Читать книгу "Обречённый странник - Вячеслав Софронов"

— Не может быть! — аж подпрыгнул Зубарев.

— Я же вам говорил, что наш король очень любознательный человек и способен на непредсказуемые поступки. Но для посещения его величества вам необходимо сшить соответствующий наряд и купить парик. Без париков при дворе появляться не принято.

— Мне? Парик? — не поверил Иван. — Сроду не нашивал.

— Придется, молодой человек, вы вступаете в новую полосу своей жизни, несколько высокопарно успокоил его Манштейн, — теперь многому придется учиться заново.

Все оставшиеся до королевского приема дни Ивана посещали портные, парикмахеры, и даже учитель танцев дал ему несколько уроков. Жил он в доме у генерала и почти не выходил в город. Не сразу, но он заметил, что за ним постоянно следует один из слуг генерала, старающийся не попадаться ему на глаза. Это его несколько насторожило, но он решил, что так даже лучше, чтоб избежать непредвиденных случайностей. Сам Манштейн оставался с ним неизменно обходителен и подчеркнуто вежлив, и даже сообщил, что собирается написать книгу о своем пребывании в России.

… Посещение королевского дворца Иван запомнил с трудом, и даже лицо короля Фридриха вскоре выветрилось из памяти, как случайно мелькнувший в толпе чей–то невыразительный облик. Король через Манштейна задал ему несколько ничего не значащих вопросов, а потом спросил, не желает ли Иван служить у него в армии.

— Что я должен ответить? — впился глазами Зубарев в Манштейна.

— Это ваше дело, — улыбнулся тот.

— Тогда скажите, что я бы послужил, да только дома дел много, обратно надо ехать.

Его ответ явно понравился королю, и он что–то быстро сказал стоящему рядом с ним гофмейстеру. Тот поклонился, удалился на короткое время и внес в тронный зал военный мундир.

— Король дарует вам чин полковника и разрешает носить этот мундир, объявил генерал Манштейн потерявшему дар речи Ивану. Затем король отвел его и Манштейна в сторону от собравшихся и стал долго говорить, показывая пальцем на Зубарева. Из его речи он понял лишь слова "Архангельск", "Иван" и "русс официр". Манштейн, выслушав все, почтительно поклонился и принялся старательно переводить:

— Его величество, приняв вас на свою службу, искренне надеется, что вы окажете посильную помощь в освобождении законного наследника престола. Весной вы должны быть в Архангельске, куда его величество направит корабль с вооруженной командой. Вы дождетесь прихода судна, встретитесь с капитаном, предварительно узнав подходы к тому селению, где содержится наследный принц. Затем поможете доставить его на корабль и организовать отплытие за границу. Когда благополучно вернетесь сюда, вас будет ждать повышение по службе.

Иван, слушая все это, и верил, и не верил во все происходящее. Уж не пригрезился ли ему и королевский дворец, и форма полковника, и сам король.

— … кроме того, вам выдается из королевской казны тысяча червонцев и медаль с изображением Эрнста—Людвига, с которым вы уже имели честь быть знакомы, — как через глухую завесу, доносились до него слова генерала, деньги вы используете для подкупа стражи, а также должны будете подготовить русских старообрядцев, о которых рассказывали, к приходу войск его величества, чтоб они снабдили их достаточным провиантом для похода в Россию.

— Это что же, война? — вырвалось у Ивана, на что Манштейн тут же ответил без обычной улыбки:

— Коль есть военные, то они должны воевать. Разве не так?

Король в этот момент, не дослушав перевод своей речи генералом, увидел кого–то из вновь прибывших во дворец, чуть коснулся пальцами плеча новоявленного полковника, кивнул и отошел в сторону.

— Прошу простить его величество, но как я вам говорил, у него много дел, — пояснил Манштейн, — остальное я доскажу вам дома. А сейчас можете пройти в соседнюю комнату и там примерить свой мундир.

— Спасибо, но я лучше потом его надену, — смущенно ответил Иван.

— Как хотите, но вы рискуете обидеть его величество.

Пришлось подчиниться правилам придворного этикета, и до конца вечера Зубарев чувствовал себя, словно раздетым, в чужом, непривычном наряде, но зато все проходившие мимо него военные почтительно отдавали ему честь и дружески улыбались.

"Ну, вот уже и немцем стал", — грустно улыбнулся Иван про себя. Правда, с полковничьим мундиром ему пришлось расстаться в день отъезда и оставить его в доме Манштейна, который клятвенно заверил Ивана, что будет его хранить до самого возвращения господина полковника из России вместе с наследным принцем.

Через границу Зубарев переехал на роскошной коляске, запряженной парой гнедых из королевских конюшен. "Вот бы видел меня сейчас этот крохобор, Роман Замахаев, так от зависти бы удавился", — злорадно думал он.

В селении Млинка Иван разыскал Мирона Нескорова, который несказанно удивился, увидев его входящим в горницу. Когда Иван повел речь, что надо ждать скорого прибытия прусских войск, которые помогут людям старой веры и даже разрешат поставить им своего епископа, в ответ Мирон сердито буркнул:

— Без немцев разберемся. Их нам только и не хватало.

— Да ты что? — уставился на него ничего не понимающими глазами Иван. — Не ты ли мне в прошлый раз говорил, что власть нонешняя вам житья не дает? Не ты?

— Мало ли что говорил, — по старой привычке облизнул тот языком губы, сказал — не завязал, а оно и вылетело.

— Выходит, зря я в Пруссию мотался, с королем ихним беседу вел? Не ты ли меня к нему направил?

— Мало ли дураков на свете белом водится, — Мирон не смотрел в глаза Ивану, а глядел как–то вбок, на пол.

— Значит, ты меня за дурака держишь?! Да?! — поднялся Иван на ноги и схватил Мирона за грудки. — На! Получай! — и он изо всей силы саданул того кулаком по лицу. Нескоров жалобно заверещал, схватился за голову, попытался высвободиться, но не тут–то было: Иван держал его крепко и раз за разом прикладывался кулаком, отчего из носа у Мирона обильно потекла кровь, окрасив густую бороду, закапав на чистую белую скатерть.

На крик к ним заглянул хозяин–старичок, но, увидев разъяренного Ивана, мигом вылетел обратно, заголосил тонким голоском:

— Помогите, люди добрые! Мирона нашего убивают!

Иван увидел в окно, как к дому кинулись несколько мужиков, которые держали в руках — кто топор, кто вилы. Он отшвырнул беспомощно хлюпающего носом Мирона к стенке и выхватил из–за пояса двуствольный пистолет, подаренный ему при прощании предусмотрительным Манштейном.

— Выдь на крыльцо, скажи, что о печку нечаянно ударился, — приказал он Нескорову тоном, не терпящим возражений, — а я сзади буду стоять, слушать. И ежели чего не так скажешь или в бега ударишься, то пеняй на себя, — щелкнул он курками, проверив порох на полке.

— Не пойду! — прикрыв ладонями разбитое лицо, всхлипнул тот. — Они мне все одно не поверят и до тебя доберутся. Я их заранее предупредил, что, коль закричу, чтоб на выручку сразу бежали.