Читать книгу "Штурмовик. Минута до цели - Алексей Цаплин"

Цены были вполне демократическими и примерно раза в два ниже, чем там, где мы успели пообедать ранее. Здесь тоже в ходу были талоны, но бо́льшую часть блюд отпускали за наличный расчёт.

И знаете, что ещё продавали только за деньги? Ни за что не угадаете – пиво. Чуть в стороне от основной витрины, где можно было приобрести изделия местных кулинаров, приятная дама в белом переднике поверх лёгкого платья с короткими рукавчиками и какого-то подобия диадемы из накрахмаленной кружевной ткани поверх причёски наливала в стеклянные бочкоподобные кружки пенящийся напиток. Причём очередь к ней состояла всего из трёх военных, которые степенно переговаривались между собой, ожидая момента получения заказа. И никакой очереди и воплей, никто не лез со своим бидоном или трёхлитровой банкой. Как будто они минеральную воду в кисловодском бювете брали, а не пиво в единственной точке на всю Москву.

В остальном заведение было довольно скромным, можно сказать, аскетичным, как по оформлению, так и по выбору и размеру блюд. Немногим разнообразнее, чем в обычной столовой. Ну, ещё отмечу, что был винегрет и ещё какой-то салат, напоминающий по виду оливье. Помидоров и огурцов не наблюдалось. Так же, как и знаменитого салата из «крабовых палочек» с кукурузой, которым в прежней реальности радуют праздничное застолье все хозяйки. Впрочем, как и все точки общественного питания от рабочей или студенческой столовой до ресторана обладают секретом приготовления этого блюда.

О качестве и вкусе пива я ничего не скажу – поскольку в этом ничего не понимаю. Как оказалось, Салихов и Бородулин тоже. Ну, пиво и пиво. Поудивлялись, что его здесь удалось купить и попробовать, вот и всё. Мы им запили котлеты с макаронами и почувствовали себя вполне готовыми к дальнейшей дороге. Дружно сошлись во мнении, что на лётном поле нас кормили-поили лучше. Даже с учётом того, что паёк у моих сослуживцев был немного пожиже лётного.

Последние пять минут мы стояли, обсуждая нашу будущую встречу в Куйбышеве. Для того чтобы доехать до места назначения, мне надо будет отправиться в дорогу с Казанского вокзала. Для этого после отпуска придётся вернуться из Павлика в Москву. Аналогичное путешествие светит и нашему доктору, отправлявшемуся сейчас на Ярославский вокзал к своей семье, которая живёт в эвакуации в Иваново. А Мишка из Казани будет добираться напрямки. Бородулин пообещал мне, дескать, пока будем получать новые машины и комплектовать личный состав, он уделит больше внимания моей персоне в смысле того, что черепно-мозговые травмы вещь коварная и ещё неизвестно как могут отозваться. Кроме этого, он выразил желание при помощи специалистов посмотреть, что же это у меня с ногами и почему я иногда прихрамываю. Короче, если он так пошутил, то мне эти приколы не понравились. Но виду я не показал. Сказал в смысле того, что «да», «хорошо бы» и что «самому давно пора, да всё некогда».

Потом пожали друг другу ручищи, похлопали по плечищам и расстались. Я помахал ребятам, направившимся в круглые арки станции «Дзержинская», и повернул в сторону Никольской, то есть 25-го октября. Что за странное название? Во, вспомнил! 25-е октября – это седьмое ноября по старому стилю. То есть наименование можно интерпретировать как улица «Дня Революции».

