Читать книгу "Man and Boy, или Мужчина и мальчик - Тони Парсонс"

— Эй, Гарри, — окликнул меня Эймон, глядя на девушку из отдела прогноза погоды, проходящую мимо, и ерзая на стуле из-за внезапно поднявшегося давления в штанах. — Угадай, с кем я сегодня трахаюсь?

…Ну, надеюсь, что он это проделывает не со всеми на этом свете.

* * *

В доме было слишком много света — и в окнах первого этажа, и в окнах второго, хотя должно было виднеться лишь слабое свечение торшера в гостиной.

К тому же из моего дома неслась музыка — громкие, рокочущие басы и те подпрыгивающие ударные, от которых того и гляди случится сердечный приступ. Новая музыка, жуткая новая музыка раздавалась из моего музыкального центра.

У меня создалось впечатление, как будто мы попали сюда по ошибке.

Кто-то возился в темноте палисадника. Даже несколько человек. Парень и девушка обнимались перед открытой входной дверью. Еще один парень прятался возле урны и блевал прямо на свою куртку и штаны.

Пока Сид расплачивалась с шофером такси, я вошел в дом.

Это была вечеринка. Подростковая вечеринка, — По всему дому были рассыпаны юнцы в одежде «Поло», целующиеся, совокупляющиеся, пьющие, танцующие и блюющие. В особенности блюющие. Еще одну парочку выворачивало наизнанку во дворе: я увидел их в кухонное окно.

В гостиной Пэт в пижаме раскачивался под музыку на одном конце дивана, в то время как на другом конце Салли тискал какой-то толстый юноша. Пэт улыбнулся мне — правда, весело? — а я оглядел причиненный ущерб: пивные банки, содержимое которых было разлито на паркет, окурки, потушенные о столик, остатки пиццы на мебели и черт его знает что за пятна на кроватях на втором этаже.

В общей сложности их было человек десять или двенадцать. Но впечатление складывалось такое, что здесь хозяйничала целая орда монголов. Хуже того, это было похоже на гротескную рекламу каких-то чипсов, или легкого алкоголя, или хлопчатобумажных брюк, где молодые люди обоих полов отвязываются по полной программе. Вот разве что отвязывались они у меня в гостиной.

— Салли!!! — завопил я. — Что происходит… твою мать?!

— Гарри, это Стив, — ответила она со слезами счастья на глазах, указывая на тучного парня, барахтающегося на ней. Тот искоса взглянул на меня поросячьими глазками, в которых не отражалось ничего, кроме гормонального кретинизма и девяти банок светлого пива.

— Он свалил от этой старухи Ясмин Макгинти, — сказала Салли. — Он вернулся ко мне. Правда, клево?

— Ты что, спятила? — спросил я. — Ты не в своем уме или просто идиотка, Салли? Я не могу понять!

— Ох, Гарри, — протянула она разочарованно. — Я думала, ты поймешь. Уж кто-кто, а ты должен был меня понять.

Музыка неожиданно прекратилась. Сид стояла возле музыкального центра и держала шнур с вилкой в руках.

— Пора убрать эту грязь, — громко сказала она. — Живо взяли мешки для мусора и чистящее средство. Поищите под раковиной.

Стив сполз с Салли, застегивая свои гигантского объема брюки и презрительно кривясь на взрослых, испортивших ему вечеринку.

— Лично я отчаливаю, — сообщил он с таким видом, как будто был родом с Беверли-Хиллз, а не Масвел-Хилл.

Сид стремительно пересекла комнату и ухватила его за нос большим и указательным пальцами.

— Ты отчалишь, когда я тебе разрешу, слоник, — заявила она, и он взвыл оттого, что она заставила его подняться на носки. — А это будет не раньше, чем ты уберешь всю эту грязь. Не раньше. Дошло?

— Хорошо, хорошо! — проблеял он, и вся его американская бравада растаяла перед лицом чего- то настоящего.

Пока Сид организовывала уборку, я повел Пэта наверх спать, по дороге вышвырнув из ванной яростно совокупляющуюся парочку. А когда спустился, прочтя Пэту сказку и уложив его, Салли, Стив и их прыщавые друзья нехотя убирали со столов и оттирали пол.

— Где ты научилась это делать? — спросил я у Сид.

— В Техасе, — коротко пояснила она.

Выяснилось, что проку от них в уборке нет никакого, точно так же как, думаю, не будет от них проку ни в каком другом деле, которое они попытаются сделать в своей безмозглой жизни, сплошь в дизайнерских лейблах.

Одних слишком сильно тошнило. Другие были слишком глупы.

Стив выдавил почти все содержимое бутылки с моющей жидкостью с запахом лимона на пол, а по- том в течение часа пытался убрать пену, которая лезла отовсюду, как будто сошла с ума автомойка. В результате нам с Сид пришлось почти все делать самим.

Мы выставили их, когда уже рассвело. Я задержал Салли и засунул ее в такси. Она не извинилась. Она все еще злилась на меня за то, что я не понимаю, что настоящая любовь иногда оставляет пятна в квартире.

— Я надеюсь, ты доволен, — сказала она, уходя. — Ты отнял у меня шанс, Гарри. Теперь Стив, наверное, вернется к Ясмин Макгинти. К этой кривляке.

Когда мы, наконец, остались одни, Сид принесла мне чашку кофе.

— Тебе хочется быть помоложе, чтобы понимать все это? — улыбаясь, спросила она.

Я обнял ее и почувствовал, как зеленое платье скользит у меня под руками. Я поцеловал ее. Она поцеловала меня в ответ. И тут зазвонил телефон.

— Салли, — сказал я. — Ей в голову пришла еще одна глубокая мысль.

— У нее там уже ничего не осталось, — рассмеялась Сид.

Но это была не Салли. Это была Джина. Однако обычного короткого гудка, как при междугороднем звонке, не раздалось. Поэтому я сразу понял, что Джина уже не в Японии. Это был местный звонок. Она снова в Лондоне.

— Я только что поняла одну вещь, — заметила Джина. — Это единственный телефонный номер на свете, который я помню наизусть.

29

Я приехал на десять минут раньше, но Джина была уже на месте и пила кофе с молоком за столиком на двоих в глубине кафе.

Она слегка похудела из-за всех этих сашими и суши, и на ней был строгий костюм, которого я никогда раньше не видел, — явно сшитый на заказ дорогой костюм. Преуспевающая женщина из делового мира.

Она подняла глаза и увидела меня, и я сразу понял, что это прежняя Джина — ее улыбка, ее бледно-голубые глаза. Но она стала немножко старше и значительно серьезнее, чем я ее помнил. Та же женщина, и одновременно в чем-то изменившаяся.

— Здравствуй, Гарри, — сказала она, вставая, и мы нервно улыбнулись друг другу, не зная, что будет правильней: поцеловаться или пожать друг другу руки. Ни то ни другое не казалось сейчас уместным. Вместо этого я быстро похлопал ее по руке, и она вздрогнула, как будто ее дернуло током. Но главное, что неловкий момент уже миновал.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она, садясь и вежливо улыбаясь, хотя в прежние дни никогда не заботилась о том, чтобы вести себя вежливо.

И она тоже выглядела хорошо. В ее совершенном лице отражалась и та девушка, какой она была раньше, и та женщина, которой она скоро станет. Есть люди, обретающие обаяние с возрастом, и есть люди, которые с возрастом теряют его. А, кроме того, есть такие люди, как Джина: на них начинают оглядываться еще в детстве и никогда не перестают.