Читать книгу "Искусная в любви - Мэри Бэлоу"

Но не только комната. В доме была спальня, окрашенная в неожиданно элегантные салатовые и кремовые тона.

Фердинанд готов был поспорить на что угодно, что именно Джейн оформляла ее. У нее был безупречный вкус в выборе цветовой гаммы. До замужества она была любовницей Трешема. По крайней мере теперь Фердинанд понял, почему брат так и не продал этот дом.

– Мне лучше арендовать у тебя помещение, Трешем, – сказал он, пока брат продолжал его разглядывать, стиснув зубы. – Думаю, не надолго. Она скорее всего тут же вернется в «Сосновый бор», как только узнает, что он теперь окончательно принадлежит ей. Ты наконец сможешь расслабиться. Твой младший брат избежит когтей печально известной хищницы. В отличие от тебя. Все думали, что твоя любовница когда-то убила кого-то топором.

– О Боже, Фердинанд. – Трешем опустил руку и похлопал кнутом по сапогу. – Тебе что, жить надоело? И вот тебе совет, мой дорогой, – можешь приставить к моему лбу пистолет и спустить курок, если ты должен будешь это сделать, но не смей бросать тень на доброе имя моей герцогини. Я этого не позволю.

– А я, черт возьми, не потерплю, чтобы склоняли имя мисс Торнхилл, – заявил Фердинанд.

Его брат выпрямился.

– В чем дело, Фердинанд? – спросил он. – Тебя так сильно огорчает, что она уедет?

Жизнь станет пустой и бесцельной без нее, лишится смысла. Но Фердинанд полагал, что сумеет оправиться.

Никто еще не умирал от такой смешной болезни, как разбитое сердце. И когда он начал так думать о ней? После того как познал ее в постели? Возможно, то, что его преследует, просто похоть. И ничего более серьезного.

– Дело в том, – начал он, – что, если я не передам ей имение, она вынуждена будет оставаться моей любовницей. Я могу поддаться искушению, но это будет неправильно. Поверь мне, Треш, меня не интересует, чем она занималась в прошлом. Осмелюсь предположить, что у нее были на то веские причины. Но теперь она мисс Торнхилл из имения «Сосновый бор». Она – леди. И меня угнетает мысль, что она уйдет. И если ты позволишь себе насмехаться над ней, утверждать, что я несу чушь, я стащу тебя с лошади и пересчитаю все зубы. Клянусь, я так и сделаю!

Трешем довольно долго задумчиво смотрел на Фердинанда, затем спешился и встал рядом.

– Пойдем со мной в клуб, – повторил он свое приглашение, – и можешь выбить из меня дух, если это тебе поможет и если у тебя это получится. Только оставь мои зубы в покое. Странно, я никак не думал, что ты станешь волочиться за юбками, Фердинанд. Но, возможно, мне следовало догадаться, что, если уж ты влюбишься, это будет всерьез.

Когда Фердинанд вернулся в дом, уже вечерело. После того как они побоксировали у Джексона, он зашел в родовой дом Дадли. Там он встретил Анжелину, которая чуть не заговорила его до смерти и заставила обоих братьев полюбоваться на ее очередное приобретение. Он повозился с племянником, которого Трешем привел на чай из детской. Энджи и Джейн поспорили, у кого он сегодня обедает. Выиграла сестра, хотя Фердинанд предупредил, что не пойдет с ней на бал после обеда. Ее должен был сопровождать Хейуорд, как она объяснила, но он почти не танцует, тогда как Ферди великолепный танцор, и если она появится вместе с ним, ей будут завидовать все остальные леди.

Наконец Фердинанд вернулся в дом, где оставил Виолу. Он не знал, как ему лучше поступить. Протянуть ей дарственную и сообщить, что «Сосновый бор» отныне ее, хочет она того или нет? Или держать новость в тайне до наступления ночи? Может быть, они разделят постель уже сегодня вечером? Или это будет бесчестно? Проклятие, честь иногда слишком тяжелый груз для совести.

– Передайте мисс Торнхилл, что я вернулся, – попросил он Джейкобса после того, как тот открыл ему дверь. – Где она?

– Ее здесь нет, – сказал дворецкий" принимая у него цилиндр и трость.

Вот дьявол! Он не предвидел, Что она может выйти.

День был прекрасный, и, должно быть. Виола захотела прогуляться.

– Я подожду. – Фердинанд расстроился. – Она сказала, когда вернется?

– Нет, милорд.

– Она взяла с собой горничную? – Фердинанд нахмурился, ведь она теперь в Лондоне. Ему не хотелось, чтобы Виола выходила на улицу без сопровождения.

– Да, милорд.

Фердинанд вошел в комнату, где стояло фортепьяно, и огляделся. Как это он не разгадал правды, как только заглянул сюда, поразился он. В комнате царил дух Трешема и Джейн. Это была на удивление уютная комната, хотя и пяльцы для вышивания, и мольберт были пусты, а фортепьяно стояло закрытым. Он великолепно проведет здесь время с Виолой. Она будет чувствовать здесь себя не только любовницей, но и подругой. Они будут беседовать и читать вместе, а со временем Виола станет его женой.

Но он не хотел иметь жену, напомнил себе Фердинанд, да и любовницу тоже. Ему хотелось, чтобы Виола вернулась в «Сосновый бор» и опять стала там хозяйкой.

Он бесцельно бродил из комнаты в комнату, потом направился наверх в спальню. Он сел на край кровати и погладил рукой подушку, на которой прошлой ночью покоилась ее голова. Фердинанд надеялся, что Виола вернется в «Сосновый бор». Возможно, через какое-то время он и сам сможет приехать туда, остановиться в «Голове кабана», навестить ее, начать ухаживать за ней…

Фердинанд прошел в ее гардеробную. Она выглядела пустой. Правда, Виола привезла с собой из «Соснового бора» только один баул, но на туалетном столике должны были находиться гребень, щетки или прочие дамские безделушки. Но там Фердинанд увидел только сложенный лист бумаги, прислоненный к зеркалу. Неверными шагами он пересек комнату, прекрасно понимая, что это такое. На записке таким хорошо знакомым аккуратным почерком было начертано его имя.

Она была столь же лаконична, как и предыдущая.

«Мы договорились, что каждый из нас волен прервать наши отношения в любую минуту, – писала Виола. – Я делаю это сейчас, возвращайтесь в „Сосновый бор“. Именно там, как я понимаю, вы почувствуете полноту жизни, о которой всегда мечтали. Будьте счастливы там. Виола».

Итак, она в конце концов ускользнула. Фердинанд понял, что Виола намеревалась так поступить с самого начала.

Теперь, когда он задумался над случившимся, он вспомнил, что она никогда твердо не заявляла, что готова стать его любовницей, она только согласилась прийти сюда с ним и уйти, как только пожелает. Она исчезла в Лондоне, и искать ее было все равно что искать иголку в стоге сена. Он ничего не значил для нее. Она предпочла жизнь куртизанки. Фердинанд не видел в этом смысла. Да и надо ли его искать?

Он что, никогда не поумнеет?

Фердинанд скомкал листок бумаги и бросил его на пол.

– Будь ты проклята! – громко выругался он.

И затем сам был изумлен и смущен – словно рядом находились свидетели – тем, что зарыдал, не справившись со своим горем.

– Будь ты проклята, – простонал он между рыданиями, – чего ты хочешь от меня?