Читать книгу "Война в Арктике. 1941—1945 - Владислав Корякин"

Сложнее представить на основе опубликованных данных ситуацию по другую сторону линии фронта, на территории, занятой вермахтом, откуда против союзных конвоев действовали корабли кригсмарине и самолеты люфтваффе на примере норвежского Киркинеса. Жители этого городка с населением всего четыре тысячи человек отнюдь не испытывали симпатии к оккупантам, которые вели себя здесь не столь жестоко, как в России, с другой стороны, здешние норвежцы с лихвой прошли через испытания военного времени, поскольку «Киркинес стал не столько важной базой доставки военных грузов, но и стратегически важным опорным пунктом для военных операций немцев на севере. В Киркинес морем доставлялись немецкие войска, сотни вьючных животных — лошадей и мулов, огромное количество военной техники и стратегических грузов разного характера… В 12 километрах от города шло строительство аэродрома Хойбуктмоен» (Хенриксен, с 63). Неудивительно, что город, и особенно порт, уже в ближайшее время стал подвергаться систематическим бомбардировкам советской авиацией.

Опубликованные воспоминания жителей Киркинеса по-своему красноречивы. Работница почты Лаура Изаксен отметила, как «21 июня 1941 года вечером один немецкий солдат сказал: "Сегодня ночью будем бомбить Мурманск". Погода в ту ночь была удивительная: солнце и тишина, но было как-то не по себе. И вдруг рев моторов. Тяжело груженные бомбардировщики вместе с истребителями пролетают над городом и берут курс на Мурманск. Надеемся, русских предупредили! Мы не смыкали глаз той ночью. Теперь жди когда угодно визита русских самолетов. Готовим рюкзаки с самым необходимым, в том числе с перевязочным материалом и едой. Кто знает, может быть, придется бежать из города. Так началось то состояние, в котором мы находились до октября 1944 года…

Здание телеграфа находится прямо у причалов, а порт является главным объектом бомбежек. Бомбы градом падают вокруг нас. Часто сигнал воздушной тревоги дают после налета. Надо иметь железные нервы, чтобы работать, когда в любой момент бомба может пробить крышу… Летят бомбы, стрекочут пулеметы, по всему городу гремят орудия противовоздушной обороны немцев, и все корабли в порту стреляют из своих пушек. Адский грохот и гул. Чей-то дом превращается в груду щебня. Страшные пожары то там, то тут в городе… Каждый день грохочут самолеты-бомбардировщики над городом, взлетая с аэродрома Хойбуктмоен и отправляются в сторону фронта. Мы считаем их, когда они улетают и когда возвращаются. Не всегда столько же, сколько вылетело…

Очень часто сидим неделями без морского сообщения. Как следствие — ухудшилась ситуация с продовольствием. Залив закрыт. Тревога на побережье. Мы слышим о сражениях в море. Со многих немецких боевых кораблей доставляют на берег раненых и убитых… Русские военнопленные страдают от голода и холода, а немцы их бьют. Мы пытаемся помочь, чем можем.. Русские роются в мусорных ящиках, ищут объедки… У многих из них нет обуви. Ноги обернуты обрывками мешков и бумаги. Ужасно смотреть на их страдания, когда знаешь, что не можешь помочь… Мы, кстати, со злорадством саботировали передачу метеосводок. Линии были плохие, такими же были и приборы. Мы валили все на магнитные бури, и метеосводки шли прямиком в мусорные ведра. Когда служба погоды напоминала нам о них по телефону, мы невозмутимо отвечали: "Сводки не проходят. Магнитные бури, ничего не поделаешь!" А когда нам приходилось их передавать, они были уже никому не нужны» (Хенриксен, с 69 — 73). Историк А.В. Репневский пишет: «По норвежским разведданным, тысячи военнопленных и насильно мобилизованных рабочих направлялись немецкой Организацией Тома на строительство оборонительных линий… Пригнанным рабочим селиться было совершенно негде, и они жили в страшной скученности по 7 — 8 человек в маленькой комнате». Военнопленные также использовались для сооружения укрытий для подводных лодок, вырубленных в скалах недалеко от города.

