Читать книгу "Поцелуй разбойника - Мэри Грин"

Отойдя от остальных, она развернула записку и прочитала: «Круглое, свадебный торт для влюбленных, мавританское. Где тихо ступают влюбленные, второе сверху».

Чарлз смотрел на нежную шею Маргерит, на жилочку, бьющуюся под кожей. Фарфор и бархат, думал он, чувствуя, как у него кружится голова от бессонной ночи и нежного аромата ее тела.

— Маргерит, в оранжерее на полу плитки с мавританским узором. — Он наклонился, чтобы вдохнуть ее аромат.

— И там есть два круглых белых стола. Пойдем, пока не догадались остальные.

Она направилась по извилистой дорожке мимо лабиринта и цветочных клумб к оранжереям, которые находились за высокой зеленой изгородью в восточной части имения. Проникая сквозь сотни стекол, солнечный свет внутри казался ярче, чем снаружи. Он позолотил листья растений, и Маргерит ахнула, восхищаясь красотой цветущих апельсиновых деревьев, распространявших сладкий аромат.

— Вот и столы, — показал Чарлз на уголок, где стояли кованые фигурные скамьи и два стола, уставленные цветочными горшками.

Маргерит сгорала от любопытства.

— Но где же бродят влюбленные? Я не понимаю, а ты? — Она взглянула на Чарлза янтарными глазами, и он остро почувствовал, что их разделяют недосказанность и ее тайны.

Неожиданно на него снова навалилась усталость.

— Мне все равно. Глупая игра.

— Чарлз! Ты не можешь бросить меня. Я убеждена, что Луиза приготовила что-то особенное и это стоит поискать.

Он наклонился к ней.

— И другие тоже будут это искать. Пусть выиграют те, кому этого очень хочется. — Он с нежностью потерся носом о ее носик. От неожиданности она отступила назад.

— Чарлз, прекрати флиртовать! Садовники распустят сплетни, — прошептала она.

— Мне наплевать. — Он обнял ее, но она вырвалась из его объятий.

Чарлз, возбужденный ее близостью, почувствовал, что теряет голову. Он смотрел на ее грудь, и вожделение овладевало им. Боже, только коснуться ее, только обнять — и больше ему ничего не надо.

— Быстрее! Отвечай, где есть что-то мавританское? — нетерпеливо произнесла она, услышав приближающиеся шаги и смех. — Они идут.

— Ты ко всему относишься слишком серьезно, — сказал он, подавляя в себе желание унести ее в луга или, еще лучше, в свою спальню.

Тем не менее он опустил руки и внимательно посмотрел на пальмы.

— Гм, мавританское? Плитками выложен и фонтан в саду.

— А он круглый?

— Да, но я не видел там свадебного пирога или влюбленных, тихо ступающих. Конечно, мы можем тихо обойти вокруг фонтана, — засмеялся он.

— Не надо шуток. — Маргерит пробежала мимо других гостей. — Пойдем? Луиза могла там что-то положить.

Они обогнули зеленую изгородь. Чарлз с восхищением смотрел на ее прямую решительную спину, высоко поднятую голову, соблазнительно развевающиеся юбки. Она прошла через арку, образованную вьющимися розами, и исчезла за кустами сирени. Он догнал ее и остановил, схватив за руку.

Она вопросительно посмотрела на него и облизнула вдруг пересохшие губы.

— Что с тобой, Чарлз? Не надо хватать меня все время за руки!

— Нет, надо. Руки сами тянутся к тебе, и не думаю, что тебе это неприятно.

— Сейчас день, мы в парке, и мы должны вести себя прилично…

— Вчера мы не закончили разговор. Все равно тебе придется посвятить меня в свои тайны. — Он крепко держал ее за руки, и ей никак не удавалось вырваться.

— Я никому не обязана признаваться — и тебе тоже! Пойдем, — произнесла она не терпящим возражений тоном, но он крепко держал ее, не желая отпускать.

Он прижался лицом к ямочке на ее ключице и глубоко вдохнул нежный аромат ее тела. Охваченный желанием, он долго стоял так, не обращая внимания на ее сопротивление, и, только когда она стукнула его по голове, по больному месту, отпустил.

— Чарлз! — сердито воскликнула она.

— Смотри, — заявил он таким тоном, словно ничего не произошло, — на беседке тоже есть мавританские узоры.

Маргерит прикрыла от солнца глаза ладонью. Ветерок шевелил записку, зажатую в ее пальцах.

— Сначала посмотрим фонтан. Чарлз галантно предложил ей руку.

— Маргерит, тихо попросил он, — скажи, что хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Скажи. Я должен услышать эти слова.

Она покраснела до корней волос и опустила голову так низко, что он видел только плоскую тулью ее соломенной шляпки.

— Не надо стыдиться. Я знаю, что ты чувственная женщина, и осталась такой же, хотя и изменила свое отношение ко мне. Если бы я был похож на Полуночного разбойника, ты бы с радостью меня обняла.

— Но ты же не разбойник. Ты мой мучитель, моя погибель. Мое возмездие.

— Я всего лишь пробиваю стену, которой ты себя окру-( жила. И ничего хорошего у тебя не получится, если ты мне не доверишься.

Она ускорила шаги и почти побежала к весело журчавшему фонтану. Он старался от нее не отставать.

— Доверие делает человека зависимым, Чарлз. Как только положишь доверие к ногам другого человека, возникает опасность, что он его растопчет. Я доверяю только себе.

— Вот она, горькая правда! Вот в чем твоя беда, Маргерит. Ты должна снова научиться верить мужчине, прежде чем отдать ему свое сердце.

Она резко остановилась и посмотрела на него потемневшими от боли глазами. Он понял, что коснулся ее сердечной раны.

— Я встречала друзей, доверявших друг другу. Дружба превращалась в борьбу, побеждал тот, чья воля была сильнее, и все кончалось смертью — смертью невинного человека. — Она вздохнула. — И мы с тобой, Чарлз, тоже боремся, и мне страшно подумать, к чему это приведет.

— Ты лишена еще и веры, прекрасная Маргерит.

— Зато ты обладаешь обоими качествами, — сердито возразила она. — Право же, Чарлз, ты неисправимый романтик.

— У тебя это звучит как оскорбление.

— Может быть, я этого и хотела, — устало бросила она, когда они подошли к фонтану.

Чарлз пал духом. Она не откроет ему свое сердце.

— Не вижу ни одной подсказки, — произнес он, чтобы избежать опасной темы. — Надо искать в беседке.

Обогнав его, Маргерит побежала вверх по склону холма, на вершине которого сверкала великолепная белоснежная беседках башенками, покрытая искусной резьбой. Она вошла в круглый зал и заглянула под подушки, лежавшие на скамьях. «Беседки для влюбленных, даже иногда для свадебных церемоний», — размышляла она.

— Ступают, ступени, — произнес он, наблюдая за ней. — Я вижу только шесть.

Она с подозрением взглянула на него.

— Шесть ступеней? Где?