Читать книгу "Гусиное перо - Семён Львович Лунгин"

Фу! Как-то даже неприятно стало.

Б а б а е в. Серость! Все вы под этим словом что-то неприличное понимаете. Гейши — это самые прекрасные люди.

В и к т о р. Ну, я вижу, ты там время не терял.

Б а б а е в. А там все было очень толково организовано. И сделать успевали прорву, и отдыхали, и веселились.

Л е н а. По-моему, это святотатство — веселиться в Хиросиме.

Б а б а е в. Что ж теперь, семь колен должны посыпать голову радиоактивным пеплом?

В и к т о р. А есть чем посыпать?

Б а б а е в. На наш век хватит.

В и к т о р. Ох, хотел бы я сейчас залезть в твою черепушку. Чего б я там навидался!

Б а б а е в. И не говори. Три серии в один сеанс. Но самое страшное даже не то, что разрушен город, что убиты люди. Страшно то, что погибли еще не родившиеся. Эта сволочная радиация вызывает такие генетические изменения!.. Рождаются безрукие дети, уродцы, имбецилы. Я видел их сотни. Детские госпитали, зараженные растения, зараженная рыба, лягушки, которые и на лягушек-то не похожи.

В и к т о р. А интересно, получаются при этом какие-то полезные мутации?

Б а б а е в. Я не встречал, но несомненно — должны! И тут, между прочим, возникает совершенно новая наука. Создание целенаправленных мутаций методом радиоактивного воздействия.

В и к т о р (зло). На что воздействия?

Б а б а е в. На гены.

В и к т о р. Вот ты это товарищу Нефедову скажи! Насчет генов!

Л е н а. Бабай, ты вейсманист-морганист! Ты еретик! Тебя надо сжечь на костре. Пора знать: с августа этого года никаких генов не существует. Отменили.

В и к т о р. Слушай, Бабай! Поедем на дачу, отцу расскажешь. Это будет для него праздник. Честное слово!..

Звонок.

Кто это?

Лена пожала плечами.

Мы кого-нибудь ждем?

Лена пожала плечами. Снова звонок.

Ох, идиот! Это же Алексеев!

Л е н а. Зачем ты его сегодня позвал?

В и к т о р. Да никто его не звал. Звонил сто раз… Я ему обещал найти в отцовских бумагах его диссертацию. И чего ему приспичило? (Пошел открывать.)

Л е н а. Только, ребята, я вас очень прошу, не болтайте лишнего. Нет, я ему вполне доверяю, но вообще не надо болтать… Бабаюшка, милый. Ну, хоть ты воздействуй на Виктора. Мелет невесть что. Мне просто страшно за него. Ты думаешь, он только дома? Он и на работе, и где попало…

Вошли  В и к т о р  и  А л е к с е е в.

А л е к с е е в. Благородную женскую руку, благородную мужскую…

Л е н а. Познакомьтесь. Наш друг — Михаил Афанасьевич Бабаев. Григорий Васильевич Алексеев.

А л е к с е е в (оглядел Лену в кимоно). У вас нынче карнавал? А я без маски.

Б а б а е в. Я тоже без маски.

А л е к с е е в. Разве?

Л е н а. Михаил Афанасьевич привез мне подарок. Из Японии.

А л е к с е е в. Есть такая страна. Припоминаю. Сикоку, Иезо, Киу-Сиу и Формоза-островок. Впрочем, Формоза уже не там. Ну, как поживают японцы?

Б а б а е в. По-разному.

А л е к с е е в. Смотри-ка! Совсем как мы. И долго вы там были?

Б а б а е в. Почти три года.

А л е к с е е в. А чем вы там занимались, если не секрет? Резидент разведки, дипломат, человек-торпеда? Или изучали приемы джиу-джитсу по первоисточнику?

Б а б а е в. Я биофизик. Был членом комиссии ЮНЕСКО по изучению последствий атомных взрывов.

Л е н а. Знаете что, давайте пить чай.

А л е к с е е в. Нет, я на минуту. Бегаю по Москве и изымаю копии своей диссертации.

Б а б а е в. Решили не защищать?

Л е н а. Что ты! Григорий Васильевич уже два года как защитил.

