Читать книгу "Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский"

Работа над ошибками

Несколько зубов из альбских отложений Бразилии были описаны как принадлежавшие триконодонту Candidodon itapecuruense, то есть примитивному млекопитающему. Однако гетеродонтность сбила исследователей с толку: на самом деле зубы потерял мелкий специализированный крокодил-нотозух. Вот так нелегко бывает палеонтологам — даже крокодила от недокрысы не отличить!

Морда ещё одного странного крокодила — семидесятисантиметрового длинноногого бронированного глазастого аптско-альбского Anatosuchus minor из Нигера — превратилась в широченный плоский клюв как у утки, только с ноздрями на приострённом и приподнятом кончике. Мелкие и туповатые, но конические и многочисленные зубки явно говорят о хищничестве, только вот вопрос — кого можно ловить такой лопатой?

Вся эта чудесная экзотика — отличный пример эволюционных возможностей даже такой консервативной группы как крокодилы. В то же время аптские бразильские водные Susisuchus anatoceps, выглядевшие как простенькие семидесятисантиметровые крокодильчики без всяких наворотов, являются переходным звеном от мезозухий к эузухиям.

Эузухии Eusuchia — «настоящие» крокодилы — появились в середине мела. Из альбско-сеноманских отложений Австралии происходит скелет Isisfordia duncani — древнейшей эузухии, внешне совершенно простецкой крокодилицы. Впрочем, быстро в этой новой линии пошла специализация. Головы позднемеловых Thoracosaurus вытянулись и сузились как у гавиалов; между прочим, этот род успешно преодолел вымирание и существовал в начале палеоцена.

Очередных рекордов достигли позднемеловые cевероамериканские Deinosuchus, из нескольких видов которого наиболее знаменит D. riograndensis. Эти чудища вырастали до 8–10,6, а то и 12 м, а их черепа достигали 1,5 м. Такие монстры составляли неплохую конкуренцию даже самым крупным тероподам и наводили страх на растительноядных динозавров, а скрытный полуводный образ жизни делал их ещё опаснее.

Работа над ошибками

Поскольку дейнозухов нашли в США, да ещё в XIX веке, они получили широкую славу «самых больших и ужасных крокодилов всех времён». Однако из Северной Африки и Южной Америки известны другие крокодилы не меньших размеров и порой с куда более впечатляющими мордами. Реклама далеко не всегда отражает действительность.

В то время как крокодилы пугали жителей вод и суши, в воздухе царили их родственники птерозавры. Раннемеловые птеродактили Pterodactyloidea в целом не сильно отличались от юрских, хотя в среднем подросли. Некоторые обрели экзотические специализации. Один из рекордсменов по несуразности — ближайший родственник ктенохазмы Pterodaustro guinazui из альба Аргентины — был не самым мелким из птерозавров — череп 29 см, размах крыльев 2,5 м. У этого птерозавра челюсти стали узким и длинным клювом, прогнутым вниз, с задранным кончиком. Верхняя челюсть была снабжена мелкими лопатовидными зубками, но самое странное было на нижней: сотни длиннейших и тончайших волосовидных зубов образовывали плотную щётку. Видимо, такой фильтр использовался для отцеживания какого-то планктона. Судя по гастролитам, найденным в желудке, птеродаустро могли есть мелких ракообразных с жёстким панцирем. Фильтровать их на лету было бы затруднительно; вероятно, птерозавры питались стоя на берегу или, судя по удлинённому туловищу, плавая по воде. Как обычно бывает, линия птеродактилей на птеродаустро достигла сверхспециализации и закончилась. Птеродаустро — один из тех редких птерозавров, для которых известны яйца с эмбрионами — шестисантиметровые, с крайне тонкой известковой скорлупой.

Pterodaustro guinazui

Маленькая тонкость

Глаз многих рептилий и птиц укреплён склеральными (или склеротикальными) кольцами — костяными пластинками, очень похожими на пластинки диафрагмы фотоаппарата. Кольца рептилий и птиц, активных в разное время суток, наглядно различаются. У ночных пластинки в кольце узкие, а внутреннее отверстие — большое, вмещающее большой хрусталик и позволяющее зрачку сильно расширяться. У дневных пластинки кольца широкие, а отверстие — маленькое. Судя по склеральным кольцам, птеродаустро был ночным существом, как, кстати, и его юрская родственница ктенохазма.

Многие особенности строения, поведения и даже физиологии птерозавров удаётся узнать благодаря единичным уникальным находкам. Например, в нижнемеловых отложениях Бразилии удалось найти летательную перепонку птерозавра, на которой можно проследить отдельные волокна ткани. Из нижнемеловых отложений Китая происходит яйцо птерозавра. Чаще же палеонтологам достаются небольшие фрагменты птерозавровых костей, ведь те были очень тонкими и лёгкими, а потому плохо сохранились.

В паре бирманских янтарей есть некие включения, которые, возможно, являются частями тел птерозавров, в том числе одна голова. На них виден некий шерсто-перьевидный покров. Однако они пока не опубликованы.

Продвинутые меловые птерозавры принадлежали всего к двум родственным группам — птеранодонтам и аждархоидам. Они начали увеличиваться в размерах и переходить с машущего полёта на парящий: одно дело — трепыхать маленькими крылышками, а совсем другое — величественно взмахивать плоскостями с крыло самолёта. Это вызвало заметные изменения строения. Передние туловищные позвонки связались сверху непарной накладной костью-нотариумом, которая образовала сустав с лопаткой; это позволило держать крылья распахнутыми постоянно с меньшим напряжением сил. Задние туловищные позвонки срослись друг с другом и первыми хвостовыми в единый крестец, так что всё тело окончательно потеряло гибкость. Понятно, для пущего облегчения веса некоторые элементы стали редуцироваться, например, в челюстях стало сокращаться число зубов — до полного исчезновения; в ноге пропала малоберцовая кость. Птерозавры становились способными летать всё дальше без посадки, в том числе над морскими водами. Кости позднемеловых птеранодонов часто обнаруживают в слоях с рыбами и мозазаврами, едва ли не в сотнях километров от тогдашних берегов.

Более примитивные формы из альба ещё сохраняли зубы. У Ludodactylus sibbicki из апта Бразилии они шли по всей длине совершенно прямой морды длиной 66 см; затылок людодактилуса был украшен изящным изогнутым гребнем. В нижней челюсти единственного найденного черепа людодактилуса застрял какой-то жёсткий лист растения, воткнувшийся в ротовое дно. Видимо, птерозавр случайно напоролся на обрывок листа, плававший в воде, когда хватал рыбу. Несчастная зверушка не могла закрыть пасть и так и погибла от голода.

У чуть более продвинутых орнитохейрусовых, родственников птеранодонов, зубы сохранились лишь на конце длинной вытянутой морды, примером чему служат Anhanguera, Ornithocheirus simus и Tropeognathus mesembrinus. Клюв этих птерозавров сверху и снизу был снабжён вертикальными возвышениями, а затылок — маленьким гребешком. Возможно, гребни имели некоторый смысл как укрепляющие рёбра жёсткости или рули, но с большей вероятностью были результатом полового отбора. Анангуэра имела размах крыльев 4,6 м, орнитохейрус — 6 м, тропеогнатус — уже 8,2 м.