Читать книгу "Скандальный поцелуй - Джулия Энн Лонг"

Она чуть не заплакала от растерянности. О, что же они с ним сотворили? Она не представляла, когда это началось и чем закончится. И конечно же, не знала, что с этим делать и как это контролировать. Однако было ясно, что это не вписывалось в ее жизнь и добром не кончится.

Значит, нужно покончить с этим здесь и сейчас.

Эти мысли испугали Синтию. Она напряглась, бросив взгляд в сторону двери. Глаза Майлса открылись, и он устремил на нее долгий взгляд, словно пытаясь проникнуть в ее мысли. Затем посмотрел на ее руки. Выражение его лица не изменилось. Но он пошевелился в кресле, вытащив из кармана брюк носовой платок.

Все так же молча он взял ее руки и деловито вытер их.

Синтия не представляла, что полагается говорить в подобных обстоятельствах, а ее обычный «арсенал» — обаяние, красота, проницательность и остроумие — казался совершенно неуместным, когда сидишь на коленях у мужчины, который только что заставил тебя стонать от несказанного наслаждения.

И которому она оказала такую же услугу.

Неосознанно, словно это могло заменить слова, Синтия подняла руку и коснулась его щеки костяшками пальцев. Затем проворно соскользнула с его коленей. Ей не терпелось уйти… и в то же время ужасно не хотелось уходить. Она медлила, расправляя ночную рубашку, пока Майлс приводил себя в порядок.

Наконец он поднял голову и, пристально глядя на нее, проговорил:

— Это не должно повториться.

Не приходилось сомневаться, что он тщательно обдумал и взвесил эти слова, прежде чем произнести их вслух. Синтия едва не улыбнулась. Впрочем, это была бы печальная улыбка. Ведь Майлс Редмонд не обещал того, чего не мог выполнить. И видимо, он ждал от нее подтверждения, догадалась она, поскольку не доверял себе самому. Он просил ее не искушать его впредь.

Синтия кивнула, полностью согласная с ним. Собственно, она едва сдерживалась, чтобы не удрать. Хотя прежде никогда не спасалась бегством от вызова.

Но она не знала, как полагается расставаться после того, что произошло между ними. Майлс, очевидно, тоже не имел подобного опыта. Он склонился к ней, помедлив как раз в тот момент, когда она подалась к нему, а потом, когда она отстранилась, он замер в нерешительности. И так в течение нескольких мгновений.

Было очевидно, что они не знали, что делать дальше. Наконец Майлс решил положить этому конец. Набрав в грудь побольше воздуха, он встал перед ней, потом медленно склонился, так медленно, что она вначале ощутила лишь его теплое дыхание и только затем прикосновение его губ к ее губам.

На мгновение щека Майлса прижалась к ее щеке. Его кожа все еще была лихорадочно горячей. И колючей от щетины. При этом ощущении сердце Синтии подпрыгнуло в груди, и она закрыла глаза, вдыхая запах пота, чистого белья и табака.

И тут он вдруг поднял голову и, выпрямившись, отступил от нее на шаг. После чего рука его потянулась к переносице. Не обнаружив там очков, Майлс тяжко вздохнул и отошел еще на несколько шагов.

Позже, у себя в комнате, Синтия не могла вспомнить, как она вышла из его комнаты. Она не запомнила ощущения холодного мрамора под ногами, когда шла по коридору, не заметила свечей, горевших в настенных светильниках, и длинных теней, отбрасываемых лунным светом, проникавшим сквозь высокие узкие окна. Ее чувства были поглощены тем, что вновь и вновь оживляли в памяти прикосновения Майлса Редмонда и его образ, медленно отступавший от нее, — казалось, ему требовалась вся сила воли, чтобы не удерживать ее, когда она уходила.

Глава 18

Синтия проснулась с котенком на голове и ощущением чистого, ничем не замутненного счастья. Но тут память вернула ее с небес на землю, и она вспомнила, что сегодня — решающий день.

Сняв с головы сладко зевающий комочек меха, она чмокнула его в мордочку, затем выбралась из постели и поспешила к умывальнику, чтобы умыться в теплой, пахнущей лавандой воде. Уже почти стащив с себя рубашку, она замерзла, внезапно ощутив запах Майлса, запах его пота и кожи. Он все еще оставался с ней.

Синтия помедлила, сделав глубокий дурманящий вдох. Но тут же спохватилась. Не хватало только, чтобы горничная застала ее полуголой, нюхающей собственную рубашку!

Она стащила с себя рубашку и почти благоговейно отложила ее в сторону, словно это была частичка Майлса.

Затем, с тем же благоговейным ощущением, вымыла лицо и тело.

«Это не должно повториться», — сказал он. Еще бы! Уж она-то позаботится об этом. Им нужно держаться друг от друга подальше. Ее инстинкт самосохранения тому порукой, тем более что ей осталось пробыть здесь только одну неделю.

Только одну неделю.

Ей вдруг стало зябко.

Открыв гардероб, она встряхнула свой тощий кошелек. Через неделю этот загородный прием закончится. А у нее осталось три фунта, сундук, полный одежды… и котенок.

И ей совершенно некуда ехать.

Синтия тяжело опустилась на постель, словно ее сны о бесконечном падении в бездну внезапно стали явью. Она бросила взгляд в зеркало. Ей не понравилась девушка, которая смотрела на нее оттуда. Кто захочет танцевать с такой напряженной, испуганной особой?

Хотя и — несомненно! — по-прежнему красивой.

Забавно. Она красива, умна, изобретательна. И ни на что не годится.

Кроме того, чем она занимается сейчас.

Эта последняя мысль заставила Синтию рассмеяться над самой собой. Поцеловав в очередной раз котенка, она расправила плечи и направилась вниз, на завтрак.

Но сегодня у нее не было аппетита. Нервы устроили настоящий водоворот у нее в желудке.

За залитым солнцем столом собралась вся компания, кроме Майлса, что весьма обрадовало Синтию. Положив себе на тарелку яйца и копченую рыбу — ей совершенно не хотелось есть, она развлекалась тем, что сгребала еду в живописные кучки и украдкой поглядывала на Гудкайнда. В какой-то момент перехватив его взгляд, она изобразила робкую улыбку, стараясь не представлять его в дамской шляпке с большим бантом, завязанным под подбородком.

Голубой бы ему пошел. Несомненно.

Он улыбнулся в ответ. «У него приятная улыбка, — решила Синтия. — И довольно красивые глаза, хотя и выглядят мутноватыми этим утром». У него также имелись заметные залысины, но для мужчины его возраста это было вполне простительно.

— Мисс Брайтли, — вдруг сказал он, — я хотел спросить, не окажете ли вы мне любезность, не прогуляетесь ли со мной по саду? Ваша редкая проницательность могла бы пригодиться в моей работе.

Его речь была несколько невнятной. Очевидно, Джонатан и Аргоси опять устроили пьянку, заставив его засидеться допоздна.

Вайолет подмигнула, не слишком таясь, и Синтия пнула ее ногой под столом. Джорджина оживилась, бросив на нее поощряющий взгляд, и Синтии захотелось пнуть и ее тоже, но совсем подругой причине.