Читать книгу "111 баек для журналистов - Николай Волковский"

Изучая обстоятельства съемки сюжета, в УФСБ решили, что в этой истории есть признаки состава преступления, предусмотренного статьей 213 УК РФ (хулиганство). Разбираться поручили милиции. Там решили не возбуждать уголовное дело в отношении журналистов, но участникам съемок грозил штраф до 5000 рублей.

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем деятельности СМИ по предупреждению террористических актов.

№ 110. Байка «Так называемое “завещание” Петра Великого»

Перед походом Наполеона в Россию по его инициативе во Франции и других европейских странах было сформировано мнение о нашей стране, как о прирожденном агрессоре, а о русском народе, как о скоплении варваров, стремящихся уничтожить западноевропейскую цивилизацию. С этой целью в Париже весной 1812 года был выпущен объемный труд «О возрастании русского могущества с самого его начала и до XIX столетия». Фолиант объемом в 500 страниц по личному распоряжению Наполеона написал историк Лезюр, состоявший на службе в Министерстве иностранных дел. Французское правительство приложило значительные усилия к распространению этой книги. И когда зимой того же года разгромленная русским народом и войсками наполеоновская «Великая армия» бежала из России, солдаты Кутузова обнаружили в захваченных неприятельских штабах сотни экземпляров этого сочинения. Среди прочего там сообщалось: «Уверяют, что в домашнем архиве русских императоров хранятся секретные записки, писанные собственноручно Петром I, где со всей откровенностью сообщаются планы этого государя, на которые он обращал внимание своих современников и которым его преемники следовали, можно сказать, почти с религиозной настойчивостью. Вот сущность этих планов». И далее излагается совершенно фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии. В книге Лезюра содержатся лишь пересказ этих заметок, получивших название «Завещание Петра Великого».

Мораль. Впоследствии во Франции опубликовали полный текст «Завещания» – якобы копии документа, выкраденного известным авантюристом д'Эоном де Бомоном в Петергофе во времена императрицы Елизаветы II, а на самом деле, как считают исследователи, сфабрикованного им и его сообщниками. Копия долго лежала в архивах, пока не попалась на глаза Лезюру. Тот, вероятно, решив, что не стоит воспроизводить явно поддельное «Завещание», пересказал его в сокращенном виде. А потом, при издании в основном подложных мемуаров д'Эона, уже был напечатан полный текст фальшивки, откуда она перекочевала в бесчисленные сочинения антирусски настроенных литераторов и журналистов. Приведенный текст «Завещания» сводился к следующему: Россия должна вести непрерывные войны, воспитывать народные массы в воинственном духе; перерывы в войнах делать лишь для накапливания сил, чтобы снова воевать, а целью этих войн является завоевание сначала Европы, а затем всего мира.

Комментарий. С помощью этой фальшивки Наполеон пытался представить свою агрессию как превентивную меру для защиты западноевропейской цивилизации от притязаний России на мировое господство. Так он хотел найти поддержку в Европе и придать войне характер общеевропейской борьбы против неизбежного вторжения варваров с востока. 10 июля 1812 года Наполеон оповестил свои войска, что «Россия увлекается роком! Она не избегнет судьбы своей. Вперед! Перейдем через Неман, внесем оружие в пределы России». Таким образом, посредством идеалистически-мистифицированного понятия «рок», – пишет доктор философских наук В. В. Серебрянников, – Наполеон провозгласил судьбу России как покорение Западом грубой силы штыка, как торжество Запада над Востоком».

Так называемое «завещание» Петра Великого снова появилось во время Крымской войны 1853–1856 годов, а затем в период Первой и Второй мировых войн. Не забыли о нем и в годы «холодной войны». При этом журналисты, оперировавшие данным документом, с редким единодушием старались забыть об истории его появления.

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем истории и теории информационных войн.

