Читать книгу "Пират - Валерий Большаков"

А остальные бы полегли — майя никогда не оставляли пленников своим «попечением», стерегли их пуще глаза, всегда были начеку, да в таком количестве, что ежели и вырвешься, то половина «каторжан» ляжет мёртвыми сразу, а вторую половину доконает погоня.

Работёнка перепадала именно что каторжная, но и кормёжка была под стать — мясо, дичь, бобы или маис, черепашьи яйца. Так что на теле у Сухова не осталось ни жиринки, зато мышцы взбугрились знатные. У Шварценеггера, может, и покруче, зато эти, «заработанные», не «сдуются» после соревнований по бодибилдингу.

Даже худущие испанцы, Мигель, Лопе да Винченцо с Фернандо, и те поправились.

Помаленьку разживались оружием — кто топорик у индейца стащит, кто ломаный старый меч подберёт. Олег добыл в одной из усыпальниц обсидиановый нож-ицтли. Лезвие его, толстоватое и полупрозрачное, было чрезвычайно острым, вделанное в рукоятку, набранную из нефритовых колец, — это был настоящий шедевр древнего мастера. Пригодится, подумал Сухов…

Примерно раз в месяц или немного чаще пленников переводили от одного выморочного города к другому. Направление выдерживалось одно и то же — на юго-запад, в сторону Та-Ицы, стольного града Ковоха, который испанцы звали Тайясалем.

Однажды, когда бледнолицые разбирали вход в какое-то святилище, заложенный хорошо обработанными камнями, к ним снова явился де Альварадо.

Любил метис «общаться» с пленниками, правда, всегда стараясь держаться повыше. Он рассказывал о древних вождях, о Пернатом Змее и ужасном боге Уицилопочтли, о мрачном майясском варианте ада под названием Шибальба, о чудовищах, что бродят вокруг брошенных городов, вроде кошмарной жабьеголовой Сипактли или нетопыре Чималькане.

Вот и на этот раз дон Хусто вышел покрасоваться, остановившись на самом краю каменной «перекладины», покрывавшей дверной проём. Покачиваясь с пяток на носки, уперев руки в боки, Альварадо с усмешкой наблюдал за белыми.

Наверное, Индиано был склонен к эсктриму, его завораживала опасность. Недаром стоять он любил у самого края, словно играл в «упаду — не упаду». Короче, щекотал себе нервы.

Сухов по привычке оглянулся, стараясь делать это незаметно. Нет, индейцев поблизости не наблюдалось. Да и зачем? Храм окружала высокая стена — не убежишь.

— Работаете? — задал дон Хусто риторический вопрос. — Молодцы! Хочу вас обрадовать — скоро придёт конец вашим трудам. Кан Балам Икналь остался доволен отрытыми сокровищами и велел доставить вас в Та-Ицу, где вас ждёт развлечение, а нас — зрелище.

— Ты, — палец Альварадо указал на Олега, — будешь капитаном команды из десяти или более человек. Столько же игроков выступят против вас…

— Игроков? — Сухов задрал бровь.

— Именно! — ухмыльнулся дон Хусто. — Сыграете в пок-та-пок! Правила просты — надо как можно дольше удерживать мяч. Уронил — снимается очко, не попал в кольцо — ещё очко долой. Попал мячом в стену соперника — плюс одно очко, угодил прямо в кольцо — всё, команда выиграла! — Тут метис склонился в неустойчивом равновесии и проговорил доверительно: — А капитану проигравшей команды отрубают голову!

Решение у Олега созрело мгновенно. Заведя руку за спину, он пальцами потащил из потайных ножен свой ицтли.

Бросок был так быстр, что движение осталось незамеченным Альварадо. А в следующее мгновение обсидиановый клинок впился Индиано в ногу, войдя в плоть по самую рукоятку.

Дон Хусто вскрикнул, дёрнулся, взмахнул руками — и полетел, как курица с насеста.

