Читать книгу "Шпионский Токио - Александр Куланов"

Очень быстро Кобэ начал становиться своеобразным «микро-Харбином», где на маленькой площади, зажатые горами и морем, смешались в одном городе люди с разными взглядами, социальным положением, образованием, но общей судьбой — русские эмигранты, или «белые русские». Для нормальной жизни им уже не хватало старого иностранного сеттльмента у порта (сейчас это самый центр города), и многочисленные иностранцы пошли осваивать горы, выстраивая кто недорогие дома, а кто и роскошные, по японским понятиям, оборудованные печами — неслыханное в Японии дело! — особняки в предгорном, а значит, по понятиям Кобэ, престижном районе, называемом Китано.

Между Китано и старым европейским кварталом как раз и располагалась станция Санномия (или Санно-Номия, как назвал ее дожидавшийся там поезда из Иокогамы Давид Бурлюк). Она стала центром эмигрантского Кобэ, куда в ноябре 1924 года прибыли супруги Ощепковы.

Известно, что первоначально они жили в некоем пансионате, но очень скоро Василий Сергеевич нашел отдельное жилье. Его адрес сохранился на импровизированной «визитной карточке» — листочке, вырванном из харбинского блокнотика: Kobe, 137, Nakayamate-dori-chome. Запись не вполне понятная, но все же попробуем разобраться.

Длинную и широкую Накаяматэ-дори справедливо будет назвать проспектом, отделяющим в центральной части Кобэ равнинную прибрежную часть (вместе с тем районом, где находился ранее иностранный сеттльмент) от резко забирающих вверх предгорий (с жилым иностранным кварталом Идзинкан в районе Китано). Кварталы Накаяматэ по японской традции имеют нумерацию: 1-й, 2-й, 3-й и так далее. Из «визитки» Ощепкова непонятно, о каком квартале идет речь. Думаю, со временем нам еще предстоит сделать это открытие. Можно считать, что речь идет о сравнительно небольшом участке города, в самом его центре и неподалеку от станции Санномия. Правда, тут есть одна тонкость. Нынешняя, хорошо известная жителям не только Кобэ, но и всего региона Кансай, большая и оживленная станция Санномия находится сегодня не совсем там, где она была сто лет назад. Во времена Василия Сергеевича вокзал располагался там, где сегодня находится его сосед — станция Мотомати.

На свое новое место станция Санномия переехала лишь в 1933 году, но это расстояние не настолько велико, чтобы в корне изменить топографию города. Кроме того, помимо станции Санномия, настоящий центр Кобэ в то время формировал древний синтоистский храм Икута-дзиндзя, мимо которого не раз проходили супруги Ощепковы — святилище расположено так, что, живя в этой части города, не пройти мимо просто невозможно. И вы, если будете в Кобэ, обязательно зайдите сюда!

Если верить преданиям, Икута-дзндзя — один из древнейших храмов Японии. Он посвящен духу Вакахирумэ — сестре великой богини Аматэрасу, к родству с которой японцы относят историю возникновения императорской династии. Странно, но святилище стоит на этом месте тоже не со дня основания — когда-то оно располагалось примерно в том районе, где сейчас находится станции Син-Кобэ. Правда, его перенесли не в прошлом веке, а значительно раньше — 1200 лет назад. Основательницей храма считается легендарная императрица Дзингу, в царствование которой Япония впервые попыталась подчинить себе Корею, но наибольшую известность Икута-дзиндзя принесло историческое событие, случившееся много позже. В 1184 году здесь произошло сражение при Итинотани, в ходе которого дружины самураев Минамото Ёсицунэ обрушились со склонов гор на войска клана Тайра, обратив их в бегство. Этому важному эпизоду войны Гэмпэй, в результате которой в Японии на тысячу лет установилось господство самураев, посвящены многочисленные литературные памятники и пьесы для традиционных театров, а сам храм почитается как одно из мест концентрации самурайского духа древней Японии — суровое и красивое место. В то же время — это Япония. Роща камфарных деревьев, лестницы, священные ворота тории в виде стилизованных петушиных насестов, много камня и истории — все это признаки обычного, в общем, для Японии синтоистского храма. Для нас же он выделяется только одним — зимой и весной 1925 года здесь стоял Василий Сергеевич Ощепков и так же, как мы, смотрел на эти каменные ступени, поднимался по ним, окидывал взглядом прекрасный, но не слишком дружелюбный по отношению к нему город Кобэ. Можно только еще раз представить, проходя по улочкам Китано, как здесь прогуливались в «ненавязчивом» сопровождении агентов полиции Мария и Василий Ощепковы. Здесь сохранились несколько домов — их современников, и, разглядывая их, картину тех дней не так уж сложно представить. Гулять по этому кварталу в хорошую погоду — истинное удовольствие, а навигаторами служат многочисленные карты Китано, расставленные на перекрестках.

