Читать книгу "1941 – Работа над ошибками - Иван Байбаков"

Что касается трофеев, товарищ лейтенант. Так получается, что почти все хорошие трофеи здесь – это те, что вы сами сюда из немецких тылов доставили. Кроме них единственный, на мой взгляд, заслуживающий внимания трофей, – это почти целый немецкий легкий колесный разведывательный бронеавтомобиль с 20-мм пушкой. К пушке есть хороший запас снарядов. Вот этот броневичок хорошо бы к рукам прибрать, пока на него другие хозяева не нашлись. И еще, товарищ лейтенант. Есть возможность решить вопрос с автономным приготовлением пищи для группы в походных и боевых условиях, в отрыве от централизованного котлового довольствия. Новую легкую полевую кухню КП-41 нам, конечно, никто не даст, да и мало их – не то, что на складах – в частях не хватает. Но я тут перемолвился кое с кем – в дальних складах, забитых всяким старым барахлом, стоят несколько списанных полевых кухонь системы Турчанинова. Они дивизии еще при формировании достались, вместе с прибывающими частями. А в тех частях оказались как наследство, еще с Первой мировой. И здесь послужили изрядно, верой и правдой, потом, пару лет назад, были списаны по износу. Кухня системы Турчанинова, доложу вам, вещь отличная и для войны очень даже приспособленная, потому что ее изобретатель сам воевал, из рядовых в офицеры вышел, и тяготы службы очень хорошо понимал. Кухня небольшая, на роту солдат, на колесном ходу, тащить ее может одна лошадь. Имеет два антипригарных котла с автономными топками, которые можно топить дровами, углем и вообще всем, что горит. Чтобы накормить роту полным обедом (первое, второе, чай), нужно всего 4 часа, причем можно готовить пищу и во время движения. Сейчас кухня системы Турчанинова, конечно, устарела, да и недостаток у нее есть серьезный – котлы изнутри луженые, и от использования соли полуда постепенно сходит. А тогда, если не уследить и вовремя полуду не поправить, люди отравиться могут. Вот и эти кухни списали, потому что котлы кое-где уже плохие. Но я посмотрел – из двух-трех кухонь можно выбрать пару годных котлов, да еще лудильщика хорошего в депо нашел, тот обещал, что лучше, чем новые сделает. Попутно там же, в депо, ее деревянные колеса на автомобильный ход переделают, с подрессориванием, так что кухню с приличной скоростью буксировать сможем, обузой при движении она не будет.

Потом старшина коротко отчитался по выполнению остальных задач. Мешки и все остальное, что нужно было добыть, добыл, знакомства в ремонтно-восстановительных подразделениях завязал и даже пару кандидатур механиков-оружейников в группу нашел, швейную мастерскую тоже нашел, договорился об оплате работ трофейным имуществом и продовольствием, могут начать хоть сейчас. А вот поиски технического энтузиаста – «Кулибина», то есть высококвалифицированного инженера со страстью к экспериментаторству, – пока положительных результатов не принесли.

Сергей слушал старшину, а сам в это время думал, что, в связи с переводом их группы в Белосток, многое в ближайших планах нужно менять. Получать сейчас со складов танковой дивизии штатное вооружение и имущество, а потом тащить это все с собой к новому месту дислокации не имеет смысла – там, на складах 6-го мехкорпуса, можно будет все это получить после рейда, когда группе выделят постоянное помещение для базирования. К тому же, может быть, в Белостоке, где помимо закромов 6-го мехкорпуса расположены также окружной автобронетанковый склад и еще много чего интересного из других объектов тылового обеспечения Красной Армии, хитрый старшина дополнительно и еще чего-нибудь полезное найдет. А что можно и нужно получить здесь?

Для того чтобы это решить, и не нахапать из жадности ничего лишнего, которое потом придется таскать с собой, ибо жалко будет бросить, необходимо сначала определиться со специализацией подразделения, которое будет формироваться. Хотя бы на ближайшую перспективу.