— Лови! — рявкнул Сухов.

Крепкие руки «каторжан» не дали Альварадо разбиться, но приложился метис знатно. Прийти в себя Олег ему не позволил.

Выдернув ицтли из раны, он уткнул острейший конец в щёку дону Хусто.

— Ты пробил мне ногу… — выдавил тот заплетавшимся от ужаса языком.

— Не лечить же тебя! — неласково усмехнулся Сухов. — Ответь мне на один вопрос. Почему ваш долбаный касик хочет моей смерти?

Альварадо судорожно вздохнул, и Олег легонько нажал на рукоять — кровь из-под острия стекла вязкой струйкой.

— Ну?!

— Касику было пророчество, — просипел дон Хусто. — Красавица Шочитль, которую он хотел сделать своей наложницей, являлась колдуньей, она ведала будущее и рассказала Икналю, что через тридцать лет Ковох падёт, а его самого забудут, память останется только о преемнике касика, Кан Эке III…

— Шочитль?

— По-нашему это значит — «цветок».

«Флора!» — окатило Сухова.

— Дальше!

Альварадо судорожно сглотнул, от чего красная струйка веселее побежала по бледной коже.

— Шочитль была молода и не умела сдерживать чувств. В запале она объявила касику, что его убьёт пират с далёкого Севера, а имя ему — Сукофф…

— Всё верно, — скупо улыбнулся Олег. — Это моё имя. В переводе на английский — Драй. Дальше!

— Касик запер её и приказал напоить зельем. В бреду Шочитль выложила всё, что знала, — когда ты явишься на остров Гонав, когда попадёшь на Тортугу, когда уйдёшь с Олонэ, а потом с Морганом. Шочитль бежала, убив жреца, а касик открыл на тебя охоту. Он слал доверенных людей к вице-королю Перу и даже ко двору короля Испании, лишь бы испанцы победили Моргана и повесили его на одной рее с тобою.

— Хрен вы угадали… Где Шочитль теперь?

— Никто не знает, она же ведьма… Касик натравил на неё инквизиторов и пустил по следу своих убийц, но тщетно… Ты не убьёшь меня? Ты обещал оставить меня в живых!

— Я передумал, — сухо сказал Олег, втыкая нож в шею Альварадо и проворачивая лезвие.

Тут же вытащив ицтли, он протянул его Ташкалю:

— Держи!

Сам же Сухов снял с агонизировавшего дона Хусто его замечательный кинжал в расшитых ножнах. Пригодится…

Пленники стояли вокруг, как громом поражённые.

— Что стоите? — буркнул Олег, вставая с четверенек, и указал на глыбу, с которой сверзился Альварадо. — Надо её уронить!

Было бы сказано… Вскоре громадная «притолока» покачнулась и рухнула вниз, придавливая труп дона Хусто.

— Несчастный случай, — хладнокровно прокомментировал Сухов, — травма на производстве.

— Мы… бежим?! — выдохнул Малыш.

— Сначала сыграем со сборной Ковоха, — криво усмехнулся Олег. — Ташкаль! Ты как-то рассказывал, что играл в пок-та-пок.

Индеец покачал головой:

— Моя плохо играть, Тлачтли играть хорошо. Он уметь забивать мяч в кольцо!

— Это правда, Тлачтли?

Тот гордо кивнул:

— Да, капитан. Пок-та-пок ацтеки называли тлачтли. Это моё имя. Раньше я был Чако.

— Тогда так… Будем послушны и запуганны. А когда нас выведут на стадион… План такой. Играть в мяч, швырять его, зарабатывая очки или проигрывая их, неважно, лишь бы публика неистовствовала. Главное — охранять Тлачтли и, когда выйдет срок, передать ему мяч! Пусть покажет мастер-класс! Откажется касик поступать по правилам — будем играть по своим! Или мы все уйдём из Та-Ицы, или поляжем как один. А теперь орите!