Даже с поправкой на женское восприятие, картина бомбардировок крохотного городка становится понятной в сопоставлении с официальным советским исследованием при описании событий накануне нашего выступления 1944 года: «17 и 28 июня и 4 июля авиация Северного флота нанесла три мощных удара по порту Киркинес В каждом ударе участвовало по 100 — 130 самолетов-бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Группы самолетов взаимодействовали между собой» (Козлов, Шломин, с 189). При этом важно, что «норвежское правительство оправдывало военную необходимость советских бомбардировок Киркинеса, что вовсе не означало равнодушия к страданиям и жертвам населения прифронтовой полосы» (А.В. Репневский). Как известно, летом 1944 года подобная ситуация наблюдалась при открытии 2-го фронта в Нормандии, например, в районе Канна.

Другая уроженка Киркинеса, Кристин Фьеллангер, отмечает, что здешний концерн «Сюд-Варангер» «занимался добычей и обогащением железно-магнитной руды — важного сырья для военной промышленности. Руду на кораблях отправляли в Германию. Русские бомбили порт и фабрику, в том числе и по этой причине… Для немецких солдат в городе были построены бараки, для хранения провианта и оборудования — склады… Недалеко от нашего дома были построены конюшни. Офицеров, насколько это было возможно, размещали на постой в частные дома. Если кто-то из офицеров не возвращался, его место занимал другой. Большим соблазном для моих родителей был радиоприемник одного из офицеров, который тот, уходя, оставлял включенным. Моя сестра… боялась, что другие немцы в доме узнают о том, что родители слушают радио. На протяжении всех лет бомбежки Киркинеса не прекращались» (А.В. Репневский).

Только во время интенсивных налетов летом 1944 года было разрушено 142 жилых дома, но город особенно пострадал осенью 1944 года, когда немцы, угоняя население, одновременно проводили тактику «выжженной земли» в попытке остановить продвижение советских войск, о чем ниже. Насколько серьезным было воздействие советской авиации (в основном Северного флота) на порт Киркинеса показывает опубликованное исследование СВ. Богатырева и Р.И. Ларинцева «Морская война в Заполярье» на основе сопоставления сведений обеих сторон за 1941 — 1944 годы, судя по которым, здесь было повреждено и потоплено 16 транспортов, тральщиков и кораблей противолодочной обороны — 5, сторожевиков — 3, других кораблей и судов разных классов и назначений (включая быстроходные десантные баржи) — 4. Что касается района Петсамо и порта Лиинахамари, то здесь наблюдается существенно иная картина. Противник потерял здесь только 8 транспортов, 2 тральщика и еще два судна. Таким образом, наша авиация в основном наносила удары по базе снабжения противника в Киркинесе, а не порту Лиинахамари, основным назначением которого был вывоз никелевой руды, и лишь частично — обеспечение нужд фронта на Западной Лице, оставаясь, по сути, перевалочной базой, работа которой частично контролировалась артиллерийскими батареями с полуострова Средний.

Таким образом, впервые в мировой истории военные действия охватили огромные пространства арктических территорий и акваторий от Финмаркена (Норвегия) на западе практически до мыса Челюскина на востоке, включая все Карское море. Тем выше оказались нагрузки военной поры не только на солдат и матросов, но и остававшихся формально штатскими полярников на островах, а также жителей заполярных портов.

Глава 11.

БОЛЬШОЙ ПЕРЕГОН АЛЯСКА — СИБИРЬ

Эта тема, во-первых, интересна поставками авиации от союзников, и, во-вторых, связана с военным освоением высоких широт в процессе военных действий Второй мировой. Хотя для многих современных изданий и СМИ само понятие АЛСИБ (Аляска — Сибирь) стало открытием Сведения об АЛСИБе опубликованы в работе В.Ю. Визе «Моря Советской Арктики» еще в 1948 году. «В дни Отечественной войны через северо-восток Сибири и Чукотку проходила великая авиационная линия, соединяющая СССР и США. Работой транссибирской линии руководили известные полярники — участники воздушной экспедиции на Северный полюс Герои Советского Союза генерал-лейтенант М.И. Шевелев и полковник И.П. Мазурук».