№ 111. Байка «Корреспондент Екатерины II»

Среди питерских баек о журналистах есть рассказа о бароне Фридрихе Гримме (1723–1807) – немецком публицисте эпохи Просвещения, критике, многолетнем корреспонденте императрице Екатерины II. В 1748 году Гримм приехал в Париж, где обратил на себя внимание публики остроумными критическими публикациями о музыке. Монархи того времени имели своих специальных корреспондентов в Париже, которые сообщали им все новости в области литературы, науки, искусства и общественной жизни. Гримм занял эту нишу. В 1753 году он стал издавать рукописную газету «Литературная корреспонденция», которая выходила в количестве 15–16 экземпляров. На ее страницах обсуждались все литературные и театральные новинки. Издание просуществовало до 1792 года, а его подписчиками были шведский король Густав III, российская императрица Екатерина II, польский король Станислав Август Понятовский и другие правители европейских государств.

В Петербурге Гримм впервые побывал в 1773 году. Во время визита он испросил у императрицы аудиенцию – ему хотелось поговорить не на придворном собрании, а в кабинете. Просьбу удовлетворили. На следующий день Гримм приехал для беседы в Зимний дворец, но, войдя в кабинет Екатерины, неожиданно для себя оробел и смешался. Императрица смотрела на него с тем величавым и грозным выражением достоинства, которое невольно привело просвещенного европейца в трепет.

– Вы желали переговорить со мною. Что имеете вы сказать? – спросила она.

– Если, вы, Ваше величество, сохраните этот взгляд, я должен буду удалиться, – признался Гримм. – Я чувствую, что голова моя не будет мне повиноваться, и напрасно было бы злоупотреблять минутами, которыми вам угодно мне пожертвовать.

На лице Екатерины просияла улыбка, мгновенно превратив ее в обворожительную женщину и собеседницу. Гримм был обласкан и осыпан милостями. Екатерина предложила ему поступить на русскую службу. Гримм благодарил, но вежливо отказался.

Мораль. Велика вероятность того, что при встрече с Екатериной II Гримм мог прийти в замешательство, испытать робость. Но выйти из положения и расположить к себе доминантного собеседника ему помогла угодливая льстивость – черта характера, которую отмечали в нем его коллеги-литераторы. Хотя самому Фридриху Гримму принадлежит афоризм: «Приторная похвала не делает чести ни тому, кто ее говорит, ни тому, к кому она относится».

Комментарий. Фридрих Гримм понравился Екатерине II. В 1776 году он вторично прибыл в Петербурге и особенно близко сошелся с императрицей, которая целые часы проводила в беседах с ним. Переписка Гримма и Екатерины, начатая в 1774 году, продолжалась до самой смерти императрицы. Ему она доверяла свои мысли, делилась впечатлениями и переживаниями; не сомневаясь, впрочем, что каждое удачное замечание или острое словцо немедленно станут всеобщим достоянием. Не поэтому ли в 1781 году, через 19 лет после восшествия на престол, Екатерина послала ему в Париж перечень совершенных ею славных дел?

Многие историки считали Фридриха Гримма тайным политическим агентом различных правительств; для России он выполнял скорее роль аккредитованного журналиста, хотя участвовал и в других делах. Известно, что он был официальным комиссионером императрицы (главным образом, при покупке различных произведений искусства). По рекомендации Гримма, в Россию пригласили швейцарца Фридриха-Цезаря Лагарпа – человека высокообразованного, приверженца идей Просвещения и республиканца по взглядам – состоять «кавалером» при будущем императоре Александре I и обучать его французскому языку. В этой должности он находился 11 лет (1784–1795), имея полную свободу внушать своему ученику те идеи, которые разделял. В 1779 году Гримм добился от Екатерины II приглашения в Россию Джакомо Кваренги, итальянского неоклассического архитектора и живописца, известного создателя многочисленных творений в России во время и сразу после правления Екатерины Великой. Его называли «Великим архитектором всея Руси».