Сергей задумался: «Ну, разведка, это понятно, это традиционно, и само собой разумеется. Но это, так сказать, дополнительная функция. А что кроме разведки? Диверсии? Диверсии – это спецназ, или, как сейчас принято говорить, осназ. Это небольшие мобильные группы, тихо делающие свое черное дело темной ночью. Это подрывы мостов и поджоги складов, засады на дорогах, уничтожение дозоров, постов и мелких групп врага, как мы с Петровым и несколькими его пограничниками это делали совсем недавно. Но что-то не очень мне понравилось мост рвать в режиме спецназа. Причем не понравилось именно ограниченностью возможностей малой группы и отсутствием специального оснащения. Будь, например, у нас гидрокостюмы и спецоснащение, легко и тихо бы по воде залезли под среднюю опору и рванули ее. А так, все получилось почти чудом. А если бы топливо из пробитых бочек не рвануло?

Поэтому – нет, осназ я, пожалуй, делать не буду. Во-первых, тут уже свой осназ есть, и кстати, под патронажем НКВД. И корифеи свои есть, опыт и придумки которых в моей истории до сих пор используются. А быстро увеличить объем и масштаб диверсий – так это легко и без меня будет сделать. Взять тех же десантников, которые, если все получится, как Павлов обещал, сегодня-завтра прибудут в Белосток со всем своим обвесом. Поделить их на группы, добавить чуть подготовки по минно-взрывному делу – и будьте любезны, получите сильную головную боль для противника.

Во-вторых, нет у меня полной подготовки по профилю спецназа – я ведь все-таки по основной специальности мотострелок. Да, потом были курсы разные, да и когда воевал, нахватался кое-чего по диверсионной подготовке от ребят из спецназа. Потом, командуя отдельным разведывательным батальоном, тактику разведки и диверсий еще подтянул. Но специалистом-спецназером и экспертом по тактике действий спецназа я себя считать не могу. Да и спецназ, при всей его нужности, полезности и безусловной эффективности, никогда и никакую войну выиграть не сможет.

Парализовать снабжение, расстроить связь и руководство войсками, уничтожить некие ключевые объекты или фигуры – это да, это работа для спецназа. А вот рыть укрепления, таскать на собственном горбу все, что больше везти или тащить не на чем, а тащить надо… Мерзнуть, мокнуть и страдать под палящим солнцем, перемалывая в жестоких боях наступающего противника, или гнать поганой метлой противника отступающего, занимая территорию и укрепляясь на ней… Это все никакому, самому крутому, спецназу не под силу, это только матушка пехота, царица полей, сделать может.

Именно поэтому войны выигрывает не элита разведки и диверсий, а простой пехотный Ваня, то бишь простая и насквозь обычная пехота, которая, в грязи и дерьме, без особого пафоса и отнюдь не считая себя каким-то особенным родом войск, день за днем изо всех сил тянет лямку войны.

Ну, может, и не совсем обычная пехота, учитывая то, что я намереваюсь тут «напрогрессорствовать», но все-таки регулярные и массовые воинские формирования, – слегка поправил сам себя Сергей. – Поэтому – все, что помню по теме организации, подготовки и тактики спецназа моего времени, – опишу и отдам Трофимову, а дальше сами, ребятки, сами.

И потом – ну вот не хочется мне лезть слишком глубоко туда, где ушки и глазки НКВД торчат. Эти ребята, спору нет, очень нужны и полезны, что бы про них не говорили сейчас и в будущем, в моей истории. Но вот Родину они любят очень уж сильно и специфично, причем и от остальных требуют соответствия параметров любви к Родине именно своим стандартам, а это не всем возможно вынести без вреда для здоровья. Так что мне, особенно учитывая, что пионерский костер великого учения Маркса – Ленина – Сталина в сердце горит совсем не так ярко, как это может оказаться необходимо по стандартам НКВД, лучше от них подальше, по крайней мере на текущем этапе интеграции в современную действительность.