Читать книгу "Неотразимая графиня - Эшли Марч"

Они смотрели друг на друга, сердце Себастьяна бешено стучало в груди, единственное, чего он страстно хотел, — это усадить ее на колени и зацеловать до смерти. Господи, что с ним происходит, никогда прежде он так не хотел женщину, словно она была единственная надежда и без нее жизнь не имела смысла. И с Анджелой он не испытывал ничего подобного.

— Прошу прощения, — прерывисто дыша, проговорила Лия. — Я могу дать вам только поцелуй.

— Но почему? Почему только поцелуй?

Она подняла руку, дотронулась до своей шеи, погладила щеку, волосы, как будто хотела убедиться, что цела и невредима. Она боится, что он разрушит ее своей близостью?

— Потому что я… потому что… я тоже хочу…

Грудь Себастьяна резко поднялась.

— Как бы я ни ценил ваш жест, но я не могу принять это. Я не могу сохранять контроль все время, а затем вы внезапно приходите ко мне и говорите о своем желании. Я не тот, кого называют порядочным мужчиной.

Ее руки опустились. Ресницы опустились, затем снова вспорхнули вверх.

— Тогда не избегайте меня, проводите время со мной, — сказала она, — и с Генри. Как и должно быть.

— Если мы будем проводить время вместе с Генри или без него, я все равно не смогу скрывать свое желание.

— И не надо, — отозвалась она, глядя прямо ему в глаза. И через мгновение добавила: — Так долго, как вы позволите и мне насытить мой взгляд.

Несколько секунд Себастьян не дышал. Жар поднимался, охватывая все его тело, напрягая все его члены. Он почти прикоснулся к ней, почти сказал ей, что то, что влечет его к ней, больше чем страсть. Вместо этого он просто назвал ее по имени, и это прозвучало как проклятие, вырванное из глубин его души.

— Лия.

Она отодвинулась, словно понимала, что оставаться рядом с ним опасно.

— Может быть, если мы проводили бы больше времени вместе, то однажды я была бы готова…

Себастьян глубоко вздохнул, стараясь прочистить мозги.

— Мы заключили соглашение. Если вы никогда не захотите прийти в мою постель, я буду уважать ваше желание или нежелание. Но я могу обещать, что буду продолжать желать вас, представлять, как занимаюсь с вами любовью, какое бы решение вы ни приняли.

Ее губы приоткрылись, разгладив черты ее лица.

— Или мне не следует говорить так? — спросил он, понижая голос и придвигаясь к ней.

— Нет… вы можете говорить что хотите.

Его взгляд оставил ее губы и вновь поднялся к ее глазам. Встав с кресла, он вернулся к софе и снова сел.

— Тогда идите сюда. — Когда она не двинулась с места, он добавил: — Я не буду прикасаться к вам.

Она подошла, ее шаги были маленькими и неуверенными. Но она все же подошла к нему.

— Присядьте, — сказал он, подвигаясь так, что теперь был всем телом развернут к ней. — Не важно, что я скажу, но обещайте мне, что вы не отведете и не закроете глаза.

Судорога пробежала по ее шее, когда она проглотила комок, застрявший в горле. И это не ускользнуло от его внимания. Лучше бы он сидел в противоположном конце комнаты. Ему уже не терпелось осыпать ее поцелуями, прижаться губами к местечку у основания ее шеи, где билась голубая жилка.

Затем она подняла подбородок и проговорила полушепотом:

— Хорошо, я обещаю.

— И снова конец лета. Но мы не в Линли-Парке, а здесь. И вышли из дома. Уже поздно, луна и звезды дают свет, который нам нужен. Лампа больше не горит. Я веду вас на поляну, где стоит телескоп, чтобы посмотреть на звезды, показать вам созвездия, которые можно увидеть только в определенное время. Там на земле одеяло и два бокала шампанского. Совсем так, как на вашей вечеринке, но только, кроме нас, больше нет никого, мы совершенно одни. Вы помните?

— Да.

— На вас черное платье, то самое, что вы надели в тот последний вечер, как насмешка над вашим вдовством. В свете луны обнаженная спина сияет, как белый жемчуг. Ваши пальцы скрыты под черными перчатками, и хотя темно и нас только двое, но ваше лицо закрыто вуалью.

Себастьян посмотрел на руки Лии, сжатые вместе на коленях. И снова взглянул ей в глаза.

— Эта вуаль мешает нам видеть друг друга. Я беру вас за руку и усаживаю на одеяло. Сначала снимаю свои перчатки, потом снимаю перчатки с ваших рук, мои пальцы касаются каждого дюйма открывшейся кожи. Теплой от моего прикосновения, мягкой и нежной, как шелк, на внутренней стороне запястий. И я чувствую, как бьется ваш пульс, и, прижав к нему большой палец, впервые впитываю прикосновение моей плоти к вашей.

Лия отвела глаза, глядя куда-то пониже его плеча.

— Не отворачивайтесь, — приказал он.

Она прерывисто вздохнула, затем снова посмотрела на него. Себастьян почти растерялся, пораженный смятением в ее глазах. Но он не остановился… Он не смог бы.

Внутренний голос подсказывал Лие, что надо встать и бежать из комнаты. Каждый мускул напрягся, готовый к движению. Сердце бешено стучало в груди, каждый удар, казалось, требовал: «Беги, беги, беги…»

Но она осталась. Не потому, что обещала, ей случалось и прежде нарушать обещания, а потому, прости Господи, что ей не терпелось узнать, что будет дальше.

— После того как я сниму ваши перчатки, я уложу вас на одеяло, и вы будете наблюдать за мной. Я подниму ваши юбки до середины бедер. На вас не будет больше ничего: ни корсета, ни нижних юбок, ни белья, ни чулок. Я буду смотреть на ваши ноги, желая поднять юбки выше, но не стану спешить. Вместо этого сниму туфли с ваших ног. Мои руки будут гладить каждый пальчик, лодыжки, пятки, икры… Я наклонюсь к вам и, положив руки на внутреннюю сторону ваших бедер, раздвину ваши ноги… широко.

Себастьян замолчал и просто смотрел на нее. Лия должна была сделать усилие, чтобы не закрыть лицо руками, а встретить его взгляд, видеть желание, горевшее в глубине его зеленых глаз. И она начала ощущать и другие вещи. Ее бедра были крепко сжаты вместе, словно она хотела защититься от его рук, которые раздвинули их в его фантазиях. Она не дышала, просто пила воздух. В комнате стало так тихо, что она могла слышать свои собственные вздохи, вдыхая и выдыхая, словно ей не хватало воздуха.

Уголки его губ приподнялись, глаза потемнели.

— Я возбудил вас, Лия?

Лучи послеобеденного солнца проникали в щель штор. Она покачала головой, не отводя взгляда.

— Что ж… Тогда мне следует продолжить с большим рвением.

Она прикусила язык, не уверенная, хочет ли она, чтобы он продолжал или остановился.

— Ваши ноги широко раскрыты. Я между ними. Целую ваши колени, мои губы двигаются вверх… А руки выше поднимают юбки, выше, и я продолжаю целовать вас; губами, языком ласкаю ваши бедра. И замираю, поднятые юбки открывают вашу…

Лия ахнула и сдержалась. Его взгляд наблюдал за ее рукой, которую она поднесла ко рту. Она медленно опустила ее, на секунду задержав на груди, словно хотела привлечь его взгляд туда.