Читать книгу "Снежная королева - Джоан Виндж"

– А ты… правда хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда?

– Да. Очень хочу, дорогая. – Элси неуверенно улыбнулась. – У нас ведь с ТиДжеем детей никогда не было, ты же знаешь…

Мун опустила глаза: нужно было проявить жестокость и нанести Элси еще один удар.

– Знаю. Если бы все зависело только от меня, если бы я была никем… я бы осталась с тобой, Элси.

Она уже поняла, что это действительно так, хотя и чувствовала себя по-прежнему чужим ребенком, заблудившимся во время шумного праздника в этом непонятном, идеальном городе, парящем в небесах. Элсевиер старалась приобщить ее к новому окружению, и постепенно Мун начала понимать беззаботную гордость инопланетян, считавших звездный корабль или этот город чем-то вполне обычным и совершенно спокойно пользовавшихся такими чудесными вещами, которые вызывали у нее священный трепет. При встрече с каждым новым технологическим чудом Элси терпеливо учила Мун спокойному отношению к подобным новшествам, и однажды, стоя на балконе и глядя на раскинувшийся перед ней Воровской Рынок, она почувствовала себя настоящей инопланетянкой, истинной гражданкой Гегемонии, почти своей в этом межзвездном сообществе.

Но потом вспомнила, что именно Спаркс первым пытался внушить ей это, и подумала, как важно было бы для него побывать в таком орбитальном городе, постоять на балконе такого дома… И еще она вспомнила, что бросила Спаркса именно тогда, когда была ему больше всего нужна.

– Спаркс все еще в Карбункуле, и я должна вернуться к нему. Я не могу жить здесь – без него. – Жить в ссылке на острове, окруженном безжизненной пустотой. – И здесь я не могу быть сивиллой… – Она прижала руку к татуировке на шее. – Я бросила свою родную планету именно тогда, когда должна была на ней остаться. Я не исполнила свой долг, я обманула Спаркса, я обманула… Хозяйка больше не слышит моих молитв! Я сбилась с пути и не слышу Ее зова. – Мун спрыгнула босиком прямо на холодный пол. – Я поступила неправильно; и здесь я чужая. Я никогда не буду счастлива здесь. Я нужна на Тиамат… – Сейчас она чувствовала это особенно остро. Она смотрела прямо в темно-синие глаза Элси, от всей души желая, чтобы та поняла и ее стремления, и ее раскаяние…

– Мун… – Элсевиер стиснула руки, как всегда, когда принимала решение. – Ну что я могу тебе сказать!.. Это очень плохо, но… ты не можешь сейчас отправиться домой.

– Что? – Ночной кошмар, возродившись вновь, как бы заслонил и эту комнату, и встревоженное лицо Элси. – Нет, я могу! – Она изо всех сил, собрав всю свою волю, старалась разогнать окутавшую ее мглу. – Я должна!

Элсевиер протянула к ней руки – то ли желая успокоить, то ли пытаясь защититься.

– Нет… нет… я только хотела сказать… хотела сказать, что ты не можешь отправиться домой, пока Кресс не поправится, пока он не сможет вести корабль… – Слова звучали беспомощно, словно утратив свой смысл и значение.

Мун неуверенно нахмурилась; пелена сомнений все еще закрывала от нее лицо Элси. Она потерла лицо руками; все ее тело ныло от усталости и разочарования.

– Я понимаю. Прости. – Она потянулась за полупустой бутылочкой с транквилизатором, стоявшей на столике у кровати.

– Нет. – Темная рука Элси перехватила ее руку. – Это не спасение. Ты не найдешь ответа на свои вопросы, вернувшись на Тиамат; эти вопросы будут преследовать тебя везде, вечно, пока ты не узнаешь, кто такие предсказатели и зачем они существуют. А я недостаточно мудра, чтобы объяснить тебе это. Но знаю того, кто объяснить может. При первой же возможности мы полетим на планету и повидаемся с моим деверем. – Она сама взяла бутылочку с таблетками. – Вот что я должна была сделать уже давно… но я всего лишь глупая старуха! – Она встала, улыбаясь ничего не понимавшей Мун. – Я думаю, всем нам не помешает вновь походить по настоящей земле. Может, и Кресс с нами слетает. А теперь отдыхай, дорогая… приятных тебе сновидений. – Она нежно погладила Мун по щеке и вышла из комнаты.

