Читать книгу "Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни - Нассим Николас Талеб"

Философ Моше Халберталь считает, что после симулякра Исаака сделки с Господом приобрели форму взаимного обмена подарками. Но почему какое-то время продолжались животные жертвоприношения?

Ханаанские привычки отмирают тяжело. Маймонид объясняет, почему Бог не отменил распространенную тогда практику приносить животных в жертву сразу: причина в том, что «подчиниться подобной заповеди было бы противно природе человека, который обычно прикипает душой к привычному»; вместо этого Бог «поставил Себе на службу то, что ранее служило почитанию вымышленных существ, воображаемых и нереальных». Таким образом, животные жертвоприношения – в основном добровольные – продолжились, но (и в этом отличительная черта авраамической религии) не как почитание зверей или умиротворение божеств взятками. Последняя практика порой обретала форму подкупа других племен и чужих богов – и наблюдалась в Аравии вплоть до VI века. Тогда в Мекке существовала своего рода ООН – общинный рынок с товарами, международными отношениями и двусторонним почитанием богов.

Любовь без жертвы – мошенничество (Прокруст). Это применимо к любой форме любви, особенно же к любви к Богу.

Доказательство

Обобщим: в иудеохристианстве место богослужения, центральная точка, в которой стоят священники, символизирует шкуру на кону. Идея веры без жертвы, физически доказывающей веру, относительно нова.

Сила веры покоится не на «доказательстве» мощи богов, но на доказательстве наличия шкуры на кону со стороны верующего.

Глава 17

Папа римский – атеист или нет?

Быть папой римским опасно, зато медицинская помощь первоклассная. – Болтовня как болтовня. – Религия руководит ритуалами

Когда в 1981 году на папу римского Иоанна Павла II было совершено покушение, его сразу же доставили в Университетскую клинику Агостино Джемелли; там папу окружили лучшие врачи современности, каких только смогли найти в Италии (а вовсе не в ближайшую больницу, где помощь оказывали так себе). Позднее понтифик при первых признаках нездоровья направлялся именно в клинику Джемелли.

Водителям «скорой» и в голову не пришло везти Иоанна Павла II в церковь, чтобы он там помолился или вступил во взаимодействие с Господом в какой-то иной форме; никто и не думал о священном праве папы римского отказаться от лечения. Точно так же никто из его преемников даже не рассматривал возможность попросить у Бога чудесного исцеления вместо церемоний современной медицины.

Нельзя сказать, что епископы, кардиналы, священники и обычные миряне не молились и не просили Бога о помощи – или верили в то, что молитвы не были отвечены, учитывая последующее замечательное исцеление праведника. Но факт остается фактом: никто в Ватикане не пробовал сначала пойти к Господу и только потом к врачу, и, что еще более удивительно, никто не видит в такой перевернутой логике никакого противоречия. Наоборот, если бы порядок действий был обратным, все усмотрели бы в этом безумие. Обратная логика противоречила бы догматам католической церкви: получилось бы, что папа добровольно выбрал смерть, а это запрещено.

Отметим, что предполагаемые предшественники папы, различные римские императоры, действовали так же: сначала шли лечиться, а потом обращались к богословию; правда, некоторые методы лечения тогда считались прерогативой богов, в частности греческого Асклепия или его более слабого римского подобия, Вейовиса.

Постарайтесь вообразить, что здоровье могущественного главы секты «атеистов», по рангу равного папе римскому, пострадало точно таким же образом. Его привозят в Джемелли (а не в какую-то второразрядную больницу на окраине Рима) одновременно с Иоанном Павлом II. И очень похожая толпа «атеистических» доброжелателей собирается, чтобы выразить «надежду» (или «пожелать» скорее выздороветь) на очень атеистическом языке – с логичным нарративом: чего именно они «желают» своему лидеру. Атеисты были бы не так пестро одеты, их лексика была бы не столь цветиста, однако действовали бы они так же.

Безусловно, отличий между святейшим отцом и столь же известным атеистом очень много, но все они не касаются ситуаций, угрожающих жизни. Включая жертвоприношения. Его святейшество отказался от ряда действий в спальне – он там только спит, читает и молится, – хотя многие его предшественники, самый знаменитый из них – Александр VI, зачали огромное количество детей; если говорить об Александре, он стал отцом по крайней мере одного ребенка, разменяв шестой десяток, – причем обычным, а вовсе не непорочным путем. (Пап-плейбоев было столько, что рассказы о них навевают скуку.) Его святейшество тратит немало времени на молитвы, каждую минуту жизни он организует согласно определенным христианским практикам. Однако и многие атеисты, хотя они тратят меньше времени на то, что, с их точки зрения, не является «религией», занимаются йогой и похожими коллективными действиями – или сидят в концертных залах в тишине и благоговении (там нельзя даже выкурить сигару или наорать по телефону на своего маклера), то есть проводят немало времени, занимаясь вещами, которые марсианину показались бы столь же ритуальными.

В XIII веке, во время Альбигойского крестового похода, католики участвовали в массовых убийствах еретиков. Некоторые резали людей направо и налево, еретиков и своих, чтобы не тратить время на анализ сложной ситуации. Для них было неважно, кто есть кто: «Бог узнает своих». Эти времена давно прошли. Большинство христиан (и я тоже – я православный христианин), когда доходит до ключевых медицинских, этических и требующих выбора ситуаций, ведет себя точно так же, как атеисты. Тех, кто поступает иначе, мало (скажем, адепты христианской науки). Большинство христиан приняли различные современные формы государственного строя, такие, как демократия, олигархия и военная диктатура, – сплошь языческие политические режимы, – вместо того, чтобы строить теократию. Решения христиан по ключевым вопросам не отличаются от решений атеистов.

Религиозность на словах

Является ли поступок человека атеистическим (светским) или нет, мы определяем по тому, идентичен ли он поступку неатеиста в аналогичной ситуации, а не по вере и прочим декоративным и символическим вещам – которые, как мы покажем в следующей главе, не считаются.

Подведем промежуточный итог. Есть люди, которые

атеисты на деле, религиозны на словах (большинство православных и католиков),

и люди, которые

религиозны на деле, религиозны на словах (исламисты-салафиты и шахиды),

но я не знаю никого, кто был бы атеистом на словах и на деле – и не следовал бы ритуалам, не почитал бы мертвецов, не был бы суеверен (скажем, не верил бы в экономическую науку или в чудодейственную мощь сильного государства и его институций).

Далее

Эта глава постепенно подводит нас к следующему разделу: а) рациональность надо искать в том, что вы делаете, а не в том, что вы думаете или во что «верите» (шкура на кону), и б) рациональность связана с выживанием.