Совершенно неожиданно для себя уткнулся в очередь, которая выпустила свой хвост из углового магазина. Две дамочки, стоявшие передо мной, сообщили, что сегодня привезли сдобу и она в свободной продаже, то есть без талонов. Причём слова «сдоба» и «свободная продажа» были произнесены тоном, приравнивавшим это событие к аукциону огранённых ювелирных алмазов по бросовым ценам всем желающим. Белый хлеб в виде булок и булочек я последний раз лицезрел восемь месяцев назад в своей реальности. Поэтому я решил, что до «дома» я доберусь так или иначе, даже опоздав на «кукушку», а вот булочек захотелось – аж спасу нет. Очередь оказалась невеликой и двигалась довольно скоро. Сыграло роль, что помещение было маленьким, поэтому продавщица и кассирша работали вплотную друг к другу. Одна пробивала, а другая отпускала. Мне очередной раз повезло, что был в форме, поэтому я смог купить не только две ещё тёплые булки, но и самый настоящий калач. Всем остальным продавали всего лишь по одной булке в руки.

Я не дошёл до ручки, а именно с ручки и начал. Ну как тут удержишься?! Ароматный, с хрустящей золотистой корочкой, ещё тёплый. Мягонький… Сто лет такого не ел!

Я отломил ручку от калача. Остальную вожделенную Сдобу (именно так, с большой буквы) убрал с прицелом довезти до дома. Знаю, что есть на улице и на ходу неприлично, но удержаться не смог. Тем более мне простительно – надо было спешить, так как расписания пригородных поездов я не знал, а булочная «съела» у меня полчаса.

Где на Курском вокзале искать кассы и стенд с расписанием, я помнил по прошлому разу. Выяснилось, что мой поезд отправляется на этот раз с боковых путей. С билетом в кармане я почувствовал себя как-то увереннее и пошёл прогуляться по вокзалу и его окрестностям.

Первое, что сразу бросилось в глаза, ещё когда я вышел из дверей вестибюля метро на улицу, – по сравнению с зимой народу заметно прибавилось. На здоровенной площади перед вокзалом по-прежнему не было транспорта. За исключением тележки, в которую была запряжена самая настоящая живая лошадь (всё никак не привыкну), с которой сгружали какие-то доски. Чуть дальше у входа стояли полуторка и трёхтонка. Интересно, а в это время такси уже было? По-моему, было. Не помню, где мне про это попадалось, но такси, кажется, в Москве существовало. Правда, за всё время нашего путешествия нам не встретился ни один автомобиль с «шашечками». С другой стороны, ни одного автобуса я тоже не видел, а они существовали однозначно.

Звенящая мелочь изрядно досаждала, оттягивая штаны своим весом. Кошелька или портмоне у меня, естественно, не было, поэтому, начиная с метро у Киевского вокзала, монетки разного достоинства оккупировали правый карман. Чтобы обеспечить себе занятие на время дороги и потратить мелочь, я купил в киоске на вокзале «Правду» и «Известия». Блин, ну что за жизнь… Ни кроссвордов-сканвордов в дорогу, ни книжечек каких-нибудь с детективами или произведениями для романтичных дамочек… А гражданин в круглых очочках, который продавал свежую прессу, был такой строгий и суровый, как будто сводку на первой странице он писал самолично, непосредственно под присмотром товарища Сталина. Хоть бы ещё тетрадки-карандаши продавал заодно – так ведь нет, только две эти газеты.

Я успел отвыкнуть от вокзальной техники, потому, когда вдруг из громкоговорителей объявили очередной поезд, даже чуть вздрогнул. Этого зимой точно не было. Как и не было детей на вокзале. А теперь подрастающее поколение было представлено юными гражданами в возрасте лет от трёх и старше. Одна дамочка даже толкала перед собой странное сооружение, похожее на детскую коляску. Только почему-то было несколько ниже тех колясок, которые были привычны в моё время. Ребятня вносила некоторое оживление в вокзальную повседневность. Разноцветные платьица в горошек и клеточку разнообразили серо-коричневую и оливково-зелёную гамму одежды взрослых. И конечно же, отдельным представителям детского племени было просто невозможно спокойно стоять в очереди или сидеть в зале ожидания. Они старались побегать и помельтешить под ногами пассажиров. Малыш, которого тётушка, стоящая в кассу, держала за руку, чтобы он не убежал, время от времени подпрыгивал на месте благодаря избытку внутренней энергии.