Читать книгу "Зануда в Академии Драконов - Елизавета Соболянская"

Гости нашли вешалку, где можно было оставить верхнюю одежду, присели за столик, спросили фату, а сами усиленно крутили головами, присматриваясь к каждой утонченной барышне. Справа от них обсуждали лингвистическое происхождение фамилии «Вольтури», слева искали истину происхождения идиом. Прямо насмешливо и едко комментировали работу корректора и редактора в новом, только что изданном романе.

Казалось, зал полон щебечущих птичек, не замечающих ничего вокруг. Но как-то слишком хорошо, слишком на показ. И Алла Николаевна сообразила: их заметили, догадались, зачем они здесь и теперь «показывают товар лицом», демонстрируя хорошие манеры и образованность. Она слегка поморщилась: такая откровенная самореклама её несколько напрягала. Но тут же мысленно себя одёрнула, напомнив, зачем она сюда пришла. И стала честно прислушиваться, машинально отпив заказанный напиток.

Пара глотков и в глаза полезли несуразности чересчур кукольного облика этого заведения: потертости обивки, трещины на рояле, побитые носки башмаков и потрепанные перелицованные подолы. Жадные взгляды, многозначительные жесты, кокетливые улыбки, обращенные к мастеру Муру. Последнее особенно злило! И еще этот щебет. Высокомерный, возвышенный, пустой… Нет, пожалуй, здесь не было человека, которого она готова была бы впустить в свое волшебное книжное царство…

– Мастер Мур, – Алла Николаевна деликатно тронула мужчину за рукав, – давайте вернемся в Синий переулок?

Женщина никогда бы не призналась себе, что просто взревновала. Увидела, как смотрят на ее спутника молодые девушки, как они краснеют и опускают ресницы, как теребят платочки и пухлые томики лирических стихов… На деле она сейчас выглядела лучше любой из этих возвышенных кокеток, но внутри все еще жила неуверенность. Разве можно сравнить ее и эти юные прелестные цветочки?

– Даже так? – ювелир лукаво улыбнулся и тут же протянул руку, помогая встать, – давайте!

* * *

Они расплатились и вышли в морозную ночь. Телохранительница шла следом, широко улыбаясь. Кажется, с ее стороны однажды донесся смешок, но Алла Николаевна сделала вид, что ничего не заметила. Быстро, словно боясь что-то упустить, пара добралась до Синего переулка. Они обошли дрыхнущего в сугробе поэта, вошли в подвал, пропитанный запахами пива, горячей похлебки из потрохов и влажного серого хлеба.

Теперь здесь было тише. Бурное веселье разделилось на части. Небольшие компании разбрелись по углам, оставив сцену из бочек сиротливо пустой. Вот теперь здесь было по-настоящему интересно. Они выбрали столик-бочку, присели, тщательно отряхнув с бочек-стульев крошки, заказали грог, улыбаясь, переглянулись, как заговорщики, и огляделись. Молодых, полных сил и задора мужчин кое-где все же разбавляли женщины. Не слишком красивые, но опрятные, в синих мантиях или скромных, синих же, платьях. Одни вели себя активно: вмешивались в беседы, смеялись, что-то ели и пили. Другие робко жались к подругам или возможным кавалерам.

Алла Николаевна присматривалась к каждой. Пыталась представить ее за рабочей стойкой в зале новинок или рядом с Вианом за составлением каталога. Может быть, вот эта с крупным носом и гладко причесанными волосами? У девушки очаровательные карие глаза с длинными ресницами и очень милая улыбка. Она быстро найдет поклонника. Да, кажется, вон тот блондин с вихрами на затылке уже посматривает на нее. Жаль, но влюбленная девушка может отказаться от переезда и длительной службы.

