Читать книгу "Созвездие Стрельца - Анна Берсенева"

Следовало признать, что если угаданная Тамарой цель у ее мужа действительно была, то канадский красный кедр являлся тем материалом, который соответствовал этой цели наилучшим образом. Это дерево напоминало живое существо, и сам его цвет создавал ощущение домашнего тепла. Красный кедр действительно привезли из Канады – из тихоокеанской провинции Британская Колумбия; выяснилось, что больше нигде он не растет.

Подрядчика выбрал Олег, архитектора Тамара нашла сама… И начался новый этап ее жизни. Он оказался гораздо длиннее, чем она предполагала, – на два года растянулся. И за эти два года незаметным образом произошло именно то, чего хотел ее муж: она привыкла к дому, полюбила его и стала ожидать, когда он будет готов, с нетерпением.

Да и как было его не полюбить? Все в нем было светлое, резное, весь он состоял из свободно перетекающих друг в друга пространств. Гостиная, задуманная как его центр, была сделана в два света, ее колонны и балки были украшены резьбой. Вдоль всего второго этажа тянулась легкая, как кружево, внешняя галерея, на которую можно было выйти из любой комнаты, с нее открывался вид на лес и озеро. И самих комнат было достаточно для того, чтобы в доме могли подолгу жить родители и друзья.

Чтобы все это получилось именно таким, каким было задумано, усилие понадобилось не только последовательное, но и, как Тамара это называла, мелкотравчатое. Такая фигурка будет венчать колонну или этакая, должны полы в спальне быть светлее, чем в гостиной, или наоборот, какой формы балясины выбрать для лестничных перил… На все это у Олега, как она быстро поняла, не хватало энтузиазма. Под конец строительства Тамаре показалось даже, что он вообще охладел к идее дома, но она решила, что, вероятно, не к идее, а к череде мелких дел, которые для воплощения этой идеи потребовались.

Что ж, она привыкла к тому, что у него бывают периоды, когда он погружается в свою рабочую жизнь полностью и ему становится ни до чего. В конце концов, ее тоже захватывала работа, и, когда в ее работе происходило что-то значимое, она могла забыть обо всем, и все становилось для нее посторонним, во всяком случае, с тех пор как дочка выросла, стала студенткой, и жизнь ее, как кораблик от берега, начала отплывать от родительской жизни.

Тамара знала, что отчуждение мужа не длится долго. Проходит время его рабочих трудностей, и он возвращается к их общей жизни. Она предполагала, что на сей раз это произойдет как раз к тому времени, когда их дом будет готов.

Она планировала переезд на сентябрь и понимала поэтому, что проводит в Махре последнее лето. И грустила бы из-за этого, если бы не дом у озера. Он стоял там среди сосен, как существо, которому они с Олегом вместе дали жизнь, и манил Тамару к себе, когда она оказывалась в отдалении от него, и принимал в себя, когда она приезжала. Она уже любила его и надеялась, что никакие дела и заботы не помешают мужу полюбить его тоже.

С этой мыслью Тамара приехала в дом августовским утром, чтобы посмотреть, как развесили люстры на первом этаже. Когда началось строительство, Олег купил для нее машину и взял шофера. Если раньше Тамара не ощущала в этом нужды и чувствовала себя свободнее, передвигаясь по Москве самостоятельно, то теперь без машины ей было не обойтись.

Глядя, как Дмитровское шоссе летит то в горку, то под горку по живописному озерному ландшафту, она размышляла, что надо все-таки осваивать самостоятельное вождение, что это умеют даже бестолковые девчонки, что «Мерседес» абсолютно надежен и бояться сесть в нем за руль – глупость несусветная…

Дом открылся перед нею сразу же, как только машина въехала в ворота. Даже издалека от него веяло обещанием счастья. Как все-таки ее муж точен во всем, что составляет основу жизни!.. Она бы до красного кедра не додумалась.

Олег побывал здесь вчера. В доме была пока обставлена только их спальня. Они ночевали здесь несколько раз, и оба решили, что эта комната получилась такой, какой и задумывалась, – просторной, уютной, красивой.

Все остальное еще доделывалось, отделывалось, окутывалось интерьерными подробностями. Вчера Олег позвонил ей отсюда в Махру, сказал, что спешит, долго говорить не может, проблем не обнаружил, за последнюю неделю все сделано на совесть. Люстры?.. Да, и люстры, наверное, тоже, он не обратил на них особого внимания.

Войдя в гостиную, Тамара увидела, что его телефон – тот, который предназначался для семейных разговоров, – лежит на подоконнике. Она вспомнила, что вчера Олег звонил ей с одного из рабочих своих номеров, и поняла, что этот, для родственников, он забыл в доме. Вообще-то муж не забывчив, но с каждым бывает.

Она перенабрала на своем телефоне тот номер, с которого он звонил ей вчера, и Олег ответил. По его тону, по краткости фраз она поняла, что он занят, поэтому обсуждать подробности отделки не стала, сообщила только про забытый телефон.

– Хорошо, оставь там, – сказал Олег. – Я пришлю водителя забрать.

Простились, Тамара хотела положить свой телефон в сумку… И вдруг из него послышался женский голос.

– Олешка, ну где ты? – тем тоном, который почему-то считается капризным и милым, протянул он. – Иди ко мне, и пусть весь мир подождет!

Тамара поняла, почему это слышит: Олег нажал не на ту кнопку после разговора. Но что она слышит… Впрочем, это она тоже поняла сразу.

– Иду, – произнес ее муж.

Скрипнула кровать. Конечно, кровать, а не стул и не кресло. Так скрипела любая кровать под ним, тяжеловесным. Когда Тамара услышала этот звук впервые – в Ялте, перед распахнутым в ночь балконом, – то поняла, что всю жизнь он будет будоражить ее сердце и тело.

Она понимала, что надо выключить свой телефон сейчас же, немедленно, но держала его перед собой, смотрела на него не отрываясь и не могла заставить себя это сделать.

– Она из домика звонила? – проговорил звонкий женский голос.

Да какое там – женский! Трудно не понять, что он принадлежит молоденькой девчонке. Молоденькой, незамысловатенькой. Наверняка хорошенькой.

Олег промолчал.

– Из домика, да? – повторила та. – Олешек, а правда же, нам вчера там классно было? В той спаленке… Поедем еще? Ну давай поедем! Вы же не завтра туда переезжаете. А ты там был дико сексуальный…

Кровать заскрипела сильнее, и по тому, что речь прервалась, Тамара поняла, что ее муж закрыл девочке рот поцелуем. Как в глупых романах. Которых он не читал, правда.

Она все-таки выключила телефон. Она не могла слушать звуки, которые неслись оттуда. И зачем ей, собственно, это слушать?

Несколько минут сидела как громом пораженная. Потом поняла, что все это следует осмыслить. То есть не осмыслить – что здесь осмыслять? все ясно, – а понять, что ей в связи с этим делать.

Теоретически она была к этому готова. Тамара никогда не обольщалась мыслью, что она особенная, не такая, как все, и отношения с мужем у нее не как у всех, и никогда не произойдет с ней поэтому того, что происходит если не со всеми женами, то с очень многими. И практически со всеми мужьями, когда они переходят во вторую половину своей жизни.