А л е к с е е в. То, что могла дать диссертация, она уже дала. Сейчас наступает эпоха, когда она может начать отбирать обратно, и задача заключается в том, чтобы как можно скорее собрать все экземпляры, разбросанные по городам и весям, поджечь, а на огне сварить пельмени и съесть их.

Б а б а е в. А о чем ваша диссертация?

А л е к с е е в. Тс-с!.. Диссертация на пограничном материале. Черт попутал меня, чистого физика, ввязаться в нечистую биологию. А сейчас, как вам известно, пограничный инцидент. Перестрелка, берут в плен. Того и гляди получишь солью в задницу.

Б а б а е в. От этого не умирают.

А л е к с е е в. Это смотря какая соль… Ну их к черту, при одной мысли свербит. Читаешь эти речи на сессии ВАСХНИЛ — жутко делается. Несчастная наука!

В и к т о р. Не обольщайтесь. Скоро и до физиков доберутся. Сегодня васхнил, завтра — нас хнил.

А л е к с е е в. Это уж дудки. Для того чтобы рассуждать о квантовой механике, надо по крайней мере знать, что такое кванты.

Л е н а. Очень убедительно. А для того чтобы рассуждать о генетике, можно не знать, что такое хромосомы?

А л е к с е е в. Игнорировать можно. С квантами сложнее.

Б а б а е в. Но неужели с этим наваждением нельзя бороться?

А л е к с е е в. А вы попробуйте. Методом джиу-джитсу. Это очень просто. На вас наваливаются противники — из Академии наук, из ВАСХНИЛ, из министерств — вы их перекидываете через бедро, противники повержены — и да здравствует наука!..

Б а б а е в. У меня собран огромный материал по радиоактивному воздействию на клетку. Если я получу устойчивую наследственность путем вторжения в хромосому, вы тоже скажете, что никаких генов не существует?

А л е к с е е в. Он все-таки в маске! В маске розовощекого оптимиста!.. Лично я — не скажу, даю вам честное слово. Но за коллег не поручусь.

Б а б а е в. Как меня учили в начальной школе, когда возникает факт, противоречащий господствующей гипотезе, наука отбрасывает эту гипотезу.

А л е к с е е в. А ненаука отбрасывает факт.

Б а б а е в. Значит, по-вашему, биология не наука?

А л е к с е е в. Увы.

Б а б а е в. А что это в таком случае?

А л е к с е е в. Вотчина… Или как это называется?.. Удельное княжество, что ли…

В и к т о р. Григорий Васильевич, убейте меня, не могу найти вашу рукопись. Я смотрел в столе, в шкафу, на вертушке — я не знаю. Хотя у меня полное ощущение, что я ее недавно видел.

А л е к с е е в. А взять ее у вас никто не мог?

Л е н а. Нет, это исключено.

В и к т о р. В наше-то просвещенное время?..

А л е к с е е в. Лена, обратите внимание, он же злой, как собака. Как пан Пшибышевский, который, разозлившись на тещу, живьем сожрал ее попугая и был отлучен от церкви за нарушение поста.

Л е н а. Брось, Витя… Не надо… Плетью обуха не перешибешь.

На авансцене.

М а ш а. А тебе не кажется, что наше бесчеловечное чувство человечней вашего… человечного?

Л е н а. Это какая-то абракадабра.

М а ш а. Точно. Абракадабра.

Л е н а. Нет, ты объяснись.

М а ш а (рассмеялась). Помнишь, у Чехова в «Трех сестрах»?. Соленый, кажется, говорит: «Когда философствуют мужчины, это философистика или там софистика. А когда философствуют женщины, это уже будет — потяни меня за палец».

Л е н а. Вот давай потянем за палец.

М а ш а. Пожалуйста. Что есть человек? Человек — это совокупность поступков. Что есть любовь? Любовь тоже поступки. Человек — поступки, любовь — поступки… Он мне дал по морде, значит, он меня не любит… А может быть, все-таки любит?.. Я его люблю, значит, я его должна поддерживать в трудную минуту. А я не поддерживаю. Значит, я его не люблю. А может, все-таки люблю? Может, я хочу, чтоб он сам выкарабкался из своей трудной