Тогда вот эта. Рыжая, вся в веснушках. Волосы вьются мелким бесом и лезут в лицо. Глаза зеленые, как у многих рыжих, а смех такой звонкий и задорный… Нет, слишком яркая и шумная, наверняка, на уме только развлечения и кавалеры. Сначала, конечно, прикинется овечкой, а потом… Да и ростом мала. Это ведь только кажется, что библиотекарь ничего тяжелее книжки не поднимает. Уж лучше высокая и мрачная блондинка с косой. Она в платье без мантии. Белый воротничок, часы на шелковой ленте. Ценит время, или это просто украшение? Нет, вынула блестящий диск, щелкнула крышкой, взглянула и быстрее заработала ложкой. Хм… Сразу вспомнилась пословица: «Кто как ест, тот так и работает». Пожалуй, эта девушка – неплохой вариант. А еще две шатенки, спрятавшиеся в дальнем углу. Милые, обе в мантиях, одна что-то читает между откусываниями пирога, вторая пишет в потрепанной тетради. Хорошо бы взглянуть поближе, ещё лучше – перекинуться парой слов…

Через час мастера вышли из кабачка и двинулись к гостинице, обсуждая претендентов. Госпожа Фиркин, зевая, топала следом. Телохранительница убедилась, что здесь ее подопечной ничего не грозит, кроме скоротечного романа, и теперь откровенно мечтала о мягкой постели в своем номере.

– Та рыженькая шустрая, – говорил мастер Мур, склоняясь так близко, что библиотекарь чувствовала запах его туалетной воды. Что-то терпко-цитрусовое с нотками мха и мяты. Очень мужской и свежий аромат.

– Невеличка, – вздыхала в ответ Алла Николаевна, кокетливо бросая взгляд из-под ресниц. Надо же, не забыла! И кокетливые улыбки получаются легко, как дыхание. – Если бы Вы знали, мастер Лесли, какие фолианты порой приходится вынимать из сундука-телепорта! Даже с помощью духов это изрядный труд. И к тому же, какая-то она легкомысленная. Вы не находите?

– Тогда блондинка. Она крепкая и спокойная, – предлагал мужчина, останавливаясь и поправляя ее выбившуюся из-под шляпки алую прядь.

– Боюсь, это обманчивое впечатление, – парировала женщина, если судить по моему опыту, – в тихом омуте чего только не водится.

– А сестрички в углу? – уже почти смеясь, спрашивал ювелир, стряхивая снежинки с пушистого воротника.

– Творческие личности, – улыбнулась библиотекарь, – а, значит, вокруг будет вечный хаос, а то ещё сядут сочинять и пропадут. А в моей библиотеке щелкать клювом нельзя. Много приходит любителей халявным манускриптом поживиться.

– На Вас не угодишь, мастер Алла, – вот теперь он точно смеялся, и было что-то этакое в его глазах, от чего замирало и падало куда-то в низ живота сердце.

– Думаю, завтра стоит зайти на факультет, посмотреть оценки, поговорить с преподавателями… – занудным, правильным тоном заговорила Алла Николаевна, а мастер Мур, точнее Лесли, вдруг схватил ее в охапку, закружил… Какой он сильный, оказывается! Потом поставил на скрипучий снег и поцеловал в нос:

– Ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо знал! – выдохнул он, прежде чем прижаться к ее губам.

И все поплыло… Качнулось темное небо, закрутились в страстном танце звезды, чуть ярче засияли огромные шары фонарей и тихо зазвенели голые ветви деревьев… Было так хорошо, уютно, сладко, как не было очень давно. И приземление в его объятия тоже оказалось прекрасным. Он крепко сжимал ее плечи, не давая потерять равновесия, и смаковал ее губы, и шептал слова, о которых она успела позабыть.

В себя они пришли, когда уставшая ждать телохранительница кинула им в ноги снежок. Вместе обернулись на нее, смерили тяжелыми, недовольными взглядами, потом чмокнули друг друга в губы и нарочито медленно двинулись к гостинице.

Глава 36

Утром Алла Николаевна порхала. Все казалось ясным и прекрасным. Умывание. Выбор платья. Прическа с новыми шпильками-перьями и кулон с совой, помогающий определять ложь. Несмотря на практичные приготовления к визиту в Академию, хотелось петь, танцевать и делать глупости! О, женщина понимала опасность такого восторженного состояния, но так хотелось продлить его еще хотя бы чуть-чуть.