Читать книгу "Святой язычник - Михаил Деревянко"

– Цыц! – топнул ногой Владимир, и все смолкли. – Изяслав заслужил стол доблестью.

– Что же это за доблесть такая – на отца с мечом бросаться? – съязвила Малфрида.

– Именно. Ради матери на все готов. Если бы не Изяслав, не сносить Рогнеде головы…

Все повернулись к Рогнеде, которая скромно сидела в углу.

– Правда?

– Как будто не знаете, каков Владимир в гневе…

– Знаем, знаем, – закивали княгини.

– И остальным сынам будет по делам их, по заслугам, – продолжил Великий князь. – Пусть Руси и мне послужат. Тогда и княжить будут как надобно, добытое дедами и отцами преумножат.

– А кто приемником будет? – гнула свое Олова, желавшая, чтобы Владимир признал ее сына, как старшего, наследником киевского стола.

– Кто больше заслужит, тот и будет.

– А как же заветы предков? Как можно их нарушать?

– Не нарушать пришел я, но исполнить, – ответил Владимир словами из Библии. – Разве не завещали мне предки Русь крепить? Как же непригодный ее укрепит? Не стану уподобляться книжникам, хватавшимся за букву, как за соломинку. По делам будет награда.

– Верно, – согласились остальные княгини. Теперь их сыновья могли взойти на киевский стол.

– И еще хочу, чтобы крестились все чада мои, – поднял чашу Великий князь. – Хочу, чтобы жили мои дети в мире и согласии, как истинные христиане, как апостолы. Чтобы не превозносили себя выше других, не враждовали, как я с братьями, а были друг другу верной опорой. Тогда и Русь пребудет во веки веков!

Владимир вспомнил Тайную вечерю, отпил из братины и пустил ее по кругу, затем разломал хлеб на двенадцать частей, раздал всем сыновьям и напутствовал словами из Библии:

– Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Ищите Царства Божия и правды Его.

Великий князь не ведал, что хватит его удар, когда пойдет тихий Ярослав против его воли, что многие сложит буйные головы в братоубийственном раздоре. А если бы и ведал, то разве поступил бы иначе?

В тот же день крестились все сыновья Владимира.

Забота пятнадцатая. Причастие

…головою твоею не клянись,

потому что не можешь ни одного волоса

сделать белым или черным.

Евангелие от Матфея, 5, 36

Хоть и похвалялись бывшие жены Великого князя, что найдут себе соколов ясных, но замуж что-то не торопились. Видно, тешили себя надеждой, что вернется Великий князь, образумится. Только бы Анну с белого света извести…

Лишь Рогнеда уехала с сыном в Изяслав, приняла монашество, посвятив жизнь Богу. От Изяслава началась славная династия полоцких князей…

Остальные жены продолжали плести сети заговоров, поджидая подходящего случая. Такой вскоре наступил. Отправился Великий князь в Васильев наложниц замуж выдавать. Княгини засуетились. Олова послала за Харей и Олухом, Юлия – за попом Стипом, а Малфрида выпустила из клетки голубя с весточкой для Гана: «Владимир в Васильеве с малой дружиной». Если Стип и братья-варяги бросились Анну разыскивать, то Ган послал гонцов не в Киев, а в степь, к печенегам. Ничего не подозревавший Великий князь занимался сватовством, выдавая наложниц за отроков и парубков. Почти всех девиц сосватал и, как принято, закатил пир на весь мир. Да только недолго гуляли. Под покровом темноты печенеги почти беспрепятственно ворвались в город. Гридень бросился в опочивальню будить Великого князя:

– Княже, печенеги!

– Откуда? – всполошился Владимир.

– Пока мы гуляли, печенеги не дремали…

И тут же свалился, пронзенный стрелой. Владимир в одном нижнем белье выскочил во двор и закоулками выбрался из города.

– Ищите Великого князя! – крикнул кто-то по-русски.

Владимир ужом юркнул под перекидной мост и затаился. Тина и грязь лезли в рот, нос и уши. На голову прыгнула холодная лягушка и, противно квакнув, нырнула в вязкую жижу. По мосту то и дело пробегали печенеги с факелами в руках. От топота ног сверху падала грязь. Искали Великого князя. Знали, что он в Васильеве. Кто-то предал. Раз ведают, то будут искать, пока не найдут, живым или мертвым. Владимир осознал это ясно и отчетливо. Так что не миновать ему судьбы своего отца Святослава, из черепа которого печенежский каган Куря приказал изготовить кубок и пил вино. Но Святослав сам виноват: разрушил хазарское царство, расположенное в низовьях могучей реки Итиль, и тем самым открыл дорогу кочевникам в южные степи. Хазары хоть как-то сдерживали печенегов. Теперь же степь наводнили кочевые племена, терзавшие Русь. Вот и Владимир попался, как мышь. А то ишь как вознесся! Возгордился! Великий князь! Могущественный правитель! Полмира трепещет. Да что там полмира! Император Византии счел за благо выдать за Владимира свою сестру. А замыслы какие великие! Царство Божие на земле! Русь православная! Русь просветленная! Тех богов свергнуть! Этим молиться! Допрыгался… Сиди в болоте и не квакай. Жди своей участи. И не высовывайся. Жди, пока извлекут, как котенка, и пустят на жир. Вспомнил Владимир свою возлюбленную Анну, взор ее ясный и скромный, голос нежный и тихий. Узрел, как молится она у иконы, и сам взмолился:

– Господи Иисусе, Сыне Божий, спаси мя грешного.

Потекли горькие слезы по грязным щекам Великого князя.

– На одного Тебя, Господи, уповаю! Видишь, нет во мне больше гордыни. Преобразился я в этой канаве. Яви чудо! Спасусь – поставлю в Васильеве церковь Святого Преображения во славу Твою, Господи…

Топот над головой усилился.

– Под мостом посмотри, – снова услышал Владимир русскую речь.

Свет факела осветил тьму во рву. Вот и пришел смертный час. Сверху появилась перевернутая вниз голова, почему-то до боли знакомая.

– Острожко, ты?

Великому князю показалось, что он громко выкрикнул эти слова, но на самом деле прошептал их едва слышно.

Голова заговорщицки моргнула и исчезла вместе с огнем.

– Нет там никого. Одни лягушки. Айда в городе искать!

Владимир с замиранием сердца слушал, как отдаляется гвалт, создаваемый уходящими печенегами. А вскоре раздался свист и крик:

– Русы! Дружина Владимира идет! Уходим!!!

По мосту пронесся шквал. Печенеги вскочили на коней и рванули в степь, волоча за собой награбленное добро и княжеских наложниц.

Великий князь слышал их стоны, и сердце его обливалось кровью.

Но вот все стихло. Начало светать, а Владимир никак не решался вылезти из укрытия, не веря, что спасен.

– Вылезай, княже, – услышал он насмешливый голос Острожко, – а то яйца отсыреют. Нечем будет потомство сеять.