Мун снова забралась в постель, разгладила у себя на животе тонкую простыню – одеяла здесь не требовались. Но впереди, в той безжизненной ночи, что окружала этот город-остров, ее ждали отнюдь не приятные сновидения. Она лежала и смотрела непонимающим взором на то, что проплывало перед нею за прозрачной стеной, а тело ее и душа ныли, мучились от тоски и неудовлетворенных желаний. И не было рядом никого, кто мог бы сделать ее сны светлыми, кто отпустил бы ее домой… домой!.. Слезы ручейками потекли по щекам и текли до тех пор, пока глаза ее не закрылись сами собой.

Было светло, как днем; Мун ехала через Воровской Рынок, стиснутая пассажирами космического трамвая, вместе с Элси, Силки и каким-то новым, резиново-упругим Крессом. Пассажиров в трамвае было бы достаточно, чтобы заселить целый остров у них в океане, но все они почему-то казались мрачноватыми. Космический город оказывался над «окном» – транспортным коридором, выходившим прямо на поверхность Харему, – каждые несколько часов; но таких коридоров было несколько, и находились они друг от друга на расстоянии сотен или даже тысяч миль. Тот, кто пропускал нужную остановку, должен был порой целый день ждать, чтобы снова оказаться в нужном месте.

Все сиденья в трамвае были заняты, однако какой-то мужчина уступил Мун место, и она тут же предложила Элсевиер сесть. Та улыбнулась и в свою очередь предложила сесть Крессу. Тогда встал второй мужчина, и растерянная Мун поспешила усадить Элси, прошептав:

– Неужели они все считают меня больной из-за того, что я такая бледная?

– Нет, дорогая, что ты! – Элси слегка нахмурилась и с шутливой укоризной одернула «неприличную», желтую и короткую безрукавку Мун. – Напротив. Но тебе, пожалуй, все-таки лучше надеть пальто. – И она выразительно посмотрела на винного цвета легкое пальто, висевшее у Мун на руке.

– Слишком жарко! – Мун чувствовала тяжесть своих волос, заколотых высоко на затылке, чтоб не мешали. Она вспомнила те свободные, мешковатые платья и тесно облегающие спортивные костюмы, которые мерила и отбрасывала прочь в отделах центрального супермаркета. Покинув космический корабль, она старалась обходиться своей собственной одеждой; здесь, в орбитальном городе, было так жарко, что она бы и вовсе разделась, если б Элси позволила.

– В молодости я ходила закутанная в шарфы и шали с ног до головы; считалось, что только так и можно сохранить «женскую загадочность». – Элси поправила складки своего свободного пестрого кафтана; ожерелье из колокольчиков нежно звякнуло. – Мне до смерти хотелось тогда побегать по улице нагишом под жарким летним солнышком… но я так никогда и не осмелилась снять хотя бы один шарф.

Мун откинулась на спинку сиденья. Прямо перед ней молча страдал несчастный Силки – измученный жарой и слишком густой толпой незнакомых людей. В открытые окна трамвая были видны улицы орбитального города, построенного Межзвездным Космическим Обществом, где Элсевиер жила вместе с Силки и Крессом – а теперь еще и с Мун. Это было элегантное, хотя и вызывающее клаустрофобные ощущения гетто планеты Харему для инопланетян. Мун плохо ориентировалась здесь и никак не могла усвоить местных обычаев. Она знала только, что город представляет собой как бы большое кольцо с космопортом посредине. Жители Харему называли город на орбите Воровским Рынком, а сами горожане не возражали против такого названия, даже проявляя какой-то радостный мазохизм. Харему доминировала среди планет Гегемонии благодаря своей чрезвычайно развитой и мудреной технологии, и Элсевиер как-то заметила не без гордости, что Воровской Рынок – название скорее справедливое, а не порочащее.