Читать книгу "Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев"

Древний Шумер как образец лучшей жизни практически не приводят, но вот то, что было еще раньше… Нет предела для машины времени. Самая крайняя фракция полагает, что не туда свернули не в 1991-м, 1917-м и даже 1789-м, а где-то с победой кроманьонцев над неандертальцами. И мозг у проигравших был побольше, и к природе поближе, и вообще они маги. Даже непонятно, как кроманьонцы могли истребить расу полубогов.

Где-то здесь шкала заканчивается. Про обезьян уже не говорят. «Когда наши предки еще не отринули традиционную ценность шерстяного покрова». Впрочем, многие консерваторы полагают, что человечество произошло как-то иначе, обезьяны ни при чем.

Но представьте, что человеку предлагают путешествие на машине времени, билет в один конец. «Ну что вы, у меня здесь дела, семья, я уже привык», – давайте снимем это возражение. Давайте пакетом к машине времени будет прилагаться еще одно чудо. «Мы подарим вам еще одну жизнь. Когда вы умрете, сможете заново родиться в день смерти, место рождения – планета Земля, человек, далее случайный выбор. Либо в любой момент в прошлом. Страну можете выбрать, семью найдет генератор случайных чисел».

Как думаете, человечество массово поехало бы обратно?

Мы не знаем точно. Мы не знаем даже, как это вычислить. Можно, конечно, поиграть в соцопрос. «Давайте представим, что…» Но понятно, что это игра. Есть куча соображений назвать «1300 год», если точно знаешь, что тебя туда не пошлют, и при этом не назвать, если все взаправду. Зачем врать? Например, ради озорства, позерства, верности своим идеалам. Но если ты понимаешь, что за выбором будет жизнь в 2–3 раза короче, на грани смерти, в вероятном статусе раба, здесь будет не до позерства и идеалов (которые, как быстро выяснится, тоже позерство).

Но даже в таком игрушечном опросе мы ставили бы на то, что победит наше время. Если в первом туре голосования оно не наберет 50 %, то выйдет во второй и там разгромит любую эпоху.

Надеюсь, честные люди учитывали бы честную вещь. Сравнивать надо сопоставимые социальные статусы. Если ты офисный клерк, то в Древнем Египте ты раб, а не фараон, его жена или даже писарь (то есть место того самого клерка уже не светит). В России времен Пушкина ты не Пушкин и не любой, с кем он мог бы выпить-поговорить. Вряд ли Пушкин любил выпивать с крепостными.

Возможно, мы зря надеемся. Люди часто нечестные, и прежде всего сами с собой (обманывая других, всегда рискуешь, а самого себя не опасно). «Весело жилось при Людовике XIV» подразумевает «весело жилось при дворе Людовика». Давайте уважать статистические массивы. Вы, скорее всего, не виконт де Бражелон. В абсолютных монархиях средний человек намного ближе к дворне, чем ко двору. Туда ему и билет.

Машина времени была бы, кстати, отличным орудием пытки и казни. Всех политиков, ратующих за традиционные ценности, стоило бы премировать поездкой в старые времена, которые им кажутся добрыми. В лучших традициях инквизиции наша скромная пытка и возможная казнь (традиционные общества кровожаднее современных гетто) называлась бы «премией». Любишь старину – люби и катись. А лучших левых активистов премировать трудовой поездкой в Северную Корею, здесь даже машина времени не нужна.

Но хватит кровожадных фантазий, это все присказка. С чего мы вообще взяли, что «раньше было лучше» большая неправда?

Давайте вернемся к тезису.

В чем именно было лучше или хуже? Давайте сначала посмотрим на группу А. Это те характеристики человеческой жизни, которые можно как-то измерить.

1. Мера насилия. Можно мерить по кровопролитности войн и числу убийств на 100 тысяч населения.

2. Продолжительность жизни и здоровье.

3. Обеспеченность едой. Можно мерить по проценту голодающих в обществе. Можно по среднему времени, за которое средний человек заработает на 1000 килокалорий (в самом дешевом их виде).

4. Вообще благосостояние. Количество вещей у среднего человека. Что представляет собой среднее жилье. Как быстро и как дорого среднему человеку пересечь континент.

5. Доступность знаний. Их общий объем. Простота и быстрота доступа.

6. Мера свободы. Скорее не политической, а самоопределения. Кажется, это нельзя померить. Можно. Вот человек родился. Кем-то он может стать, кем-то нет. Если он может стать кем угодно в обществе, потенциал 100 %. Дальше просто смотрим, что нельзя, и сравниваем по эпохам.

7. Какие-то антропологические параметры, главное, что измеримые. Например, коэффициент интеллекта.

Конечно, мы что-то забыли – несмотря на это, список для начала достаточный.

Глава 38

Консерватизм: цифры честнее слов

По статистике добро побеждает. – Сверка по учебнику. – Килокалории в час. – Штаны, метры, километры. – Весь мир в кармане.

1. Попробуем посчитать насилие. Поскольку «насилие» и тем более «агрессия» – слишком расплывчатое понятие, возьмем процент убийств к численности населения. Всех убийств: криминальных, на войне, в ходе любых репрессий. Можно предположить, что показатель как-то коррелирует с «насилием» в целом (как бы его ни определяли).

Но мы не первые, кто хотел бы именно посчитать, и задача уже решена. Можем просто взять данные. Например, в книге Акопа Назаретяна «Антропология насилия и культура самоорганизации» выведен коэффициент кровопролитности века BR.

k1 = wv (war victims) – общее число военных жертв;

k2 = rv (repression victims) – общее число жертв политических репрессий;

k3 = ev (everyday victims) – общее число бытовых жертв;

р1 = численность населения Земли в начале столетия (01-й г.);

р2 = численность населения Земли в середине столетия (50-й г.);

р3 = численность населения Земли в конце столетия (100-й г.).

Увы, в нашу книгу затесалась вторая формула – но можете считать, что ее нет. Если же интересно, подробности расчета в книге Назаретяна (глава 2.3 «Следствия и верификация гипотезы. Коэффициент кровопролитности общества»). Мы перейдем сразу к результату. Причем нас волнует не тот или иной век, а динамика, как это менялось на протяжении человеческой истории. Итак, коэффициенты по Назаретяну: 0,0015 в год для XX века, 0,05 в год для палеолита.

Для XX века цифра может показаться завышенной, если мы вспомним, например, такой широко известный показатель, как «число убийств на 100 тысяч населения». Обычно он в диапазоне от 1–2 в безопасных странах Европы до 50-100 в худших странах Африки и Латинской Америки, в России по итогам 2017 года около 7, в коэффициенте Назаретяна это 0,00007. В самой опасной стране Венесуэле он всего лишь 0,001, но в целом жить на Земле в XX веке было примерно так же опасно, как сейчас в Венесуэле. С учетом всех войн, репрессий и т. д. Грубо говоря, из тысячи землян в среднем за год 1–2 погибали насильственной смертью.