Читать книгу "Украденное лицо - Тара Изабелла Бертон"

– Все нормально.

– Вы выпили. Вам бы воды попить.

Луиза вздыхает.

– Послушай, – начинает она. – У Лавинии все нормально, так? Все идет хорошо. Я знаю – я ее видела. Она счастлива. Она… справляется со своими проблемами. Так что… тебе не обязательно здесь оставаться. Она… Она вернется через пару недель в любом случае, так что это не вопрос.

– Но я же здесь.

– Слушай, я могу завтра взять напрокат машину. Когда у тебя вылет? Я могу отвезти тебя в аэропорт Логан.

– Очень любезно с вашей стороны, – отвечает Корделия. – Но я этого не хочу. Я останусь здесь. – Она садится. – Не хочу лететь в Париж. В конце концов, – добавляет она, – это ведь мой дом.

И вот тут звонит звонок.

И вот тут Луиза все вспоминает.

Корделия подходит к домофону, прежде чем Луизе удается придумать правдоподобную ложь.

На экране они видят шагающего туда-сюда Рекса. Он задыхается, волосы у него взъерошены. Блейзер мятый, словно долго валялся на полу.

– Черт подери, – произносит Корделия.

Затем она расплывается в улыбке.

– Я так и знала!

– Что?

– Я так и знала!

Она начинает смеяться, и смех ее так напоминает смех Лавинии, что Луизу пробирает легкая дрожь.

– Конечно же, он вернулся – я всегда знала, что он вернется – конечно же, он ее любит. Это была… просто… просто трусость! – резко бросает она.

Луизе кажется, что она никогда не видела такого счастливого человека. Ей кажется, что даже Лавиния не могла бы быть так счастлива.

– Жду не дождусь физиономию его увидеть…

– Подожди!

Но уже поздно. Корделия успевает его впустить.

– Будь я мужчиной… – Корделия мечется из угла в угол. – Господи, будь я мужчиной, я бы… я бы врезала ему в челюсть за то, что он с ней сделал.

– Все не так…

– Он ей жизнь исковеркал! Он жалкий, трусливый и лицемерный негодяй! – Она выпрямляется во весь рост. И говорит: – Прошу вас. На карте – честь Винни.

Она открывает дверь.

Вот что происходит дальше.

Рекс видит Корделию.

Луиза замечает, как он дергается, потому что уверена, что он думает ровно то же, что подумала и она, увидев эти длинные волосы, безумные глаза и темные губы сердечком. На секунду он страшно бледнеет, как герои книг, увидевшие призрак, и Луизе не по себе оттого, как кто-то (не призрак, не роковая женщина, а обычная двадцатитрехлетняя девушка) может производить на людей такое впечатление.

И тут он все понимает.

– Корделия?

– Ты опоздал.

Корделия прямо-таки наслаждается происходящим.

– Что?

Стоя за спиной Корделии, Луиза перехватывает его взгляд, отчаянно и жалобно смотрит на него и одними губами шепчет: пожалуйста, пожалуйста.

– Винни. Ее нет. Она уехала. Ты не можешь ее видеть.

– Я… что?

– На машине уехала. На запад. Приключения искать.

– Ладно…

– Простите великодушно, – говорит Луиза с такой наигранной искренностью, что, похоже, даже Корделия сможет ее раскусить. – Я знаю, что вы пришли к Лавинии. Ее нет в Нью-Йорке.

– Ты хоть бы постыдился. – Корделия складывает руки на груди. – Заявляться сюда после всего, что было.

Рекс лишь хлопает глазами.

– Она изменилась. Она тебя забыла. Она больше никогда не опустится до общения с такими типами, как ты!

Рекс переводит взгляд на Луизу, которая по-прежнему одними губами шепчет: пожалуйста, пожалуйста.

– Прошу прощения, – говорит он, растягивая слова. – Ты… Ты права, Корделия.

– Винни не интересна твоя буржуазная, скучная, мещанская жизнь! – выпаливает Корделия. – Теперь ее занимают куда более интересные вещи. Сейчас она… на Шестьдесят первом шоссе!

– Да… – Уши у Рекса пылают. Он смотрит прямо в глаза Луизе. – Да… Я пойду…

– И не смей больше сюда возвращаться!

– Ты права, – соглашается Рекс. – Не вернусь.

Он поворачивается и уходит, даже не взглянув на Луизу.

Когда они наконец видят на экране видеодомофона, как он пулей вылетает на улицу, Корделия хохочет.

– Вы видели?

– Видела.

– Его физиономию!

Корделия запирает дверь. Поворачивается к Луизе. Она вся светится от радости.

– Господи… Жду не дождусь Винни рассказать! – Она прикрывает ладошкой рот. – Обещаете… Обещаете, что дадите мне первой рассказать, хорошо?

– Обещаю.

У Луизы голова идет кругом.

– Я так и знала, так и знала! Никто, никто и никогда не может забыть Винни! – Корделия забрасывает ноги туда, где раньше стоял дорожный кофр. – Никто! – Она ложится на диван. – Обычные люди – сами знаете! Вроде Рекса. Она им не по плечу. – Она снова садится прямо. – Я знаю, что иногда моя сестра перебарщивает. Она глупая, безрассудная, тщеславная и слишком много о себе мнит. Но она не эгоистка, не такая.

– Да?

– Была бы Винни настоящей эгоисткой, она бы сделала себя счастливой. А Винни… ей никогда не хватает счастья. По-настоящему. Она не может быть счастливой, пока мир таков, каков он есть. – Она прижимает колени к груди. – Это первородный грех, знаете?

– Не понимаю.

– Вы прямо как Винни, – чуть улыбается Корделия. – Она терпеть не может, когда я ей высказываю подобные вещи. Она говорит, что ее от этого трясет. Но я считаю, что это единственный способ все объяснить. Мы виноваты во всем – и ни в чем, – вздыхает она. – Конечно, он не был бы ее достоин. И все же – а если бы и был? – Она рассеянно начинает заплетать волосы в косы. – В любом случае, – заканчивает она, – вот поэтому-то я и католичка. Вот… И мама от этого на стенку лезет.

Луиза пишет Рексу, пока Корделия в ванной:

Прости-прости-прости-прости меня.

Завтра все объясню.

Завтра она что-нибудь придумает. Луиза всегда что-нибудь придумывает.

Можно мне приехать, чтобы мы смогли поговорить?

Рекс ставит «Прочитано».

И не отвечает.

В три часа ночи Корделия наконец начинает зевать.

– Вы правы, – внезапно произносит она. – Я уверена, что переживаю из-за пустяков. С Винни же… все нормально, верно?

– Конечно, нормально, – соглашается Луиза.