Читать книгу "Последний рассвет - Виктор Власов"

— Как прохвост оказался здесь?

Но гигант, глубоко вздохнув, молчал; признаться, и сам не знал, что этакого особенного нашёл в парне Асахара и зачем велел забрать его с собою на карраку и позволил остаться. Кстати, почему его не было, ведь спал в соседней комнате?

Бодзу озадаченно потёр затылок, похожий на наковальню. Суа повторила вопрос, не скрывая раздражения, но ответа не получила. Тогда она заговорила, медленно и тихо, будто каждое слово отзывалось в ней болью:

— Я много вытерпела и не смогла удержаться!

— Мы понимаем, — согласился Бодзу.

— Вот, хотел извиниться за прошлое… — повторил Шиничиро.

— Как я могу тебе верить, получив исподтишка по голове? — хмыкнула Суа, уже совершенно беззлобно. — Если бы не твоя выходка, ненормальный болван, всего этого ужаса со мною бы не произошло.

Напряжение спало.

Незаметно в комнате появился Генбо. Придав улыбке почтительность, он произнёс:

— Рыскать в намерениях ваших — равно, что бегать по заброшенному саду среди груд опавшей листвы, отыскивая мышей.

Толстяк, по-видимому, раздражал не только Шиничиро, но и Суа. Девушка нахмурилась, отвернулась. Генбо продолжал:

— Мальчику не свойственно долго предаваться унынию.

— Э-э, я не мальчик! — Шиничиро резво поднялся, окинув присутствующих уверенным взглядом.

— Будем внимательны друг к другу, — воздев указательный палец, призвал Генбо. На лице и в голосе его не проявилось ни малейшего признака криводушия. — Сострадание к попавшему в беду человеку успокаивает и заставляет снять подозрительность, смягчает бушующий в душе гнев. — Сострадание — то единственное, что позволяет надеяться, что не погиб окончательно и бесповоротно.

Суа слушала с большой неохотой, уставившись в пол. Бодзу, Хаору и Каори хранили тишину. Асахары по-прежнему не было.

— Если сумеете принять случившиеся несчастье, не забывая о предопределении, то вынуждены будете признать, что гордость за одержанную победу — шаг на пути к неизбежному поражению, а горечь поражения — другой шаг, однако навстречу предстоящей победе. Вечный круговорот возвышений и падений, которые и есть человеческая судьба, не должен служить поводом для преходящих радостей и печалей… О чём я? — спохватился Генбо, осклабившись.

— Роскошное жильё, излишества в еде, успели, верно, утомить леди Суа! Приглашаю отобедать со мной; я вам, друзья, приготовил кое-что простое, но вкусное. Советую присоединиться, не сдерживая себя, потому что выступать сегодня нельзя. Серые призраки удалятся из Хондо завтра в полдень.

— Туманы… — кивнула Суа. — Ветер нам в помощь!

В углу хижины под спудом из шкур в холодной земле хранились заготовленные продукты. В жаровне на печи форель золотилась в кунжутном масле и пахла ароматно. Каори молола зерно на утренние лепёшки.

Глава 9

Туманы в полдень действительно ушли, вот только не пришёл, как ожидалось, галеон, и отплывать было не на чем. Номинально «Принцесса Суа» принадлежала миссис Коридвен, но мистер Коридвен больше не был на борту главным. Ода приставил к нему своего брата, Нобуёри, и тот, нахватавшийся предрассудков от знакомых португальцев, считал, что женщина на военном корабле — к несчастью, поэтому при первом удобном случае оставил Суа на берегу и под предлогом военной необходимости отбыл якобы навстречу новой флотилии из Эдо. Такой поворот событий ошеломил Суа, она терялась в догадках и в сомнениях насчёт надёжности новых покровителей, беспокойно гадала о будущем, нервничала, к тому же её буквально изводил этот придурок, посланный богами ей в наказание за грешные помыслы: всё более напоминала о себе женская натура, разбуженная мужским обаянием Коридвена.

Разговаривать обыкновенно, или хотя бы промолчать в опасный момент, Шиничиро не мог — хоть разорви! Несмотря на уговоры и мудрые советы, несколько дней парень словно напрашивался на беду. Даже силач Бодзу удержать от катастрофы его не смог бы — Шини то и дело привлекал к себе ненужное внимание, бесконечно поддевал и норовил поссориться. Черпая в своей душе из какого-то бездонного колодца новые и новые способы испытания нервов новоявленной госпожи, и пользуясь угнетённым состоянием девушки, Шиничиро её донимал.

— Чего не возвращаешься на корабль? Почему не плывём выручать этого Кагасиро, говорят, знаменитый бандит!

Он скинул с плеча охапку кипарисовых дров сушиться около печи.

— После некоторых событий не удивительно, что вас, милая Ёсида, использовали на всю катушку и свои, и чужие. Если бы я сидел на месте капитана, то, несомненно, отправил бы тебя восвояси.

Испытующе глядя в неподвижное лицо девушки, сосредоточенной, занятой какими-то приготовлениями, он засунул рисовый колобок целиком в рот, и, запив молоком из кувшина, громко жевал, чавкая.

— Скоро Новый год… эй, Генбо! — позвал он с полным ртом, и вдруг закашлялся, выпростав содержимое на циновку. — Дрянная закуска! Генбо, до чего ты глупый, ничем не приправил рис.

— Будь то крестьянин, или благородный, но не пресмыкается за мерку риса и не потакает своему желудку. И призвание самурая — служение господину, а не пузу.

— И не празднуют Новый год кусочком лепёшки… — передразнил Шиничиро.

— Хватит! Вы что, сговорились? — взорвалась Суа. — Один плетёт всякую чушь, второй тупит, как бревно! Ты, Генбо, сам обжора, и вдобавок зануда. Ты, Шидзин, тупая скотина, и, как скотине, тебе место в стойле, не на шканцах.

Снаружи послышались довольные голоса Хаору и Масаши:

— Южное додзё перенеслось.

— Как здорово!

— Этих ещё здесь не хватало! — негодующе вымолвил Шиничиро, дёрнувшись так, словно ненароком обжёгся о печь. — Перенеслись… бодхисатвы!

Сузившиеся глаза девушки вспыхнули хитрыми злыми искорками.

В густых зарослях бамбука, растущих в здешних местах, появилось множество ниндзя семьи «Широй хасу»; смешавшийся с туманом дым разведённых ими костров висел над болотами густой пеленой. Наиболее опытные стерегли подступы к лагерю, а прочие тренировались под присмотром мастера Йитсуро, главы одного из додзё «Белого лотоса».

— Способных держать яри, призвать сюда! — строго распорядился он.

Сэнсэй, прибывший из Миэ по приказу Оды, отправил посланца в каждую рыбацкую гёка и крестьянскую нока. Собрались человек тридцать — от подростков до стариков, не горевшие желанием отдавать жизнь за кого-либо. Йитсуро прошёлся вдоль строя, скептически осматривая рекрутов…

— Эт-то что за обезьяны? А ну-ка привести сюда наших новых союзников! Поглядим-ка на них…

Ниндзя нагрянули в «главную цитадель» Тэнгу аккурат после завтрака, когда разбойники доедали последнюю лепёшку. Саке уже очаровало разум, как дорогая искусная гейша. Бодзу облапал посланника, едва не задушил: монах во хмелю — это страшно. Каори фыркнула, и, мягко говоря, отказалась подчиниться. Шиничиро «плевать хотел», Асахара отсутствовал, остальные отреагировали, в общем, нейтрально.