял, облоко-тясь о фортепиано.

– Я сказал ей, – продолжал Филип, – что нам с нею нужно обсудить и решить ряд вопросов. И решать их нужно этой же ночью.

На коленях принца зашуршали бумаги.

– Как тут сообщается, вы с ней несколько раз поцеловались?

– Нет! Да! Ну… да.

Дженнифер хотела отпустить какое-то сердитое замечание, но сдержалась.

– А, – пробормотал принц, – значит, вы собирались…

– Нет, сэр! Именно так все и полагали, включая саму Хлорис. Но если в ваших бумагах имеется хоть одно честное свидетельство, вы должны знать, что я сказал. Я, разумеется, имел в виду обсуждение нашего развода.

Хлорис отказалась пустить меня к себе – обыкновенно она запиралась на ночь. Она сказала, что я могу войти к ней в любую ночь, но только не сегодня. Потом рассмеялась, убежала в будуар и заперлась изнутри на засов.

Небо почернело, однако никто не потребовал зажечь свечи. Жара становилась нестерпимой – гроза должна была вот-вот разразиться. Пять фигур застыли в полумраке.

Дженнифер что было силы стиснула кулаки.

– На следующее утро, – отрывисто продолжал Филип, – оказалось, что дверь в будуар не заперта. Однако, если вы все обдумаете, окажется, что никакой тайны тут нет. Молли, горничная Хлорис, было поручено проводить леди Олдхем в Голубую комнату. Она вернулась и постучала. Хлорис открыла ей, а потом оставила дверь незапертой. Но я этого не знал.

– Дальше!

– Я вернулся к себе в спальню, – сказал Филип. – Потребовал принести табаку и бренди; их доставил Хопвит. Мне хотелось подкрепиться перед очередной сценой с Хлорис, и я выпил целый стакан бренди. Повторяю, в ту ночь я намерен был объясниться с ней до конца.

Потом я взял кочергу, как то и говорится в ваших показаниях, и прошел через свою гардеробную в будуар Хлорис. Оказалось, что дверь, соединяющая ее будуар со спальней, была заперта на засов. Голос, который я принял за голос Хлорис, отказался открыть дверь. Я заявил, что, если она не откроет, я сломаю дверь. И пробил одну филенку кочергой. Она закричала: «Прекрати! Я отопру!» Потом…

Все затаили дыхание.

– Потом? – хрипло переспросил принц.

– Я услыхал какой-то шорох в спальне. Когда я вошел в будуар, там горел свет, но никого не было.

– Вы говорите – горел свет?

– Да, сэр. И в спальне тоже; там горели две очень большие настенные свечи. Мои слова нетрудно доказать!

– Как?

– У меня есть показания двух свидетелей – старого конюха Мокама и его жены. Мокам всю ночь промучился от зубной боли, а жена ухаживала за ним. Они сидели у окна, которое находится напротив окон спальни Хлорис; расстояние между ними пятьдесят футов.

– Да, где-то здесь имеется план поместья. Но… свидетели?

Снова звякнул половник в чаше; примеру принца последовали леди Джерси и мистер Шеридан. После чего двое последних, тени в полумраке, поспешили вернуться на свои места.

– Свидетели?! – заревел принц. – Я перечел все показания! Я помню все дословно! Где слова тех двоих?

– Неужели вас, сэр, удивляет то, что я до последнего времени прятал их? – сухо спросил Филип. – Если бы о них узнали и их нашли, они бы тут же оказались в тюрьме. Я… взял на себя смелость, сэр, и приказал отправить одну из ваших карет в Ламбет, чтобы доставить моих свидетелей сюда, вместе с Хопвитом, который отвечает за них. Я хотел бы, чтобы вы сами судили о них. Простите ли вы меня?

– Да, вы действительно взяли на себя большую смелость, – добродушно согласился принц, у которого уже слегка заплетался язык. – Впрочем, я вас прощаю! Вы говорите, в будуаре горел свет, но там никого не было. А потом?

– Я вошел в спальню. – Филип отогнал подступивший к горлу ком. – Как вам известно, я обнаружил там девушку Молли. Волосы ее были уложены, как у Хлорис, на ней был пеньюар Хлорис, лицо ее было сильно набелено и нарумянено. Она разрыдалась, так как подумала, что я ее изобью. Я… Я…