Читать книгу "Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов"

– Не доберусь? Ты представляешь, кто я? И что за люди стоят за мной?!

– Нет. А ты расскажи. А я расскажу в ответ. Я все равно покойник. Я унесу твои откровения с собой в могилу.

– Я расскажу. Почему бы нет? В память о старой дружбе. Ты думал, что я горбачусь лишь для того, чтобы заработать денег? – Малинин рассмеялся. – Нет. Денег у меня и так дохренища, Кон. Я здесь совсем за другим. Видишь ли, служба безопасности не справляется со своими обязанностями. Наплодилось тут вас, сталкеров. Артефакты по всему миру разносите, Зона из-за вашей активности расширяется. Это не по душе моему руководству. Как бы так объяснить, чтобы ничего не объяснять? Есть люди, которые заинтересованы в, ну, некоем переформировании Чернобыльской зоны отчуждения и создании новых, подконтрольных только им сил, что будут действовать на этой проклятой территории. Они не станут с вами церемониться. Зачистят Зону, уничтожат один лагерь за другим, построят новые заграждения. Сделают то, что должны были сделать уже очень давно власти Украины. Зона – это угроза всей человеческой цивилизации. Наша задача – замедлить натиски этой чертовки. За нами – страны ООН. Целые государства. Перещелкать вас, как семечки, не составит труда. Тем более что год назад мы уже «расформировали» две самые мощные группировки в Зоне.

– И какова твоя роль во всем этом, я не улавливаю?

– Не улавливаешь, ибо тупой, как бот. Муха убрал одного клоуна, который контролировал поток оружия, что перли в Зону с Большой Земли. Здесь, за Периметром, это оружие попадало в руки Валерьевича и к «Анархистам». От Валерьевича втридорога продавалось «Удару». Само собой, такое им не понравилось. И я сыграл на этом, склонив «Удар» на свою сторону. – Малинин прервался, утер выступивший на лбу пот. – Теперь поток оружия контролирую только я – значит, и власти страны. Этот поток очень скоро иссякнет, Кон.

– Зачем убивать курицу, несущую золотые яйца?

– Ха-ха. Ты так ничего и не догнал. Не заметил, как «Анархисты» и «Удар» вцепились друг в друга? Пока они гробят своих же, это выгодно. И не в том плане, что мы зарабатываем на этом колоссальные суммы, хотя и в этом тоже. Чем быстрее ослабнут эти группировки, тем меньше сил придется затратить на их уничтожение. Аналогичная ситуация с деревней новичков. Самый малочисленный лагерь. Я просто стер его с шахматного поля, при этом чужими руками, разыграв карты втемную. Такая же участь постигнет и «Анархистов» с «Ударом». Это постигнет всех сталкеров, да и всех мутантов. Мы наконец-то возьмем Зону под полный контроль.

– План, как в комиксах…

– Смейся, смейся, меня не волнует. Твоя очередь рассказать о том, на кого ты работаешь. Мужчина обязан держать слово.

– Спешу заметить, что я не обещал рассказать о том, на кого я работаю, тупица ты глухая. – Кону было приятно издеваться над тем, кто столько времени измывался над ним. – Я обещал рассказать тебе только то, почему ты не доберешься до того, на кого я работаю. Хотя, не, я расскажу все. Я работаю на то, чего у тебя отродясь не было. На свою совесть.

– А, так вот оно что. Тебя совесть замучила? Брал деньги – не мучила. И вдруг стала мучить, безжалостно грызть. Да-да.

– Я не лгу, за мной никто не стоит. Я влез к тебе, но не нашел ничего ценного. Я искал деньги, чтобы бежать. Коммуникатор академика показался мне самой дорогой вещью. Он, кстати, валяется в аномалии у главной дороги. Иди, убедись, душегуб, – как можно убедительнее соврал Кон. – Избей меня до полусмерти, подожги заживо, начни выбивать зубы. Что угодно. Но я уже сказал тебе правду.

– Возможно.

Малинин поднялся по лестнице.

Пленник остался в гордом одиночестве. Хотя можно ли было назвать такое одиночество «гордым»? Скованный по рукам и ногам, избитый почти до потери сознания Кон размышлял: «Как провести последние минуты? Помолиться? Кому? Я ни во что не верю. Не после того, что пережил. Люди любят себя обманывать. Любимое занятие из всех возможных. Обманув себя, можно спокойнее засыпать по ночами. Выдумать воображаемого друга, который решит за тебя все проблемы. Или на которого можно повесить все свои неудачи. Или, что самое главное, придумать доброго пастыря, который подарит страховку того, что после смерти ничего не кончается. Чушь».

Спустился Сема.

– А где Малинин? – поинтересовался пленник.

– Его не будет.

– Боится замараться? Тьфу!

– У меня вот теория есть. О том, почему политиков не настигает карма. И ответ в том, что они все делают чужими руками. Они как бы и не при делах. Одно дело сказать, другое – сделать. Вот и получается, что Вселенной их, по сути, наказывать-то и не за что.

– Хрень несешь.

– Наверное.

– Как ты выжил? Я тебе очередь в грудь засадил.

– Хорошие бронепластины. И не целую очередь, в меня попала лишь одна пуля, остальные улетели в ночное небо. Но, стоит отдать тебе должное, ребра ты мне чуть не сломал.

– Радует.

– Я старался, – ухмыльнулся Сема и перехватил ту самую трубу.

– Если бы ты знал, что затеял Малинин, рвал бы отсюда когти вместе со своими людьми. Но теперь-то какая разница? Однажды и ты окажешься на моем месте, – произнес Кон.

* * *

Пожав плечами, Сема вбил трубу острым концом в макушку упертого юнца. Хрустнуло. Череп парня раскололся, словно спелый кокос.

В подвал кто-то спускался, слышалось перестукивание шагов.

– Сем, это я, – обозначил себя торговец.

– Спускайся скорее.

Еще живой Кон мычал. По его лицу струились ручейки крови.

– Чего ты его мучаешь? – Малинин положил ладонь телохранителю на плечо. – Я же просил ударить по шее. Не по-человечески это – так издеваться.

Пленник потянулся к торговцу, но веревки не позволили.

– Мычит! Пытается что-то сказать, но не получается. – Сема передернул затвор старенького АПС.

– Не томи.

Выстрел, эхом отразившийся от стен, больно ударил по барабанным перепонкам.

– Мать твою, не мог взять с глушителем? – вскрикнул Малинин.

– Извини.

– Ладно. Дело сделано.

– На кого он работает?

– Ни на кого. Просто слетел с катушек.

– Ясно. Пойдем?

– Пойдем.

Труба так и осталась торчать в черепушке несчастного парнишки. Кровь его, сбегая по рассеченной голове, капля за каплей разбивалась об натекшую на полу лужу.

Кап-кап – перестук алой капели.

Тусклый свет от огарков погас.

* * *

На следующее утро Коннор сидел на бревне, смоля самокрутку. В другой руке он держал рацию. Никак не решался сделать то, что хотел.

– А, да пошло оно. – Настроил нужную частоту. – Мне надо поговорить с Андреем или Рахманом, – на повышенных тонах бросил он в микрофон.