Читать книгу "Луна прерий - Мэгги Осборн"

– Поэтому ты будешь охотиться и убивать преступников, чьи имена и обстоятельства тебе известны. – Она встретилась с ним взглядом. – Помогая мне, ты не можешь изменить ни своих воспоминаний, ни того, что ты чувствуешь или считаешь своим долгом.

– А что еще я могу сделать?

– Ты сказал, что, когда убил последнего человека на этой войне, враг для тебя как бы обрел лицо. – Делла поднялась со скамьи. – Теперь и мой враг обрел лицо.

– Осталось еще кое-что, – сказал он, тоже поднявшись. – Больше мы уже не будем возвращаться к этому.

Она отступила назад, не отрывая от него взгляда.

– Я не воспользовался тобой, чтобы удовлетворить мимолетную прихоть. Думаю, ты и сама это знаешь, иначе не пришла бы ко мне в ту ночь. Долгих десять лет я почти каждый день смотрел на твою фотографию, Делла. Иногда мне казалось, что я любил тебя всю жизнь – Она побледнела. – Но когда ты пришла ко мне в постель, я должен был остановить тебя и рассказать всю правду. Нет. Мне следовало это сделать в тот самый вечер, когда я подъехал к твоему дому.

– Ты злоупотребил моим доверием. Воспользовался обстоятельствами, – прошептала она.

– Единственное, что я получил от тебя, – это воспоминания. Это все, чего я желал. – Когда она отвернулась от него, он вытащил из кармана часы. – У нас в запасе три часа до отхода поезда. Ты едешь или хочешь, чтобы я отправил тебя обратно в Техас?

Она подняла голову, глаза ее сверкали.

– Ты должен мне эту поездку, Камерон!

– Я тоже так считаю.

Делла двинулась за ним, отказавшись принять предложенную им руку и поддернув сбоку юбку, чтобы подол не касался его ног.

Камерон посмотрел на грузовую повозку, с грохотом проезжавшую мимо небольшой калитки парка, и поправил шляпу.

– Мы отправим твой сундук на станцию, и у нас еще останется время для легкого ужина. Нам обязательно следует поесть, потому что на этой железнодорожной линии нет вагонов-ресторанов.

Она покачала головой.

– Я и не собираюсь идти с тобой в ресторан. Когда мы приехали, какой-то человек продавал на платформе горячую картошку. Это все, что мне нужно.

До ее гостиницы они шли молча, и, пока она собирала вещи, он ждал ее в небольшом, скудно обставленном вестибюле.

Камерон следил за Деллой в течение двух дней, пытаясь решить, когда и как лучше подойти к ней. Он понимал, что ему нечего ей сказать, чтобы облегчить ее боль или смягчить ее ненависть. Целью его было убедить ее продолжить путь в Атланту. Камерон мог смириться с ее ненавистью, это было неотвратимо, и он ожидал этого. Но он не смог бы смириться с тем, что она не найдет свою дочь.

Камерон вспоминал, как свет от очага падал на ее ночную сорочку, когда она стояла в дверях. Вспоминал ее нежные губы и влажную теплоту кожи. Не важно, что случится с ним в грядущие годы, – он никогда не забудет ту ночь, когда она смотрела на него с любовью и называла «Джеймс».

Делла предпочла бы ехать в другом вагоне. На худой конец сидеть отдельно. Однако излюбленное занятие пассажиров – обсуждение попутчиков. Поэтому она молча сидела рядом с Камероном, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Их молчание и напряженные позы говорили о том, что между ними не все ладно, но это не вызывало такого интереса, какой возник бы, сиди они в разных местах.

– Нет, благодарю вас, – сказала Делла, когда кондуктор пронес по вагону коробки с завтраками.

Внутри, должно быть, был бутерброд с сыром, два кусочка жареного цыпленка и печенье или кусок глазированного торта. Неважно, было ли это утро, день или вечер, еда в коробках всегда была одна и та же.

Камерон тоже покачал головой, но попросил кофе и предположил, что и она не откажется от чашки. Не далее как на прошлой неделе она поддразнивала его тем, что при малейшей возможности он не упустит случая выпить кофе.

По мере продвижения поезда на юго-восток за окном все чаще и чаще мелькали хорошо ухоженные фермы. Поскольку этот поезд перевозил грузы и почту, он останавливался почти в каждом городе, поэтому до Атланты надо было добираться целых восемь дней. На экспресс они опоздали.

– Тебе надо поесть, – сказал Камерон. Он расплатился с кондуктором и передал ей чашечку кофе. Она молчала. – Ты не сказала и дюжины слов за последние три дня.

Они миновали поля с пасущимися на них лошадьми и коровами, и Делла задавалась вопросом, каково это – жить рядом с животными того же размера и облика, но с которыми невозможно общаться, потому что они принадлежат к другому виду.

Она искоса взглянула на Камерона, затем снова стала смотреть в окно.

– Мне нечего сказать.

Совсем недавно она болтала без умолку, подумал Камерон, но у него хватило такта не высказывать эту мысль вслух. Им многое следовало бы обсудить и выяснить. В тот день, когда они сидели в парке, Делла призналась, что едва не влюбилась в него, а Камерон – что влюбился в нее по фотографии, которую десять лет носил с собой. В других обстоятельствах они могли бы неделями обсуждать эти неожиданные открытия. По крайней мере Делла. Камерон кивал бы, бормотал что-то, теребя воротник, а она смеялась бы над его смущением.

Но Камерон убил ее мужа. Отправил Кларенса в могилу и навсегда изменил ее жизнь.

Закрыв глаза, она опустила голову и потерла лоб.

– Это мог быть любой янки, ты абсолютно прав. Только случайно это оказался ты, – прошептала она. – С твоей точки зрения, это мог быть любой конфедерат, появившийся в тот день. Только случайно это оказался Кларенс. – Камерон ничего не сказал. – На мгновение я обвинила тебя в том, что Кларенс умер с мыслью, что я ненавижу его. Но это неправда. Это моя вина.

Камерон даже не взглянул на нее, но она видела, как он сжал кофейную чашку.

– Я знаю, в тот день ты выполнял свой долг воина. Действовал в целях самозащиты. Но у меня такое чувство, будто меня предали. Ты убил моего мужа и лгал мне.

– Я никогда тебе не лгал.

– Просто умолчал. – Она повернулась к нему. – Я верила в твою честность и благородство. А ты обманул меня!

На его лице не отразилось никаких эмоций, в глазах была усталость.

– Я знал, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь правду. А мне хотелось хоть немного побыть с тобой. Я вовсе не собирался обманывать тебя, Делла. Просто так получилось, и я был этому рад.

Губы ее приоткрылись. Он обманул ее, ввел в заблуждение, потому что влюбился в девочку на фотографии, которой не существовало уже долгие годы.

– О, Камерон, – едва слышно произнесла она. – Ты был разочарован?

– Ничуть. Именно такой я и ожидал тебя увидеть. Но ты оказалась лучше.

У нее слезы подступили к горлу. Камерон не относился к числу мужчин, нашептывающих женщине на ушко сладкие слова. Он сказал то, что думал.