Зорге

Несмотря на то что все восемь лет работы Зорге в Токио и чуть меньший промежуток времени, что существовала его группа, их основным театром военных действий был центр Восточной столицы, сохранились свидетельства и о том, где еще побывали члены группы «Рамзая» за пределами железнодорожного кольца Яманотэ, в основном охватывающего центральную часть Токио. Никак не обойтись тут, конечно, без путешествий Зорге в Нижний город — Сита-мати, ту часть Токио, что лежит северо-восточнее парка и музеев Уэно, где он не раз встречался со своими друзьями и агентами, да и просто ездил сюда, как все токийцы, полюбоваться цветущей сакурой. Наверняка он бывал в районе Асакуса и храме Сэнсозди — современной туристической Мекке Токио, но подтверждений тому пока не найдено. Зато совершенно неожиданно нашли свидетельства того, что Зорге хорошо знал отдаленные окрестности Асакуса — своеобразное дно Нижнего города, среди самых известных кварталов которого на слуху только Ёсивара — поныне существующий с начала XVII века квартал проституток. Возможно, наш резидент бывал и там — почему нет? Но, думается, вряд ли он посещал это место с мужскими целями. Учитывая, что он плохо говорил по-японски, был фанатично чистоплотен и пользовался неограниченным кредитом симпатии европейских женщин, Ёсивара могла привлекать его скорее в исследовательских целях. Ведь, помимо всего прочего, он был доктором социологии, искренне и глубоко интересовался проблемами миграции из японских деревень. Фридрих Зибург свидетельствует: «Зорге буквально не давала покоя участь всех этих на свой страх и риск посылаемых в большие города девушек, зачастую, практически, еще девочек; его манера болтать с ними на ломаном японском языке, и в то же время оказывать им, как бы невзначай, знаки внимания, была просто восхитительна. В этой среде он пользовался необычайной любовью. Я никогда не забуду одну из прогулок с Зорге по Таманои — району Токио, где обитали самые дешевые и самые бедные проститутки. Надо сказать, что проституция в Японии имеет огромное значение и представляет собой одну из необходимейших сфер жизненных интересов японских мужчин Таманои — дно этой проституции. Тысячи крестьянских девушек в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет сидят в крошечных деревянных хижинах в ожидании клиентов. Эта невообразимая, потрясающая нищета — прямое следствие постоянного кризиса в сельском хозяйстве. Я никогда не забуду той серьезности и подлинного сострадания Зорге, с которыми он посвящал меня во все эти дела».

Квартал Таманои исчез в конце пятидесятых годов прошлого века, когда в 1957-м проституция была запрещена. Это место сегодня находится между станциями Хигаси-Накадзима и Хикифунэ. Когда я собирал материал для этой книги, то ровно месяц жил там, пользуясь благосклонностью и гостеприимством моих русских друзей. Туда я возвращался после поездок на кладбище Тама, после поисков дома Василия Ощепкова и даже на минуту представить себе не мог тогда, в каком интересном историческом месте я нахожусь. Таманои… Когда будете подниматься на новую токийскую телебашню «Токио Скайтри», чтобы удивиться красотам Восточной столицы, или будете просто любоваться на нее со стороны, вспомните, что примерно в этом месте, называющемся в переводе на русский язык «вытолкнутое вверх», Рихард Зорге спускался на дно японского общества, чтобы увидеть весь его ужас.